Виктор осторожно дёрнул соседнюю дверь. Оказалось - открыто. Он просочился внутрь. Голоса сместились и стали громче: это помещение было соединено внутренней дверью с кабинетом, где опера из коррупционного устроили посиделки. Он тихонько заглянул в щель…
Они и в самом деле пили чай, надо же! Правда, с ромом: пара приконченных бутылок "Mulata" стояла под столом, а та, что на столе, была почти пустая. Аристократы, белая кость, голубая кровь. Присутствовали начальник отдела, два майора и ещё - человек из Москвы, фамилию которого Неживой не знал. Москвич медитировал в кресле - блюдце в руке, глаза прикрыты, загадочная улыбка на устах.
"Панцири", между тем, расчленяли и растворяли майора Баженова. Опера азартно встали с мест, разминая руки, а начальник отдела, взяв гостя за галстук, вёл его к стулу:
- Иди сюда. Присядь. Прибей свою жопу к сиденью. Вот тебе молоток, вот гвозди, потому что сейчас ты захочешь бежать, а гвозди не дадут.
- Товарищи… Вы меня не поняли…
- Заткнись и полностью превратись в ухо, внимая меня, батон вонючий, как я тебе буду вещать эту данность…
"Внимая меня, вещать данность". Интеллектуальный авангард, цвет Управления.
Виктор огляделся, ухмыляясь. Чай, как видно, готовили именно здесь: красовался электрический самовар на специальном столе, были чашки, заварочные пакетики. Чистая вода в литровой банке. И зачем-то - эмалированная кастрюля с торчащим кипятильником. Ноги они тут моют, уроды, что ли?
Кипятильник был большой, на 1,7 киловатт. Страшное оружие террористов.
А кастрюля - без воды…
Виктор чуть не засмеялся, живо представив всё дальнейшее. Обожал он мелкие пакости, да и большие тоже. Действуя скорее на кураже, чем обдуманно, он включил кипятильник в электрическую сеть, - при помощи носового платка, чтоб никаких вам отпечатков пальцев, - и медленно, на цыпочках, вышел в коридор.
- …Ты, правое яйцо "бегунка", передай Неживому, пусть держит в штанах свой латексный фалоиммитатор, - вколачивал в Батонова начальник отдела, легко догадавшись, кто послал к ним придурка. - Не в ту дырку суёт, жопотрах опущенный. Потому как мы этот его дивный мозолистый хрен в пояс верности и заключим, как у императора Наполеона. А братаны с соседней улицы нам помогут. Передашь?
- Передам.
- А теперь выдёргивай гвозди, вонючий батон, из своей вонючей задницы, и пошёл нах…
Музыка. Слушал бы и слушал.
Выяснять, что им ответит Батонов, было некогда, ибо время пошло.
* * *
На первый этаж он сбежал по другой лестнице.
Адреналин бурлил в крови, делая жизнь яркой и полной большого смысла.
На полпути - словно толкнуло что-то в голову. А ещё внутри чехла - приятно стало, как баба ласковая взяла в кулачок напрягшуюся "пушку"… Ощущения были почти те же, что и с Кондой, а потом с Гаргулия. И безо всякой кнопки, что удивительно. Видимо, кипятильник таки наделал дел… неужели там кого-то убило? Да нет же, ерунда, не могло… Или кто-то другой, к кому Витя был неравнодушен, кони двинул - в другом месте и в другой ситуации, - и просто время случайно совпало?
Неужели симбиоз, о котором Неживой не особо и думал, достиг такого уровня?
Сложное слово "симбиоз" натужно проворачивалось в башке…
Ладно. Так или иначе, уродам обеспечен вечер забот. Долго теперь "панцири" не вспомнят о подельнике Храповского, томящемся на первом этаже - на что, собственно, и был расчёт…
Он зашёл в "ожидалку" с противоположной стороны, чтобы из дежурной части не засекли. Подобное помещение, называемое также домом отдыха или санаторием (иногда лепрозорием, иногда тушиловым), везде есть, в любой ментовке высокого статуса. Причём, не только в России. Обычное дело для любой развитой страны, не говоря уже о развивающихся.
В питерском РУОПе - это полуподвал с несколькими камерами. В коридоре вдоль стены тянется металлическая скамья метров десяти в длину, вмонтированная в пол. Скамья без спинки и разделена на сегменты, а в стену вделаны специальные кольца для наручников.
Обычно сюда сажают (менты говорят - "привязывают") группами, а с доставленными работают по очереди. Редко, чтоб здесь был только один человек. Разве что - для оказания психологического давления, вот как сейчас. Потом клиентов забирают в кабинеты, откуда только три дороги: либо на свободу, либо обратно сюда, но уже в одну из камер, либо - в подвал, где с тобой продолжат беседу. (Беседы в подвалах - тоже нормальная международная практика, на которую практически все вменяемые правительства закрывают глаза.) Примерно раз в час "правдивый", то есть дежурный по режиму, обходит камеры, заглядывая в глазок.
Кстати, Вован, здешний "правдивый", обожает мочится на привязанных, - выбирает понравившегося, подваливает, расстёгивая ширинку…
Нужно успеть до обхода, озабоченно подумал Неживой.
