Стивр приложил ухо к двери, но она была такая толстая, что звуков не пропускала, и за ней была гробовая тишина, как в склепе, где мертвецы уже успокоились и устали по ночам выбираться наружу, чтобы людей живых пугать.
- Дверь-то не заперта, - зашептал Габор, - я это… первый, пожалуй, пойду, а ты за мной сразу не лезь. Ты мне дверь открой - и в сторону, а я разбегусь и внутрь прыгну. Ну, там и посмотрим что к чему.
Стивр достал из-за пояса странное оружие, прикладом отдаленно напоминающее арбалет, но такой крошечный, что только для женщин и детей мог сгодиться. Но тетивы у него не было, а к прикладу была приделана металлическая трубка. Габор знал, что это, поэтому не удивился. А когда в первый раз увидел, глаза у него прям на лоб полезли.
- Э-э-э, это то, о чем я думаю? - спросил он.
- А о чем же ты подумал?
- Ну, это… О господи! Хм, это штука, которая может пускать громы и молнии. Такие же, как и те, которыми ты остановил нечисть.
- Не совсем такие. Поменьше. Но в главном ты прав. Вообще-то про ущелье - молчок.
- Помню… Помню. Волшебство?
- Долго пояснять.
- Всех ты обманул.
- Взял такой грех на душу, - согласился Стивр.
- Ну, я бы не считал это таким уж страшным преступлением, - подмигнул тогда Габор хозяину…
Стивр похлопал телохранителя по плечу. Тот отошел на несколько шагов, поднял перед собой заряженный арбалет, стал целиться в дверь, точно хотел ее взглядом насквозь пронзить и увидеть тех, кто поджидал по ту сторону. В общем-то можно было воспользоваться для этой цели заклинанием - было такое, несложное, - но, видит бог, не обладал Стивр такими способностями, не тому учился, да и Габор в магии был не силен, только простейшие заговоры и знал, что позволяют карты в игре у противника подглядеть да кости заставить упасть нужными цифрами кверху.
Взглядом Габор показал хозяину, что готов. Стивр толкнул дверь…
Телохранитель, скрывшись в дверном проеме, грохнулся на пол, покатился… Взвизгнула тетива, да не одна, как понял Стивр, а две…
- О-о-о-ох, че-о-о-орт!!! - послышался изнутри голос Габора.
"Но боли-то в нем нет. Скорее, раздражение какое-то. Значит, не попала в него стрела. Да вот же она, в открытую дверь вылетела и в землю воткнулась почти по самое оперение железное", - мелькнула мысль.
Стивр и сам уже внутрь вбежал, чуть морщась от яркого света. Он едва не поскользнулся в луже крови, что на полу натекла. Она была немного размазана, чуть даже успела подсохнуть. Габор спрятался за одной из колонн, весь в крови, но не в своей. Он-то и размазал лужу на полу: видать, когда падал, как раз в нее и угодил, вот и закричал из-за этого. От лужи тянулось два следа, один к Габору, а другой в дальнюю комнату, куда заполз тот, кому эта кровь и принадлежала. Стивр пока не хотел задумываться над тем, кто это может быть. Хотя ответ был очевиден. Точно не инквизитор, а кто-то из слуг.
Он за долю секунды оценил обстановку, сам спрятался за одну из колонн, а то, не ровен час, влепят в грудь стрелу.
- На втором этаже он прячется, - закричал Габор, - я его только подранил!
На второй этаж вели вдоль стен две каменные лестницы, не очень широкие, но все-таки удобные, хотя, если по ним подниматься, то шансов уцелеть не очень-то много. По сути - ни одного. Пока ты дойдешь до середины, даже косоглазый паралитик успеет превратить тебя в подушечку с таким количеством иголок, что будешь напоминать ежика. Впрочем, что толку рассуждать: после первой же стрелы ты скатишься вниз.
- Он там один?
- Ага, - кивнул в ответ Габор и состроил какую-то гримасу, но что хотел телохранитель сказать этим, Стивр так и не понял. Может, и ничего. Или же у Габора в эту секунду живот судорогой свело, если он, допустим, какую-то гадость в таверне съел.
- Прикрой меня.
- Хорошо, хозяин.
В ладонь Стивра скользнула тонкая металлическая трубка, приделанная к деревянному прикладу, наподобие тех, что прячут у себя в пышных платьях женщины, отправляясь в длительные и опасные путешествия. Обращаться-то с ним просто. Маленький механизм тетиву натягивает. Когда грязная физиономия появляется в окне кареты и до нее расстояние не более полуметра - а если руку вытянешь, то и вовсе арбалет прямо ко лбу приставить можно, - то все равно не промахнешься.
Но приспособление в руках Стивра было куда как хитроумнее, с собой он носил его всегда, но даже припомнить не мог, когда применял его в последний раз. Слишком оно громким было, и если с его помощью отбиваться от разбойников на ночной улице, перебудишь полгорода. Может, те, что сбегутся на шум, и не догадаются ни о чем, а выстрел примут за гром, да только сведения эти дойдут до инквизиторов, они расследование проведут, начнут искать, кто магией по ночам балуется, горожан законопослушных громами и молниями будит.
