Эти кентавры всегда разговаривают многозначительными намёками и никогда ни в чём не виноваты. Вот и Байярд сейчас даёт понять, что это не он плохо старался, а звёзды встали особым образом. А то, понимаешь, попросил у отца помощи в лечении, чего-то там ему за это пообещал, а сейчас намекает на то, что склонен отделаться простым "спасибо". Впрочем - лезть в проблемы взрослых мне пока ещё рано. Хотя, змеиные выползки - шкура, сброшенная при линьке - редкий и очень дорогой ингредиент для достаточно серьёзных зелий.
- Хочу подарить тебе на память этот лук, - продолжил кентавр и протянул мне собственно лук в налучи и колчан со стрелами.
- Волшебный? - как-то не слишком навороченной выглядит эта "игрушка".
- Немного, - улыбнулся Байярд. - Тетива не режет пальцев и никогда не ударит тебя по левой руке. Но он не самонаводящийся, если тебя это интересует.
- А стрелы? - продолжила допытываться я.
- И стрелы летят безо всяких чародейских штучек - только туда, куда направлены. Зато наконечник у них изменяется по твоему желанию.
Я спрятала руки за спину и колебалась, принимать ли подарок. Кентавры - непростые существа. Иногда они ни с того, ни с сего начинают кричать, что тут вокруг одни сплошные ихние земли, а все другие люди должны отсюда немедленно убираться. Иногда - вполне дружелюбны и склонны поговорить. Но никогда не поймёшь, что у них на уме. Однако подобный подарок - это здорово. Не то, чтобы это было мне для чего-то особенно нужно - просто люблю пострелять, когда братья позволяют взять их луки.
Помаявшись целую вечность - думаю, с минуту, не меньше - я сказала "спасибо" и пошла своей дорогой. Разумеется, с луком и колчаном.
Новое приобретение доставило много приятных минут - тут всё было сделано точно под меня. С учётом силы и длины рук. И стрелы, едва я этого пожелала, послушно увенчались резиновыми шариками - не хотелось портить стену пристройки, на которой братья начертали мишень.
* * *
Ещё у меня была одна печаль - расставание с моей детской волшебной палочкой. Как бы описал её Олливандер: "Восемь дюймов, вереск, шкурка жабы, мягкая, вялая" - мне её сделал к семилетию всё тот же Патрик Келли. С нею я осваивала азы колдовства под руководством мамы. Мы неплохо сработались, а главное, с её помощью я перестала производить непроизвольные разрушения - от всплесков детской неконтролируемой магии нередко страдали ни в чём не повинные обитатели нашего дома.
Новая палочка, купленная в Косом Переулке, была более решительной и резкой. Поначалу я вообще старалась не прикасаться к ней до прибытия в Хогвартс, чтобы не нарушить правила о запрете колдовства вне школы, но папа объяснил что это ограничение наступает только после начала учёбы, а до тех пор я вправе пользоваться ею, как пожелаю. И ничего мне за это не будет.
Обновка потребовала немалых трудов на обуздание своего норова. Нет, она не упрямилась, а постоянно давала "перелёты" - те же подманенные с её помощью стрелы ощутимо ударили по мне своими обрезиненными концами, а сноп зёленых искр получился настолько ярким, что несколько минут пришлось промаргиваться. Я разбила две чашки, пытаясь поставить их в шкафчик, потом надколола третью и уже четвёртую уверенно поместила, куда хотела. А остальные без труда восстановила - рука и мысль пришли в баланс с инструментом. Я приловчилась к своей новой волшебной палочке.
* * *
Вечером за ужином накануне отъезда папа предупредил, что по его прикидкам в этом году в школу должен поступить Гарри Поттер. И чтобы мы не смели надоедать ему расспросами и всякими знаками внимания. И ещё напомнил, что ждёт от нас подробных писем обо всём примечательном, что происходит в Хоге.
И вот, уже всё готово к поездке в школу магии и волшебства. Наутро назначен подъём в пять. Предстояло позавтракать, собраться и к половине одиннадцатого оказаться на платформе девять и три четверти вокзала Кингс-Кросс в Лондоне.
По такому случаю был, как всегда, активирован портал по маршруту - Иммеральд Хилл - окраина Лондона. Портал вёл в небольшую рощу с наложенными чарами невнимания для маглов, и пользовались им крайне редко. Во всяком случае, мне было известно лишь про первое сентября. Кроме нашей семьи, в Хогвартс отправлялись еще две девочки второго и пятого курсов и трое мальчиков-старшекурсников. Разумеется, их провожали родные, так что толпа получилась приличная.
Из рощи мы по очереди, небольшими группами, отправлялись к ближайшему камину, а уже оттуда разными путями добирались до вокзала Кингс-Кросс.
Мы с Шоном, Ахиллом и родителями взяли такси. К сожалению, ночью я так долго не могла уснуть, что в такси задремала, и проснулась лишь на вокзале. Наши вещи погрузили на тележки, и я сама покатила свою поклажу к барьеру, разделяющему платформы девять и десять. Поверх двух чемоданов у меня возвышалась клетка, закрытая серой тканью. Белочка спала под папиным заклинанием и должна была проснуться лишь в Хоге. Ей было мягко и уютно в своём гнёздышке внутри рукавицы.