Давешний простолюдин полировал задницей сиденье, тщетно пытаясь расположиться вполоборота к стене. Сидеть тут было непросто. Рука согнута в локте и отведена назад, а скамья широкая, спиной к стене не привалишься. Всё тело в напряжении, расслабиться невозможно ни на миг.
- Ты чего? - дружелюбно спросил Неживой.
- Посадили, вот…
Мужик косил глазами на подошедшего.
- Это понятно. Говорю, повернулся почему?
- Неудобно, я левша, - объяснил тот, показав на пристёгнутую к скобе левую руку. - Не могли бы вы меня, пожалуйста… за правую, а?
- Не предусмотрено конструкцией, - Виктор с деланным сочувствием поцокал языком. - Пыточная у нас только для правшей.
- А долго мне ещё?
- Не я тебя сажал, не меня спрашивать. Но вообще в "доме отдыха" можно и неделю просидеть. Вон, в камере, выбирай любую. Если "колоться" не начнёшь.
- Неделю? У меня ж язва. Надо что-то поесть, лекарство принять… Я ж могу и умереть!
В глазах задержанного стоял ужас. Ещё час - и "колоться" он, конечно, начнёт. А может, прямо сейчас бы начал, если б Неживой дал ему такую возможность.
- Ты знаком с Храповским?
- Нет, - мгновенно откликнулся он и почему-то кивнул.
Видно было - врёт. Врёт, кусок мяса! Что и требовалось доказать.
- Левша, значицца. Блоху подкуёшь на скаку… Шучу, мастер. Извини, к тебе - ничего личного.
Неживой вытянул из кармана, бережно придерживая провода, круглую коробочку "звонка". Произнёс со значением:
- Если ты понимаешь, о чём я.
Коротко посмеялся.
Взгляд жертвы трусливо бегал. Человек, ясное дело, не понимал, - быдло, ничтожество, мирянин. Какую шваль берёт себе Храповский в помощники…
Ты сдашь моего принципала, подумал Неживой. Тот потянет меня. И ещё нескольких парней… на них, само собой, плевать. Все вместе мы потянем Сыча… на это тем более плевать. Главное - Я и только Я…
- Передай Конде, это всего лишь бизнес.
Плоть в чехле сладко напряглась, напитывая секстензор энергией.
Кнопку он вдавил большим пальцем - так удобнее.
Хорошо… как же было хорошо! Космос. Выход в иной мир… или приход? Наслаждение - это шедевр. Невозможно привыкнуть. Мысли яркие, краски чёткие. Прежде всего это красиво, сказал бы кто-то умный… Пленник согнулся, дико рванув скованную браслетами руку. Пошла кровавая рвота. Его словно вывернуло наизнанку: столько было крови, смешанной с непереваренной пищей. Лицо человека стремительно серело. Кричать он не мог - от боли. Сползал на пол… Прободение язвы и сильное внутреннее кровотечение, скажет позже патологоанатом.
Но какой же, оказывается, глубокий смысл заключён в простом слове "кончить"! Недомыслил ты, учёный капитан Гаргулия, когда посчитал, что умение кончать - прежде всего наука. "Морталистика", бляха. Впрочем, и для майора РУОПа игра с кнопкой была поначалу спортом. Тогда как на самом деле это не только наука или спорт, но и высокое искусство… А чехольчик и правда придётся мыть, подумал Витя с озабоченностью…
Досматривать кино не стал: смылся, пока никто не застукал.
Хрен вам, а не "слухач", ликовал он. Нет больше ключевого свидетеля, не будет вам показаний, обломались, сучары.
Вельможа
В кабинете Храповского стоял бюст Дзержинского.
А не посмотреть ли, что внутри? Бюст - полый! Почему такая простая идея не пришла в голову раньше?
Лень было вставать…
Виктор сидел в начальском кресле. Перед ним помещался длиннющий стол для планёрок с рядами железных стульев. Смотрел Витя на этот стол и примерялся: как рассаживаются перед ним подчинённые, - с кирпичными мордами и с поджатыми мошонками, - а он, царь и бог, вершит суд и право, кроет в задницу тех, кто провинился, а провинился, по определению, каждый…
Сила, прущая из штанов, способствует мечтаниям.
За спиной висел на стене фотопортрет Президента России: его неодобрительный взгляд ощущался затылком, однако повернуться и показать "fuck" этому начальнику начальников тоже было лень.
Пришёл сюда Неживой за видеосистемой. Надо же было хоть чем-то, хоть как-то расслабить симпатичную бабёнку, если уж со спиртным по нулям. Её напряжённое непонимание ощущалось буквально сквозь стены. А у Храповского в шкафу пряталась казенная видеодвойка, совмещенные видеомагнитофон и телевизор, - именно то, что поможет наконец перейти к основной программе вечера.
Ключ от кабинета у Вити, разумеется, был, - по согласованию с шефом. Полковник доверял своим любимчикам, коих отбирал по делам их, а не по родству.
И вот, оказавшись в этом логове мелкого хищника, тихом и столь уютном, майор испытал острую потребность перевести дух.
Взять паузу.