- …И производится вмешательство в ядерные процессы, которые активизируются и ускоряются. Звезда начинает быстро возрастать в объеме, а затем сбрасывает свою оболочку и стремительно расширяется. При этом ее светимость возрастает во многие миллионы раз. Это явление названо вспышкой Новой звезды.
- Но ведь не все Новые продолжают свое дальнейшее одинаковое преобразование, - не преминул блеснуть своими знаниями Егор, - одни превращаются в красных карликов, другие - в белых, и лишь единицы вспыхивают, как Сверхновые.
- Не все, - согласился малыш, - здесь, вероятно, есть свои сложности. Процесс и далее искусственно катализируется, в результате чего в недрах некоторых звезд наступает гравитационный коллапс, и звезда взрывается уже, как Сверхновая.
- Как Сверхновая, - эхом повторил его внимательный слушатель.
- После взрыва часть звезды становится чисто нейтронным телом…
- В астрономии их именуют пульсарами…, - продолжил Егор.
- Пульсарами…, - подтвердил малыш.
- А оставшаяся часть образует волокнистую туманность, - подтвердил свою эрудированность Егор.
- Точно, - малыш с уважением взглянул на своего взрослого собеседника, и Егору оно не показалось нарочитым, - а далее - из нейтронной звезды образуется Черная дыра.
- Каким образом?
- Тело звезды продолжает сжиматься до невероятных размеров. И, если оно сожмется до размеров меньших его гравитационного радиуса, то уже никакие частицы и излучения не могут преодолеть чудовищное поле тяготения и вырваться наружу. Это явление земными учеными названо радиусом Шварцшильда, по имени его первооткрывателя.
- То есть, звезда становится фактически невидимой?
- Да. Невидимой зрительно, но ее можно обнаружить по тяготению, либо по характерному излучению заглатываемого звездой извне межзвездного газа.
- И, таким образом, все эти процессы осуществляются самой материей, в соответствии с космическими законами?
- Верно. Необходимо только в определенные моменты подбрасывать в эти процессы катализаторы, - малыш помолчал и добавил, - что и делает Темное вещество. Ничего сложного.
- Темное вещество? - Егор ошарашенно уставился на своего маленького просветителя. - Ничего сложного? Да это же чудовищно! Ты утверждаешь, что это чертово Темное вещество…
- Я не утверждаю, - мягко поправил его малыш, - я просто передаю тебе то, что мне стало известно от Создателя.
- Черт меня побери! - рявкнул Егор. - От твоего невинного рассказика надо немного очухаться! Пойдем пить чай?
- Пошли, - согласился мальчуган и сполз с креслица вместе с подушкой.
От последнего бутерброда Димка отказался, и он достался Егору. Меланхолично, уже не ощущая прежнего восхитительного вкуса, жуя батон с колбасой, искатель астероидов пытался проникнуть поглубже в суть рассказанного малышом.
А тот, пыхтя и надувая щеки, глотал из чашки горячий чай и в сторону Егора не смотрел, видимо занятый этой самой сутью в иных параметрах.
Егор только принялся за свой чай, а малыш уже аккуратно поставил свою чашку на край стола. Но не уходил, сидел молча, полностью углубленный в себя. Егор поставил чашки в мойку и потеребил его за плечо. Глаза малыша тотчас обрели подвижность и вопросительно уставились в лицо взрослого.
- Я сейчас сбегаю на почту, - озабоченно сказал Егор, - там есть отдел, где, делают распечатки текстов. Побудешь немного один?
- Не вопрос, - по-взрослому ответил малыш, - я пока позанимаюсь с компьютером. Мне еще многое надо найти.
Придя с почты, Егор застал удивительную картину. Весь экран монитора заполонили интернет-файлы с англоязычными названиями. Они все выскакивали и выскакивали из необъятных глубин Сети. Его юный воспитанник мгновенно просматривал раскрывающиеся окна файлов и также моментально принимал решения. Одни он сразу же удалял, а другие, таковых было большинство, отправлял в созданную им на рабочем столе папку желтого цвета без названия.
Егор тихо положил на столик стопочку распечатанных листов и отправился на кухню мыть чашки. Он еще не мог и предполагать подлинных масштабов последствий того злополучного вечера, когда взор ребенка проник сквозь систему окуляров телескопа в сторону созвездия Персея. Беспредельно отдаленная мерцающая звезда со зловещим арабским названием, переводимым как Дьявол, втянула ничего не подозревающих людей в решение задач вселенских масштабов.
Он не знал, что сама Алголь погасла несколько тысяч лет назад, и он наблюдал лишь далекое прошлое звезды. Нынешнее ее состояние увидят лишь потомки землян через несколько тысяч лет… Если потомкам суждено будет родиться…
Глава пятая. Абсолютное оружие.
