Барч опасливо наблюдал за новоприбывшими. На их лицах не отражались какие-либо эмоции. Они обменялись несколькими хриплыми фразами, после чего наступила мертвая тишина - модоки разглядывали Барча и девушку-лектванку.
Комейтк-Лелианр заметила, с примесью некоторого оживления в голосе: "На первый взгляд я приписала бы им индекс 14–90 по эпигностической шкале культурного развития. Следует учитывать характерный материал их одежды: прочный, формованный, а не тканый; их обувь тоже сформована непосредственно на ступнях и не снимается. Скорее всего, это аграрные рабы лорда-технолога".
Барч хмыкнул, не выражая никакого мнения.
Лектванка монотонно продолжала: "Широко распространенный во Вселенной тип. Их судьба мало изменится - к лучшему или к худшему".
"Хотел бы я знать, сколько еще нас продержат в этом трюме", - проворчал Барч.
"Вам не терпится увидеть Магарак?"
"Нет, но мне не нравится запах этих… модоков".
"Через некоторое время вы пожалеете о том, что покинули камеру".
"Ты думаешь, нас разлучат?"
"Несомненно, - все тем же бесцветным тоном отозвалась она. - Прежде всего рабов сортируют, приблизительно оценивая их интеллектуальный уровень. Их заставляют перемещаться вдоль испытательного трека, оборудованного скрытыми капканами, опасными ловушками, препятствиями, источниками болезненных ощущений и другими подобными устройствами, способность избегать которых свидетельствует о сообразительности испытуемых. После первоначального отбора рабов низших сортов классифицируют в зависимости от состояния здоровья, телосложения, ловкости и сноровки". Комейтк-Лелианр взглянула на группу модоков: "Этих, скорее всего, отправят в грязевые топи на побережье Ксольбоарского моря - там производится крупномасштабная мелиорация, поглощающая тысячи трудовых единиц в год".
"А что сделают с нами?"
"Возможности неисчислимы".
Барч задремал и проснулся, услышав грубые хриплые голоса. Он инстинктивно пригнулся, прикрыв голову руками, но постепенно успокоился. Два раба подрались, неуклюже пытаясь расцарапать друг другу ничего не выражающие морщинистые лица. Остальные модоки, мужчины и женщины, критически наблюдали за происходящим.
"Отвратительные животные!" - обронила Комейтк-Лелианр.
Один из драчунов неожиданно перестал сопротивляться. Другой уперся обеими ногами в его широкую спину и рывком потянул на себя его голову. Глаза сдавшегося выпучились, шейные позвонки треснули. Модоки-зрители принялись шумно обсуждать результат поединка.
"Из-за чего они поссорились?" - в полном недоумении спросил Барч.
"Кто знает?"
"Смотри!"
Две женщины награждали победителя звонкими оплеухами - тот безропотно выносил эти шлепки. В конце концов он приподнял руки, словно признавая поражение, приблизился к мужчине-зрителю, схватил того за шею и стал колотить его головой об стену до тех пор, пока разбитый череп не превратился в желеобразное месиво. Некоторое время женщины яростно ругались, но вскоре, судя по всему, потеряли интерес к размолвке. Никто не обращал никакого внимания на неподвижно повисшие в невесомости трупы. Некоторые, бросив мрачные взгляды в сторону Барча и Комейтк-Лелианр, перекинулись парой односложных слов и замолчали.
Барч задумчиво произнес: "Что, если…" Он оценивающе взглянул на девушку-лектванку: "По-твоему, как будут содержать модоков на Магараке?"
Комейтк-Лелианр удивилась такому вопросу: "Не имею ни малейшего представления. Лектваны почти ничего не знают об индустриальных мирах клау. Можно допустить, однако, что за туповатыми аграрными рабами следят не так бдительно, как за рабами-техниками".
"Что, если клау найдут мертвые тела в твоей и в моей одежде…"
Комейтк-Лелианр содрогнулась: "Вы хотите, чтобы я напялила тряпье модока?"
"Нам нечего терять - но мы могли бы кое-что приобрести".
Девушка покачала головой: "Не вижу никакой причины…"
"Если нас отправят в грязевые топи, мы останемся вместе!"
"О! - молодую лектванку посетило озарение. - Раскрепощенная изобретательность, безрассудное сопротивление судьбе…"
"Вот именно, - мрачно отозвался Барч. - Если бы я не мог ничего сделать, оставалось бы только покориться судьбе. Так что же, ты готова рискнуть?"
Лектванка пожала плечами: "Мне все равно".
Барч побагровел: "Если ты предпочитаешь остаться одна, достаточно об этом сказать".
"Нет, Рой. У меня нет возражений против вашего присутствия".
"И на том спасибо!" - прорычал Барч.
Девушка улыбнулась: "Может быть, нашим спутникам не понравится экспроприация одежды их погибших родичей".
"Этот вопрос скоро решится сам собой".
Оттолкнувшись от стены, Барч приблизился к ближайшему мертвецу и, вызывающе взглянув в каждое из шести белых морщинистых лиц модоков, начал стаскивать с тела серую рубаху.
