В доме охотницу, похоже, ждали: не успела даже как следует забарабанить в дверь - а та уж отворилась, являя взору пожилую даму с отвисшими щеками и брезгливо сжатым ртом. Гостью впустила та без особой радости, но и Лая не стала раскланиваться. Не оглядываясь, взбежала наверх, остановившись лишь в знакомой комнатушке - грязной, заваленной вещами, заставленной тарелками со всяческой снедью прямо поверх брошенной с прошлого обеда немытой посуды. Здешнего хозяина и разглядишь-то не сразу - настолько сам он казался частью этого хлама: лысый, расплывшийся на всю ширину немаленького кресла старичок в неряшливом домашнем балахоне.
- А, Лая, девочка! - радостно прогудел он, вытер о полу своего балахона жирные руки, и будто попытался даже привстать навстречу. - Ну, как там наше маленькое дельце?
Лая молча вытащила из недр сумки пакет и шлепнула на стол перед толстяком, брезгливо сдвинув посуду.
- Дельце оказалось не таким уж и "маленьким", господин Реми! - многозначительно протянула она, скосившись на украшавший толстый палец драгоценный перстенек.
- Ну, в нашем деле всегда нелегко, уж тебе ли не знать, малышка? - понимающе вытянул толстые губы в ухмылке Реми. - Зато и награда очень достойная. В пределах оговоренного, конечно…
- О да! Нож темного мастера - как раз то, о чем мечтает каждая девушка! Не помню только, чтоб это оговаривалось…
Массивные подбородки толстяка встревожено колыхнулись, глазки остро и опасливо впились в охотницу.
- Особенно, когда уважаемых господ мастеров двое! - не без злорадства добавила она.
- Двое? - нахмурился Реми. - Два темных мастера? Давно уж о таком не слыхивал…
- Первый - в ту же ночь, а сегодня второй. Такое вот выдалось веселье!
- Но раз ты здесь, значит уже все в порядке? - перебил старик. - Сама подумай: кем должна быть обиженная сторона, чтобы позволить себе еще одного темного мастера! Расценочки в Гильдии ой-йой!
Лая вспомнила странные значки на ларце, но деликатно решила промолчать, сохраняя свое и стариковское спокойствие.
- Ничего, - уже совсем расслабившись, продолжал успокаивать ее и себя Реми, - пакет у нас, передам кому следует поскорее. Награду вдвойне получишь - и забудем обо всех несчастиях, как о сне дурном!
Уверенность толстяка несколько усыпила неприятные Лаины предчувствия. Потому и рассказывать обо всем случившемся принялась она легко, почти весело, как всегда у нее это было заведено.
Но только господин Реми, слушая, все сильнее хмурился, да все больше выпытывал:
- Выходит, усиленная охрана? Странная, на обычных стражей не похожая? И на фокусы твои не попалась? А ты подпаивала? соблазняла? заморачивала? глаз отводила, или как там это у тебя называется?
Лая в ответ только плечами пожимала: мол, что я тебе - первый день в охотниках?
- Да еще охранные амулеты сильные, какие в обычной лавке не купишь, - еще больше мрачнел он, - сундучок с тремя ловушками и замками хитрыми? И хватились в ту же ночь, подмену обнаружили? Не говорю уже о твоих двух гм…встречах… Да, о-очень любопытно, что же мы все-таки украли!
"И главное, у кого?" - добавляла про себя Лая. Подозревала она, что Реми этим вопросом тоже немало озабочен, но раз молчит - значит, что-то уже надумал и делиться не собирается. Ну и ладно! Она тоже зря болтать не будет!
Как завороженные, смотрели девушка и старик на пакет, борясь с растущим любопытством да искушением. Реми очнулся первым. Ткнув толстым пальцем в издевательские тесемочки, прорычал:
- Твоя работа? Остроумно! Еще бы карточку поздравительную прицепила… Все-то тебе шуточки, Насмешница!
Покряхтел недовольно себе под нос, прикладываясь к огромной пивной кружке да аппетитно зажевывая ее содержимое сочной конечностью какого-то местного морского жителя. Выдал примиряюще:
- Ладно, с передачей я сегодня же все улажу. Переночуешь пока у меня. Да тряпки эти монашеские сними - смотреть противно! Я все-таки заслужил немного уважения к своему чувству прекрасного!
Лая ухмыльнулась, кивнув красноречиво на грязный его балахон.
- На служанку мою становишься похожей, - проворчал в ответ толстяк. - В моем кабинете я одеваюсь, как мне угодно!
"Вот уж за сравнение спасибо!" - вспомнив бульдожью физиономию почтенной Канны, возмутилась Лая, не забыв весело хлопнуть на прощание дверью хозяйского кабинета.