Стивр высунулся из-за колонны, на миг всего, и тут же обратно юркнул. Задержись он - стрела наверняка в глаз бы угодила. Атак - только ветер от нее чуть волосы возле виска взъерошил.
Был ли у инквизитора многоразовый арбалет, с автоматической подачей стрел, Стивр так и не разглядел. Что-что, а о боевых навыках своих противников он был невысокого мнения. Стивр выставил руку из-за колонны, прицелился в черное тряпье, что укрывало человеческое тело, немного согнувшееся за каменным парапетом, и нажал на курок. Щелкнули друг о друга кресала, пробуждая спящих в трубке демонов.
От грома заложило уши, от яркой вспышки начали слезиться глаза, а от едкого запаха пороха засвербело в носу. Куски зазубренного металла, которым была набита трубка, искрошили камень, за которым прятался инквизитор, изорвали всю его одежду. Стивр давно не получал такого садистского удовлетворения.
- У-у-у, - завыл инквизитор нечеловеческим голосом. Он испугался, что эта адова штуковина, что попала в него, вместе с жизнью заберет и душу, утащит в подземелье, где одни грешники пребывают. Боялся, что на небеса не удастся попасть, несмотря на прежние заслуги и десяток сожженных им лично язычников.
Он все никак не мог затихнуть, скулил, даже когда кровь почти перестала хлестать из ран. Все вокруг себя залил этой противной жидкостью, - и чего в ней привлекательного находят вампиры? Она же липкая, невкусная, и после нее во рту остается противный привкус, который даже лучшие освежители до конца не могут отбить.
Стивр опять высунулся из-за колонны, огляделся, прислушался, благо гул в его ушах уже поутих и он вновь мог различать звуки. Если кто и затаился в доме, то признаков жизни не подавал.
Габор побежал по кровавому следу, который вел на кухню.
- Гады, - услышал Стивр его голос и хотел уж было пойти тоже на кухню, хотя знал, что там увидит. Стонов-то он не слышал, а значит, и повар, и дворецкий - мертвы. Но телохранитель вернулся.
- Дворецкий, видать, дверь-то и открыл, ну, ему сразу и сунули в живот кинжал, кровищи-то натекло! Он еще теплый, недавно умер. Пришли бы пораньше, может, чего успели бы сделать. Повар поменьше мучился, ему в сердце стрелой попали. Наповал. Ты не ходи туда. Чего тебе там смотреть?
- Попрощаюсь.
- Как знаешь, - развел руками Габор, - похоронить-то мы их все равно не сможем.
- Как знать, - сказал Стивр.
Дворецкий, с длинной седой шевелюрой, заплетенной на варварский манер в косичку, и с не менее длинными расчесанными усами, которыми он так гордился, был ветераном многих сражений. Кожа его была обветренной и грубой, словно парус, и такой же во многих местах заштопанной. Окажись у него в руках хоть что-нибудь, да хоть палка какая, - он свою жизнь за просто так не отдал бы. Он лежал, прислонившись спиной к стене, глаза были открыты и только начинали стекленеть. Если бы Стивр заглянул в них, то увидел бы последнее, что отразилось в зрачках. Но он и без того знал - это инквизитор.
- Прощай, - сказал он дворецкому и закрыл ему глаза. Они были давно знакомы, вместе воевали в ущелье. Что касается повара, то он совсем недавно поступил на службу. Стивр оценил его умение готовить, но как человек он был ему не так дорог.
- Идиоты они все-таки, - заявил Габор, когда Стивр вернулся в прихожую, - никакой тактики. Подождали бы здесь, в доме, а не набрасывались на улице, как оголодавшие бездомные на кусок пирога. Тогда бы точно подстрелили нас. Вот что им мешало дождаться нас внутри помещения? А? Наставили бы тогда арбалеты свои на нас - пришлось бы либо здесь помирать, либо сдаваться. Я бы первое выбрал, - добавил он после раздумья. - Слышал, какие ужасы про застенки инквизиторские рассказывают.
- Повезло, - согласился Стивр.
- А тебе всегда везет. Даже в совершенно безвыходных ситуациях. Сейчас такая, кстати, и была. Только придурки могли так поступить, как эти инквизиторы. У них, пока они сюда шли, мозги расплавились наверняка, сейчас там каша одна.
- Хочешь проверить?
- Хм, нет вообще-то.
- Мне кажется, что они не привыкли к сопротивлению. Приходят к тем, кого решат забрать, ну и у жертвы, естественно, ноги ватные, руки дрожат… Колдовство какое-то во всем этом. Хотя инквизиторы вроде бы против него и воюют. Не пойму я этого всего!
- Как думаешь, хозяин, скоро из-за твоей этой штуковины громыхающей сюда народ сбежится?
- Не знаю, но ноги уносить надо побыстрее.
- Ага, - кивнул Габор.
Ехать сейчас по улицам в золоченой карте - все равно что кричать во все горло: "Вот едет Стивр Галлесский. Кто его искал?" На ней сейчас не только за ворота не выбраться, добраться до этих ворот не удастся. Пусть сейчас только собаки бездомные бродят в темноте, но какая-нибудь из них - та, что по-человечески разъясняться умеет - обязательно доложит кому следует о сверкающей карете, на бортах которой нарисованы гербы Стивра Галлесского.