Послышалось тихое бормотание, черные глаза модоков широко раскрылись и пристально следили за действиями Барча. Никто, однако, не сдвинулся с места. Под свободной рубахой оказался плотно облегающий кожу комбинезон посветлее, из прессованного волокна. "Этот меньше ростом, - сказал Барч девушке-лектванке. - Давай сюда свою одежду".
Комейтк-Лелианр выскользнула из белого с черными ромбами наряда и брезгливо натянула темно-серые штаны и рубаху.
Барч раздел второго мертвеца-модока, оставив на нем исподний светло-серый комбинезон. Сжимая ноздри, чтобы не чувствовать запах прокисшего пота, Барч натянул через голову рубаху сельского раба.
Около стены возникло какое-то движение. Барч резко обернулся: один из модоков-мужчин ощупывал материал земного пиджака. "Прощай, мой добротный вельветовый костюм!" - подумал Барч. Решительно отобрав пиджак у модока, он начал надевать его на труп.
Бормотание наблюдателей становилось громче. Старшая женщина издала яростный клокочущий вопль; другая изобразила какой-то жест, приложив к губам растопыренные пальцы. Игнорируя шум, Барч застегнул пиджак и принялся вставлять ноги мертвеца в брюки. Ноги оказались слишком коротки - брюки смехотворно протянулись дальше желтоватых комков резины, служивших модоку обувью.
Краем глаза Барч заметил, что Комейтк-Лелианр ловко облекла второй труп в свой арлекинский костюм. Повернувшись, он критически оценил ее блестящую серебристую шевелюру: "Из тебя не выйдет типичная аграрная рабыня".
Озираясь по сторонам, Барч увидел на голове одного из модоков мягкий конический колпак. Оттолкнувшись от мертвеца, Барч приблизился к этому рабу, протянул руку и схватил колпак. Модок сначала неуверенно прижимал колпак к голове, не желая с ним расставаться, но почти сразу же испуганно отпустил его, лихорадочно дрожа и выпучив глаза.
Женщины что-то одобрительно прокудахтали.
Барч напялил колпак на платиновые волосы лектванки. "Так-то будет лучше!" - произнес он, снова оценив ее внешность. Обернувшись в сторону модоков, он прибавил: "Странный они народец, с причудами".
"Все относительно, - отозвалась Комейтк-Лелианр. - С их точки зрения наше поведение тоже необъяснимо".
Барч взглянул на свои ботинки и на сандалии лектванки: "Ты думаешь, наша обувь не слишком бросается в глаза?"
"Не могу сказать".
Звездолет дрогнул, откуда-то из глубины корабля послышался лязгающий перезвон, подобный бряцанию якорной цепи, падающей в клюз. "Что это?" - спросил Барч.
"Не знаю. Может быть, мы уже прибыли".
"В таком случае мы вовремя переоделись".
Корабль снова вздрогнул, еще сильнее; красноватое свечение стен трюма пульсировало, становясь то ярче, то тусклее. Через несколько секунд стена камеры раскололась. Сила тяжести навалилась на десять тел - восемь живых и два мертвых. Все они соскользнули по плавно изогнутым стенам трюма, вместе с накопившимися в полете мусором и экскрементами, в горловину образовавшегося желоба. Свежий воздух обдал их лица холодом, тишина сменилась ревущим шумом.
Внезапный яркий свет заставил Барча зажмуриться, от непривычного воздействия гравитации дрожали колени. "Эллен! - кричал он. - Эллен, ты где?"
Часто моргая, он озирался по сторонам. Их сбросили в обнесенный оградой загон. Комейтк-Лелианр стояла в нескольких шагах, стараясь удержать на голове колпак - его хотел отнять первоначальный владелец этого головного убора. Прихрамывая, Барч поспешил к этому модоку и ударил его кулаком в висок.
Что-то ужалило его в шею и разгорелось, как жгучее пламя. Барч рявкнул и оглянулся. Сверху, на наклонном переходе за оградой, стоял невероятных размеров человек с кроваво-красной кожей. У него на голове торчали во все стороны длинные черные шипы, похожие на иглы дикобраза. В его в глазах, так же, как у клау, светились красные четырехлучевые звезды; в руках он держал трубчатый инструмент, в отверстии которого мелькала змейка искристого разряда - вверх и вниз, наружу и внутрь.
Багровый гигант что-то проревел Барчу звенящим, как труба, голосом и пригрозил своей электрической плетью. Внимание надсмотрщика привлек беспорядок в соседнем загоне - он спустился по переходу громоздкими шагами. Искристая змейка вырвалась и кого-то ужалила: послышался короткий возглас боли.
Ошеломленный и возмущенный, Барч встал бок о бок с Комейтк-Лелианр, помотал головой, словно пытаясь вытряхнуть из нее замешательство, и гневно воззрился на расшагивающих сверху краснокожих надзирателей.
Прямо над головой распахнулся люк желоба - посыпалась лавина тел. Потянув за собой лектванку, Барч бросился к ограде, подальше от копошащейся посреди загона толпы, и перевел дыхание только тогда, когда убедился в безопасности девушки.
Разгрузка звездолета продолжалась. Мужчины и женщины, кувыркаясь, соскальзывали по желобам из отверстий трюмов, падая на распластавшиеся под ними вопящие тела.