"Молот ведьм" проклятая книга монахов доминиканцев Шпренгера и Иститора до сих пор служит пугалом для добропорядочных граждан. Но никто не знает правдивой истории этих людей, что боролись с древним союзом ведьм, который зародился в языческие времена в нашем мире и в семи иных мирах. Книгу доминиканцев прокляли, и в век просвещения их назвали не иначе как жестокими мракобесами. Но двум Посвященным Белой и Черной Силам Игорю и Татьяне предстояло отправиться в таинственный мир, где господствовало колдовство, выяснить правду и начать новую борьбу с могущественным и разросшимся союзом, опиравшимся на черную магию. Снова начинается охота на ведьм в семи измерениях, в прошлом и настоящем…
Содержание:
Владимир Александрович Андриенко - Молот ведьм 1
Пролог 1
Часть 1 - В Круге Первом: Меднорукий 2
Глава 1 - Круг посвященных 2
Глава 2 - Меднорукий 7
Глава 3 - Круг собирается 10
Глава 4 - Охота начинается 13
Часть 2 - В Круге Втором: Перекресток миров 17
Глава 1 - Схватка с потусторонними силами 17
Глава 2 - Проклятие Сунн 21
Глава 3 - Замок Сунн 23
Часть 3 - В Круге Третьем: Встреча Посвященных 25
Глава 1 - Между мирами 25
Глава 2 - На острие меча 28
Часть 4 - В Круге Четвертом: Океан вне времени 33
Глава 1 - В море 33
Глава 2 - Серебряная Сунн отступает 35
Часть 5 - В Круге Пятом: Когда правит дьявол 38
Глава 1 - Где-то во времени 38
Глава 2 - Подземелье 41
Часть 6 - Круг Шестой: Проклятие корабля мертвых 43
Глава 1 - Рассказ о проклятом корабле 43
Глава 2 - В океане Сунн 45
Глава 3 - Герр Шетер 46
Часть 7 - Высший Круг 49
Глава 1 - Город Наварон и другие места 49
Глава 2 - Битва за замок Крампрун 52
Глава 3 - Пророчество свершилось? 54
Эпилог 56
Владимир Александрович Андриенко
Молот ведьм
"Жениться не подобает. Разве женщина что-либо иное, как враг дружбы, неизбежное наказание, необходимое зло, естественное искушение, вожделенное несчастье, домашняя опасность приятная поруха, изъян природы, подмалеванный красивой краской?"
Иоанн Златоуст в поучении на Евангелие от Матфея (глава 10)
Пролог
"Всякая злость мала по сравнению со злостью женщины"
Книга сына Сирахова (Глава 25)
Двое мужчин в монашеских рясах ордена доминиканцев приготовились к смерти. Они знали, что теперь их уже не спасет никто. Пришел час расплаты за книгу, что они написали, и за ту борьбу, что они вели с ведьмами в течение долгих лет.
Один из них был высокий и худой аскет, а второй низкий и полный человечек с добродушным лицом. Одного звали брат Генрих, второго брат Якоб.
- Мы зря так далеко удались от города, брат мой, - прошептал толстяк. - Здесь нас некому защитить.
- Так было нужно, и ты сам это знаешь.
- Что там за шум, брат мой? Посмотри в окно. Что там?
Герних выглянул в окно:
- Якоб, - он повернулся к своему товарищу, - Они уже здесь! Это ведьмы. Их не менее 30 и все в полном вооружении.
- Они пришли оттуда? Они явились из того страшного мира, брат мой?
- Да, это те самые, мир которых мы посетили. Я вижу гербы на их плащах и щитах. Это гербы языческого герцогства Руг. И впереди них та самая баба, что предостерегала нас не трогать её сторонниц в нашем мире. Помнишь о нашей с ней последней встрече?
- Как забыть такое! Господи! Но все ведьмы здесь в городе нами были разоблачены и сожжены! Они пришли мстить! - вскричал толстяк Якоб. - Может ли все так для нас закончиться, Генрих? Где же Господь, что должен защитить нас от козней Сатаны! Неужели он оставил нас им на растерзание?
- Не поминай Господа всуе, Якоб. Сам Иисус Христос принял смерть за грехи. И нам с тобой даруется такая честь. Это милость, но не наказание!
- Хороша милость, Генрих, - всхлипнул второй мужчина. - Эти твари раздерут нас на части. Они не знают жалости. А то еще и похуже что-то придумают. С них станется.
- Верно, - спокойно отозвался Генрих, - но и мы с тобой не знали к ним жалости. Мы истребляли их поганое племя везде, где могли. Мы написали трактат "Молот ведьм" и его будут читать после нас, и будут бороться с ведьмами. Это наполняет мою душу радостью. И я готов принять смерть ради этого!
Двери в комнату распахнулись, и внутрь вошел трактирщик.
