***
"Значит, опять не ошиблось мое чутье. Она искала что-то из прошлого". Ощущение присутствия переполняло Огнезора, как и всегда, когда преследуемая цель оказывалась рядом. Невидимые следы охотницы находились повсюду: в памяти мальчишки-дежурного с покрасневшими от холода ушами, двух унылых подростков с разбитыми физиономиями, неопрятной служанки, выбивающей на заднем дворе подушки, худенькой голодной девчонки, копающейся в полузамерзшей земле школьного огородика…
Следы уводили в лес.
Взгляд Огнезора застрял ненадолго в густых ветвях подлеска с редкими кроваво-золотыми пятнами листьев, затем невольно скользнул верх, к разноцветным древесным кронам, а за ними - к туманно синеющим склонам Северных гор.
Снова этот тихий, назойливый шепот. Зовет, тянет, ведет туда… Чем севернее забирается молодой мастер в своих странствиях, тем настойчивее становится странный зов.
На миг Огнезор даже потерял нить присутствия своей жертвы.
Но быстро опомнился. Встряхнулся, недовольно нахмурившись, и, подобравшись, мягко шагнул под сень деревьев. Бесшумно заскользил вперед.
Охотницу он увидел почти сразу - она сидела на берегу реки, тоненькая, поникшая от усталости, и, кажется, даже плакала. Совсем не похожа на неуязвимую Насмешницу из простонародных россказней. Мастер даже ощутил нечто вроде разочарования: одно дело сойтись насмерть с опасным и хитрым противником, и совсем другое - отправить на тот свет хнычущую девчонку, подставляющую тебе спину так беспечно, что трудно удержаться от искушения выпустить из маленького, с виду игрушечного, арбалета смертоносную серебристую иглу. Но в таком поступке вряд ли найдется место для чести истинного темного мастера.
"Человек никогда не есть тем, чем кажется, - усмехнулся Огнезор, опуская на землю арбалет. - В этом мы с тобой так похожи, Насмешница!". За арбалетом последовал кинжал и роскошный черный плащ с капюшоном. И только когда мех его коснулся опавших листьев, мягко слившись с их золотым шуршанием, охотница встала, отряхиваясь от песка, и обернулась.
- Начни спор за право жизни с темным вестником, - буднично, почти скучающе, произнес ритуальную фразу поединка Огнезор и выпустил из перстней свои излюбленные лезвия.
От звука его голоса Лая вздрогнула. Ее расширившиеся глаза впились в гибкую черную фигуру, в плавных, обманчиво медлительных движениях которой поистине было что-то завораживающее, вызывающее ужас и восхищение. Смертельная притягательность - вот что это такое, - надменное превосходство хищного дикого зверя, готового к завершающему прыжку…
В следующий миг все в девушке, каждая клеточка напряженного, взрывающегося инстинктами тела отчаянно завопила о действительной, настоящей опасности. И первой мыслью было: бежать! Мешок с вещами она швырнула в лицо мастеру, который был близко - слишком близко! - и изо всех сил рванулась в сторону. Но Огнезор увернулся, легко и грациозно, показная медлительность исчезла из его движений, одним стремительным выпадом он сбил ее с ног. Лая мгновенно вскочила, извернулась по-кошачьи, избегая удара, и обнажила кинжал: было совершенно ясно, что сбежать не удастся.
Пару бесконечно длинных, растянутых минут в мертвой тишине угасающего дня они кружили по берегу, сплетаясь в схватке, как в диковинном танце - одинаково смертоносные, одинаково бессильные дотянуться до живой, горячей плоти противника. Казалось, не будет, не может быть конца этой игре, но все же… Отчаянно, подчас, с трудом заставляла Лая свое тело вспоминать полузабытое со школьных времен искусство Высокого Поединка, которым соперник ее владел в совершенстве. Тугой, холодный комочек все теснее сжимался у нее в желудке, лицо же юноши сохраняло неизменную скучающе-снисходительную улыбку.
Он испытывал ее. Ему было любопытно: так ли хороша охотница, как говорили о ней? О, да! Она была хороша, почти восхитительна. Но все же…не лучше него.
Острая боль прожгла Лаино плечо, когда Огнезор небрежно скользнул по нему тонким предательским лезвием, слившимся с его пальцами. Девушка вскрикнула и, уворачиваясь от следующего удара, схватила соперника за длинные, сплетенные волосы. Молниеносным безжалостным движением он перерезал косу, светлые пряди упали на плечи, укороченные наполовину. Улыбка стала чуточку удивленной и почти …одобрительной.
