Мутный свет проник в мир вечной тьмы, принеся гамму новых ощущений и без того недоумевающему мозгу древнего существа, после чего контакт пропал.
- А-а-а! - орал кто-то совсем рядом, но я только секунд через пять понял, что ору я сам. Бурлила вода, наполняя паром маленькую ванную комнату, а я расширившимся глазами рассматривал длинные рваные прорези в дне и боках старой чугунной ванны. Это мне снится, не иначе. Это не может быть реальностью. В жопу такую реальность! Заменить ванну - тысяч двадцать, не меньше. Если я предложу хозяину поменять его ванну на простенькую стальную, у него возникнут ненужные вопросы. И кран, кстати: завернутый немыслимым кренделем гусак висел на покосившемся вентиле. Ладно, трубы вроде целы. А вот с кафелем что делать? Черт, соседи! Я вскочил, расплескивая остатки воды, и только после этого вспомнил, что живу на первом этаже. Я всегда считал это недостатком, но сейчас был просто счастлив, что подо мной нет ни одной жилой квартиры. Но все-таки... что случилось, а? Я сидел в ванной и вроде бы задремал... а потом? А потом я был не я, а какое-то членистоногое. И был я не здесь... поначалу... а потом, видимо, оказался здесь. Что-то впилось мне в левую пятку, я бездумно приподнял ногу и посмотрел - осколок кафеля. Огляделся, по-новому осматривая картину окружающего разгрома. Глубокие царапины в стенах, сколотый кафель, практически раздавленный шкафчик у стены; большой отломанный кусок ванны лежит у двери, а на самой двери красуется глубокая вмятина. Даже на потолке несколько длинных царапин и обширный отпечаток чего-то, похожего на лист конопли. Так. Надо срочно выпить, а то так и с катушек съехать недолго... если еще не съехал.
Осторожно ступая между осколками кафеля, пятная пол кровью из рассеченной ноги, я вышел из ванной, и, не чуя холода, безразличным роботом прошагал на кухню. Достал бутылку и зубами вытащил пробку. К дьяволу культуру.
Сначала бренди лился в горло, как вода. Я не чувствовал ни вкуса, ни градуса, большими глотками опустошая бутылку. Я даже не сразу заметил, что она опустела, и еще с полминуты продолжал глотать воздух из запрокинутой бутылки. Потом алкоголь начал проникать в кровь, потихоньку возвращая мне способность соображать. Я поставил бутылку на стол, и, покачнувшись, сел на стул рядом. Как там говорил этот псих-иатор?
Начнётся что-нибудь ещё.
Видимо, началось. Ну. Ладно. Попробуем систематизировать имеющуюся информацию. Первое, и самое главное: я - это пока ещё я. Благо, одеться после ванны я не успел и вполне мог видеть, что чешуей мое тело не покрылось и лишним десятком суставчатых лап пока не обзавелось. Одеться, кстати, не помешает - холодно... вроде было. Второе: что-то со мной происходит. И это не просто помешательство. Что-то я краем уха слышал про нечеловеческую силу буйнопомешанных, но тут было уже чересчур. Разорвать чугунную ванну не по силам и самому психованному из психов... Хотя... а с чего я взял, что я её и в самом деле разорвал? А не что мне все это просто привиделось? Хмельной туман начал быстро рассеиваться. Дерьмо. Тысячу раз дерьмо. Проще надо быть, товарищ, и не придумывать лишних сущностей - вы просто стопроцентный псих. Сначала - голоса в башке, потом уже и галлюцинации. Клиника. Я машинально потянулся к бутылке, трезвым взглядом осмотрел её и с сожалением отставил обратно. Вдруг стало очень холодно.
Одежда осталось в ванной, и я был сейчас совершенно, просто на все сто и один процент уверен, что она всё так же висит на совершенно целых крючках на совершенно целых стенах ванной. Всего-то: пойти и убедиться. И одеться. А потом сдаваться санитарам... Пятка! Я же порезал ее об расколотый кафель. Так... спокойно. Я пару раз вздохнул, потом, решившись, оторвал ногу от пола, обхватил лодыжку обоими руками и, насколько это было возможно, подтянул левую пятку к лицу. Посмотрел на нее минуту, вздохнул и поставил ногу обратно. Подумал немного, на всякий случай осмотрел правую пятку. То же самое.
И вас вылечат. И меня вылечат. Всех вылечат.