Час спустя в окно отведенной ей комнатушки с любопытством наблюдала девушка за скрытой плащом человеческой фигурой, опасливо трусящей со знакомой ношей через сад. "Быстро же ты, господин Реми, управился! - думала с растущим опасением. - Видать, пакетика этого клиент с утра еще здесь дожидался, а ты мне про то ни слова! Ох, хитришь!".
История Лае нравилась все меньше. А тут еще поспешная возня у конюшен! Не иначе, как Реми, старый негодяй, решил убраться поскорее, а ее оставить на съедение. Ладно, его это дело. Каждый сам дрожит за свою шкуру - таково правило. Только вот и ей задерживаться совсем не обязательно. С принесенным ужином давно покончено, полученные в сегодняшней схватке ранения тщательно обработаны лечебным снадобьем, так что остается лишь одеться и выпрыгнуть через окошко в сад… Проклятье! Кто же додумался посадить здесь эту колючую гадость!
Наступающая тьма скрыла охотницу от посторонних глаз…
Той же ночью желтый пакет попал в руки заказчика, но не успел еще тот изучить его содержимое, как погиб - преждевременно и жестоко, а предмет, ставший причиной стольких несчастий, вернулся к своим законным владельцам. Господин Реми и его верная Канна в это время как раз въезжали в одну захудалую деревеньку далеко к северу от Крама, Лая же повстречалась с третьим убийцей…
***
- Семерых! Гильдия потеряла уже семерых! Это просто позор! И о чем только мастера думают? - говорил рыжий веснушчатый паренек собравшейся вокруг него группке подростков.
- А чего им думать, за них Гильдмастер думает, - съязвил приятель рыжего.
- …И тот как назло захворал, - подхватил тот, но компания его не поддержала: наоборот, задергали, зашикали, испуганно отпрянули.
Мальчишка оглянулся, едва не подпрыгнув от неожиданности: за его спиной, на расстоянии шага, застыл высокий человек в темном дорожном плаще - мешковатом от въевшейся грязи, чересчур плотном для нынешней, жаркой и сухой, погоды. Широкий капюшон плаща был откинут, открывая испуганным ученическим взглядам молодое, почти мальчишеское лицо в обрамлении длинных светлых волос - лицо, обманчиво прекрасное, словно с храмовых светлых фресок, но с жесткой, неприятной усмешкой на безупречных губах.
Лицо, которое любой ученик предпочел бы встретить лишь на портрете в зале для парадных церемоний…
Не то чтобы стоявший перед ними молодой человек имел какое-то отношение к здешним ученическим проблемам. Но слишком уж страшная слава окружала его.
Рыжий побледнел.
Узкие синие глаза заставшего их врасплох юноши вцепились в незадачливых болтунов с неприкрытым, выжидающим интересом. И от этого странного, смущающего взгляда, бесцеремонного и проницательного одновременно, те мгновенно съежились, почти втянув головы в плечи.
- Высокий м-мастер Огнезор! - выдавил из себя рыжий. - С возв-вращением!
- Не болтать лишнего - золотое правило здешней жизни! - назидательно заметил тот, мгновенно нацелив свои пугающие глаза на мальчишку. - Вот вы, оболтусы, правил не знаете, и что теперь?
- Что? - заметно напрягся ученик.
- Придется мне, вместо заслуженного отдыха, искать дежурного наставника, чтоб доложить о вашем прискорбном поведении, - голос и взгляд юноши уже вовсю сочился насмешкой, но "оболтусы" не спешили расслабляться. - А вам теперь, - продолжал мастер, - голову ломать над достойной отговоркой! Тебе вот, рыжий, особенно: я тебя запомнил!
- Как прикажет господин высокий мастер! - уныло вздохнул рыжий, стараясь изобразить раскаяние.
- Ну-ну, - ничуть не поверил юноша.
И вдруг всякое веселье исчезло с его лица.
- Еще хоть слово о Гильдмастере услышу в подобном тоне, - холодно отчеканил он, - язык укорочу!
Ученическая стайка дрогнула, синхронно зажимая ладонями любящие поболтать рты.
- Как прикажет господин высокий мастер, - с трудом удержавшись от того же жеста, тихо, но твердо повторил рыжий, не в силах все же поднять глаз.
Потому и не увидел он, как дернулись напоследок губы мастера в довольной усмешке, - услышал только (или показалось?) негромкое хмыканье, когда тот уже шагал неторопливо к длинной лестнице на верхние этажи, в роскошный, ученикам недоступный мир.
- И надо же было нам именно ему попасться! - нарушив повисшее было молчание, с досадой зашипел рыжий.
- Я слышал, живых после него не остается, - понижая голос до шепота, встрял незадачливый его приятель. - А тебя вот, Огнеглав, запомнил…
- Заткнись! - зло перебил тот. - Врут половину! Я сам подмастерью Ледославу байки сочинять помогал!..
- И все-таки жуткий он, - обозвалась тоненькая сероглазая девчушка, все время прятавшаяся рыжему за спину. - Красивый, конечно, как и говорят. Но страшный…