В просторном кабинете за массивной и длинной приставной столешницей сидело шестеро мужчин. Кресло за столом, над которым на стене висел портрет президента, пустовало. Вел совещание вице-премьер, который умышленно не сел в пустовавшее кресло хозяина кабинета - председателя ФСБ, чтобы подчеркнуть неформальность и демократичность данной встречи. Из сидящих лишь двое были в генеральской форме: министр обороны со знаками различия генерала армии и заместитель председателя ФСБ по оперативной работе, на котором был мундир генерал-лейтенанта. На остальных были одеты ладно скроенные модные костюмы приглушенного серого тона, белые рубашки и неяркой расцветки темные галстуки.
- Начнем с Вас, Сергей Петрович, - негромко произнес председательствующий, обращаясь к седовласому полноватому мужчине в золотых очках, - что Вы можете пояснить нам по этому поводу, как глава всей нашей науки.
Президент Академии наук встал и застегнул пиджак на одну пуговицу.
- Собственно говоря…, - начал он.
- Сидите, сидите, - замахал рукой вице-премьер, - никакого официоза, рабочий обмен мнениями.
Седовласый сел, вновь расстегнул пиджак и продолжил.
- Я знаю пока немногое и то, со слов Николая Фомича, - он кивнул на сидящего рядом с ним представительного мужчину с аккуратной темной бородкой с проседью, - может быть, мы предоставим слово сначала ему.
Председательствующий перевел взгляд и утвердительно кивнул головой.
- Директор научно-исследовательского института ядерной физики при Академии наук Колбанов, - слегка привстав, представился бородатый, - с чего начинать?
- Как водится, с начала, - позволил себе пошутить вице-премьер.
- Хорошо, - мужчина погладил ладонью бороду и приподнял над столом стопку листков, - хотя должен предупредить всех присутствующих, что казус столь удивителен… Столь необычен… И настолько необъясним… Короче говоря, он пока не поддается никакому разумному рациональному истолкованию…
- Что имеется в виду под разумным рациональным истолкованием? - вопрос задал министр обороны, - если можно, оперируйте понятиями, доступными людям непричастным к вашей сложной науке. Извините.
- Этот случай не поддается научной трактовке с точки зрения наших современных знаний, - пояснил директор института, - более того, нам не хватает знаний, чтобы его расшифровать, не говоря уже о том, чтобы понять.
- Я думаю не только знаний, но также времени и имеющихся ресурсов, - добавил президент Академии наук, - наукоемкость этого, с позволения сказать, труда…
- Предупреждение принято, - положил конец начинающейся научной дискуссии многоопытный вице-премьер, - итак, уважаемый Николай Фомич - откуда взялись эти тетрадные листки?
- Эти листки - уже не эти, - ворчливо заметил бородатый, - это всего лишь копии, - и я не понимаю, зачем…, - он перевел взгляд на председателя ФСБ.
- У нас они будут целее, - поспешно ответил тот, - согласитесь, здесь содержатся государственные секреты, и мы не можем даже допустить возможности их утраты.
- Тем более что ваши институтские сейфы - обычные консервные банки, только прямоугольной формы и крупнее, - добавил зампред ФСБ по оперработе, - они не являются преградой даже для домушника-новичка, не говоря уже о медвежатниках или серьезных современных шпионах.
- Товарищи…, - укоризненно произнес вице-премьер, - давайте все-таки выслушаем специалиста по существу, а всякие технические проблемы решим потом. Уточняющие вопросы только по сути.
- Эти листки, их всего девять, мне принес сын моих старинных приятелей, - начал степенно ученый-ядерщик, - зовут его Егор Закатин. Его родители четыре года назад погибли в автомобильной катастрофе, и с тех пор я осуществляю над ним нечто вроде опеки. У нас с ним есть и один общий интерес - мы оба увлекаемся астрономией. Моя первая специальность вообще-то астрофизика, наука на стыке… Ну, об этом потом. Так вот, Егор уверяет, что нашел эти листки случайно, и поскольку они относятся, как он полагает, к его любимой астрономии, он попытался в них разобраться. Но ровно ничего не понял…
- Нашел случайно где? - тотчас спросил вице-премьер.
- Ну, я не уточнял, да это и не суть важно…
- Позвольте, я доложу, - привстал генерал-лейтенант.
- Да, Александр Викторович.
- Закатин уверяет, что нашел их в нише для цветов, расположенной на стенке у подъезда дома, в котором он проживает. Эти данные косвенно подтверждены.
- Хорошо, - вице-премьер вновь кивнул ученому.
- Листки заполнены графическими рисунками и математическими выкладками и формулами. Причем все данные закодированы.
- Каким образом? - спросил министр обороны.
- Это сложно объяснить. Скажем так: каждый изображенный там символ вмещает, по меньшей мере, несколько математических формул и уравнений. А, если удастся расшифровать их полностью, то это получится многотомный научный труд колоссальной насыщенности новой для нас информацией.
- Что, значит, удастся, - недовольно проговорил вице-премьер, - вы - наука, и вы должны бросить на это все силы, уважаемый профессор.