Тугой комочек в Лаином желудке взорвался страхом, обжигающе растекся по венам, заглушив на мгновение даже боль в раненом плече. Усилием воли задавила она в себе непрошенный густой поток, сосредотачиваясь на движениях противника.
Еще миг - и темнеющий лес перевернулся, закружился перед глазами, а Лая обнаружила, что лежит на земле, из последних сил пытаясь дотянуться кинжалом до шеи темного мастера. Они замерли на мгновенье в напряженном немом единоборстве. Затем охотница внезапно вскинулась в отчаянном порыве, Огнезор отклонился, и лезвие ее кинжала, готовое впиться в горло, лишь слегка задело его лицо, разрезая ленту маски и оставляя на щеке длинный кровоточащий порез, а тонкие, сильные пальцы убийцы мгновенно сжались на Лаином запястье, заставляя выпустить оружие.
"Вот и все", - подумала девушка с неожиданным спокойствием. Затем волна сумасшедшего предсмертного ужаса затопила ее. А потом…
Потом ей стало наплевать на свою жизнь. Ибо Огнезор, уже готовый нанести последний удар, вдруг стряхнул резким движением повисший клочок ткани со своего лица, поморщился досадливо… и замер, почувствовав, как неожиданно и безвольно поникла его соперница.
- Не бывает…так не бывает… - пораженно прошептала она побелевшими губами. - Эдан!
Ее голос, ее слова разорвали черную пустоту его памяти. Чувствуя, как заливает, проникает в него ее запах, знакомый запах болотных трав, заглянул юноша в расширенные зеленые глаза, уже зная, что найдет там и страшась этого… Дрогнуло что-то в безупречном его спокойствии, дернулись кончики губ. И воткнул он вырванный у Лаи кинжал по рукоять в прелую листву, совсем рядом с часто бьющейся синей жилкой на ее шее.
Затем его поглотила надвигающаяся ночная тьма.
Глава восьмая, где все происходит совсем не так, как следовало бы
Малая Книга Гильдии, на самом деле, всего лишь обычный список. Правда, на редкость длинный. Имена, даты рождения, места, другие имена… Полный список всех членов Гильдии за прошедшие сто лет от их рождения, посвящения и до смерти. Конечно, это только последний том, и есть еще "Большая Книга", на самом деле - целая комната с книгами - огромная, пыльная и в нынешние времена мало кому интересная. Потому как совершенно никакой пользы нет в том, чтобы знать, к примеру, в какой богами забытой провинции родился мастер такой-то, умерший лет триста назад, и как этого мастера звали до посвящения в ученики Гильдии. И совсем другое дело, когда речь идет о ныне живущих. Убийце ведь не нужно прошлое, оно выводит из равновесия, делает слабым. Стоит хоть немного приподнять завесу беспамятства, заглянуть украдкой по ту сторону, и вскоре захочется узнать больше. А потом не просто узнать, но и вспомнить, найти давно потерянного человека, которым был когда-то сам. Потому и охраняется так тщательно Малая Книга, и доступ к ней имеют лишь немногие.
Еще год назад Огнезору и мысли бы не пришло о чем-то подобном; месяц назад, если бы такая мысль появилась, он отбросил бы ее, как неслыханное кощунство. Сейчас же мастер открыл книгу без малейших колебаний.
"Мне надо знать наверняка", - решил для себя он, ища нужную страницу. Вот год 877 с основания Империи, год его посвящения. И его имя с полным перечнем всего остального: "Огнезор, ученик Гильдии с 877 года; особое примечание: изначальный уровень способностей к искусству Разума выше обычного четвертого; 877 год - повторное стирание прошлой личности, 878 год - попытка побега, еще одно стирание личности; 879 - успешно прошел испытание боли, физическое состояние восстановилось за три месяца, присвоено звание подмастерья; 880 - присвоено звание старшего подмастерья, специализация: выполнение сложных заказов; 882 - успешно прошел испытание на мастера Сражения; 882 - успешно прошел испытание на мастера Разума, текущий уровень способностей 2,5; присвоено звание высокого мастера, вошел в Совет высоких мастеров; 884 - успешно прошел испытание на мастера Слова; представлен к императорскому двору с титулом и имениями лорда Таргела". И в отдельной графе, напротив всего этого перечня: "Эдан, Таркхемская военная школа, год рождения 861, родители неизвестны".
Впервые Огнезору захотелось до беспамятства напиться.