- Господа монахи, святые отцы, - прокричал он, - вам нужно бежать! Моя жена продала душу свою Сатане! Она призвала сюда ведьм! И они идут за вами!
- Спасибо тебе добрый человек, за предупреждение, но нас уже никто и ничто не спасет. Такова воля Господа! - произнес брат Генрих. - А вот ты сам зря подвергаешь свою жизнь опасности. Ведьмы могут расправиться и с тобой.
- Верно, - подтвердил дрожавший от страха Якоб. - Уходи скорее добрый человек. Оставь нас нашей участи.
Но уйти трактирщик не успел. Две девочки пронзили его тело со спины длинными кухонными ножами для разделки мяса. Он захрипел, призвал Господа, и рухнул лицом вниз.
- Мир его душе! - громко произнес брат Генрих.
- Ты молишься за этого человека, монах? - хриплым голосом спросила первая девочка в белом чепце.
- Да. Он был добрый христианин и погиб пытаясь спасти своих ближних. Господь воздаст ему за эту жертву. А вот ты будешь проклята навеки. Ибо свершила по указу ведьм мерзкое убийство своего родного отца.
- Сейчас ты ответишь за все монах. Сюда идут наши сестры, - произнесла вторая девочка, отбросив окровавленный нож. - Прислушайся, уже стучат их кованные сапоги и гремит оружие. Наша мать встречает их у входа.
- Ты думаешь меня этим напугать, ведьма? Не старайся. Я сделал в своей жизни достаточно. И мое дело будет продолжено!
Ступени трактирной лестницы жалобно заскрипели под ногами многих женщин облаченных в доспехи.
- Господи помилуй нас! - Якоб опустился на колени и стал истово молиться.
Девочки-ведьмы мерзко захихикали.
Генрих последовал примеру своего друга, и также опустившись на колени, прочел молитву Господу.
В комнату вошли три женщины. Остальные остались ждать снаружи. Впереди были высокая черноволосая красавица в стальной кирасе с золоченной насечкой. На её алых сапогах блестели золотые шпоры. Она преступила через труп трактирщика и приблизилась к Генриху. Тот поднялся с колен.
- Вот мы и встретились с тобой, монах. И я рада этой встрече.
- Мы истребили не всех твоих служанок, и потому ты нашла нас. Силен Сатана, но Бог Иисус еще сильнее. Мы можем умереть, но за нами пойдут другие. И вам не подчинить себя нашего мира, как вы покорили ваш. Да и там вам властвовать не долго.
- Ты в этом уверен, монах? Кто ты такой чтобы предсказывать подобное?
- Скромный служитель Господа. И тот человек, что уничтожил более трех сотен твоих сторонниц в этом мире. Ведь вы ведьмы и здесь хотели укрепить свою сласть. Разве не так?
- Так! И я пришла заплатить тебе по счетам. И сказать, что все твои усилия были напрасны. Сообщество ведьм все равно будет возрождено в твоем мире!
- В прежнем объеме? - монах засмеялся. - Вот это вряд ли! Мы с Якобом слишком хорошо поработали. Не одна сотня лет им понадобиться для этого. Разве не так?
- Так, монах. Наши сестры сейчас здесь слабы. Но в будущем они многое смогут у вас снова изменить.
- Ты в этом уверена, ведьма? - засмеялся монах. - А моя книга? Что ты скажешь о "Молоте ведьм"? За мной пойдут другие. И ваше племя будут истреблять повсеместно и после моей смерти! Ибо истинно говорю вам, имеются на свете три существа, которые как в добре, так и во зле не могут держать золотой середины. Это язык, священник и женщина.
- И женщина, по-твоему, наихудший из них? А ты произошел сам не от женщины?
- Добродетельная женщина свята, ибо помыслы её обращены к добру, Но все ли помыслы женщин обращены к Господу, ведьма? И нет ничего хуже злобы женщины. Соглашусь лучше жить со львом и драконом, нежели жить со злой женой.
- Все это ты изложил в своей проклятой книге, монах.
- Для тебя она проклятая. Но не для добрых христиан.
- Через несколько столетий твою книгу проклянут по всей Европе! И имя твое, монах, будет проклято!
- Ложь! - произнес Генрих. - Я не верю тебе, ведьма! Мое имя не может быть проклято. Пусть меня не надолго позабудут. Пусть меня обвинят в жестокости и пытках, что я придумал для ведьм. Но меня все равно поймут рано или поздно!
- Ты приказывал жестоко пытать моих сестер! Ты приказывал обливать их тела кипящим маслом. Ты приказывал садить их на страшные кресла и ломать им ноги и руки. Ты приказывал поднимать их на дыбу. И ты сам изобрел свои орудия пыток, благодаря которым мои сестры жестоко страдали.