Народу на вокзале сновало немало, и я всё время боялась наехать кому-нибудь на ноги. Во все глаза искала место перехода, где, по словам братьев, надо пробежать сквозь стену, чтобы попасть на платформу девять и три четверти.
Сколько я ни оглядывалась по сторонам, но не могла рассмотреть в толпе других волшебников, спешащих туда, куда и мы. Всё-таки, после размеренной деревенской жизни, мне неуютно в многолюдных местах - я натурально растерялась. И вот Шон повернул свою тележку к глухой стенке и, разогнавшись, въехал прямо в неё - я едва успела углядеть его исчезающий ботинок на толстой подошве.
Следом ринулся Ахилл, прежде подмигнув мне, мол, не дрейфь.
- Твоя очередь, Вилли, - сказала мама. - Хорошенько разгонись и не волнуйся.
- И сразу проходи вперёд, - напутствовал папа, - чтобы не мешать тем, кто позади.
Я непроизвольно оглянулась и мельком увидела за нами ещё два семейства с тележками. Но рассмотреть их толком не успела, приметила только пухлого мальчика с пожилой дамой и девочку с копной каштановых волос. Слишком нервничала перед этой стеной. Да и не хотелось, чтобы родители подгоняли. Разбежалась, тележка набрала ход и с размаху врезалась стенку, проскочив её насквозь, словно иллюзию.
Это было здорово. Я сразу оказалась на платформе, запруженной волшебниками и волшебницами. Шум, гам, суета, а возле платформы извергал пар и гудел знаменитый Хогвартс-Экспресс. Разыскивать братьев мы не стали - слишком тут многолюдно, а они прекрасно ориентируются, потому что следуют этим маршрутом не первый раз. Папа с мамой, оказавшиеся почти сразу рядом, повели меня к поезду, на который началась посадка, хотя до отправления оставалось ещё не меньше двадцати минут.
Папа легко подхватил чемоданы, а клетку в пустое купе я внесла сама. Мама поцеловала меня в нос:
- Ну вот, Вилли, здесь и попрощаемся. До отхода поезда лучше посиди - не стоит выбегать на платформу и бродить по вагонам. И не увлекайся сладостями.
- Виллоу Кэйтлин, - мягко произнёс папа, - будь хорошей девочкой.
Вот и всё, что сказали мне на прощанье. Но я и капельки не огорчилась - всё что нужно, они мне уже втолковали дома. А выслушивать этот поток инструкций во второй раз - слуга покорная. К тому же до Рождества не так уж далеко - и мы скоро увидимся.
Мама ещё помахала мне в окошко, а папа весело подмигнул, и родители буквально растворились в разношерстой толпе. Некоторое время я развлекалась, разглядывая школьников, толпящихся на платформе, и гадая, с кем мне предстоит учиться. Очень скоро в коридоре появились люди. Некоторые заглядывали в моё купе и проходили мимо. Наконец, появилась высокая дама с девочкой и спросила:
- Ты тут одна? Не занято?
Я кивнула, зная, что братья поедут со своими друзьями.
- Одна, проходите, пожалуйста.
Девочка с лукавым взглядом серых глаз и курносым носиком мне сразу понравилась.
- Привет, я - Кэт. Кэти Свенсон. Второй курс. Хаффлпаф. А ты?
- Вилли Маккена. Первый курс. Пока не знаю, какой факультет.
- Вот и чудесно, - сказала миссис Свенсон, пристроив чемоданы дочери. - Кэт, я ухожу, веди себя прилично. Она обняла девочку и поспешила на выход.
- Ух, - сразу воскликнула Кэти, устроившись напротив, - а Ахилл Маккена, случайно, не твой брат?
Я кивнула:
- Ага, мой старший братец.
- Здорово! - слегка покраснела Кэти. - Ахилл на нашем факультете.
Дверь купе распахнулась снова, и в купе заглянули два мальчика:
- Девчонки! - сказал черноволосый паренёк и скривил физиономию. - Пойдём дальше, Эрни.
И они захлопнули дверь.
- Мальчишки, - фыркнула Кэти.
- К вам можно? - дверь снова распахнулась, и я увидела ту самую девочку с пышными каштановыми волосами, что была за мной в очереди у разделительного барьера на платформе.
- Да, проходи, - кивнула я.
- Добро пожаловать, - поддержала Кэти.
С девочкой зашли её родители - и я с любопытством уставилась на эту очень приятную пару.
- Мама, папа, чемоданы сюда ставьте. И идите уже, скоро поезд отъезжает.
Родители послушно выполняли приказы маленькой командирши, но успели спросить наши с Кэти имена, после чего быстро ушли, пожелав приятного пути.
- Я Гермиона, а вы? - присела, наконец, девочка рядом с Кэти. Мы представились. - О, как приятно, а нам не пора переодеваться в мантии? И ещё, вы тоже первокурсницы, или уже учитесь?
- Я на первом курсе.
- Второй.
Поезд тронулся и мы с Кэти прилипли к окну, глядя на многочисленных родителей, машущих руками нам вслед. Мы тоже помахали, просто так.
- Вы уже проходите Прорицания? - обратилась Гермиона к Кэти.
- Нам ещё не выдали расписания.