Хотелось бы в это верить, во всяком случае. Ни пореза, ни следов крови, ни рубца - ничего. Чистая розовая кожа. Ну, я так и думал. Но все равно грустно. Пойду, что ли, оденусь. Надо пользоваться моментом - когда еще выпадет возможность поносить обычную рубашку, а не смирительную. Я встал и направился к ванной. В коридоре (маленьком пятачке, на который выходили двери кухни, единственной комнаты и совмещенного санузла) было темновато - освещение там проектом не предусматривалось. В Советском Союзе электроэнергию экономили - изначально света не было даже в ванной, а было только маленькое окошко под потолком, и хозяин квартиры когда-то провел туда электричество открытой проводкой из розетки в прихожей. Но почему-то свет не горел и в ванной. Видимо, выскакивая, я рефлекторно хлопнул по выключателю. Я хмыкнул и пошел на ощупь. Пол в коридоре был мокрым, но это-то как раз неудивительно - я же выскакивал, не вытираясь. Небось, еще и полванны расплескал. Хорошо, все-таки, что я на первом этаже живу, а то сейчас бы уже соседи ломились, бабки требуя... хотя, я же теперь невменяемый. Ха-ха. Вот им облом бы был... ну да ладно. Я толкнул дверь ванной, шагнул внутрь и принялся нашаривать на стене выключатель. Он был у меня внутри санузла... ну да, своеобразная планировка. Ну и что, что не по-людски, зато дух сталинских времен ощущается, а это куда как ценнее, чем банальный евроремонт.
Выключатель сухо щелкнул под пальцами раз, другой, но света не прибавилось. Наверное, я водой на лампочку плеснул, она и перегорела. Чертыхнувшись, я ступил в темноту ванны. Сделал шаг, другой, и замер, потому что под пятками начало явственно ощущаться что-то, похожее на осколки кафеля. Это меня разозлило. Сжав зубы, я быстро, не обращая внимания на скрип и похрустыванье под ногами, прошел к стене, снял с крючка свою одежду и вышел в коридор. Включил свет в прихожей, натянул, стуча зубами, насквозь мокрые джинсы и такой же мокрый свитер, потом решил одеть что-нибудь на ноги и опять застыл столбом. Я ощущал, что ноги у меня мокрые, и капающая с них вода меня бы не удивила. Но они были не мокрые. Точнее, они были не только мокрые.
Капли густой прозрачной слизи медленно срывались с моей стопы и, с негромким чавканьем, падали прямо в некстати оказавшийся под ногой ботинок. Я некоторое время тупо пялился на новое явление, потом поставил ногу на пол и огляделся. Лужа, вытекающая из темной ванны в коридор, поблескивала слишком маслянисто для обычной воды. Да и влажные следы, протянувшиеся от лужи (мои следы, между прочим), больше походили на следы большого слизняка. 'Убью Алёнку', - подумал я, потом хмыкнул. Да нет, Алёнка тут не при чем. Она и адреса-то моего нынешнего не знает... 'А если как-то узнала?' - не желал признавать поражения мой разум, пытаясь притянуть к ненормальным обстоятельствам нормальные объяснения. Если узнала... Если это все - её рук дело, то надо признать, что она в этих шутках здорово продвинулась. Ну. Каким-то образом узнала мой адрес, проникла в квартиру... ночью... загипнотизировала меня, вытащила из ванной... вот бред-то. Потом подорвала в ней баллон с глицерином... может глицерин взрываться? Вроде, нет... а нитроглицерин? Мозг радостно ухватился за предложенную точку опоры посреди хаоса рушащегося мира. Может, это - нитроглицерин? Часть рванула, часть нет? А что, запросто. И Алёнка на самом деле не при чем, а при чем, например, террористы. Прятали где-нибудь в канализации нитроглицерин... непонятно, правда, как я-то выжил? Я присел, мазнул пальцами по слизи, поднес ладонь к носу, скривился и отвернулся. Понятия не имею, как пахнет нитроглицерин, но очень сомневаюсь, что так. Болотом, рыбой и еще чем-то кисло-тухлым.
Я встал, вытер руки и решительно сунул ноги в ботинки. Потом прошагал в ванную и нашарил на полу осколок покрупнее. Сжал его в кулаке, вышел на лестничную площадку, прикрыл дверь своей квартиры, и нажал кнопку звонка у соседней двери.
Галлюцинации - такое кино, которое смотрят в одиночку. И если сосед увидит на моей ладони то же, что и я, это будет означать только одно. Как и в обратном случае.
К удивлению, возня за дверью началась быстро - видимо, Михалыч был трезв, что случалось не так уж часто. Дверь приоткрылась, сосед поизучал меня неприязненным взглядом сквозь щель, потом откинул цепочку и вышел на площадку.
- Здравствуй, Михалыч, - сказал я.
- И ты будь здоров, коль не шутишь, - откликнулся он настороженно, - случилось чё? Давай быстрей, холодно же, п...ец как.
- Да вроде, - сказал я, - что-то непонятное происходит. Глянь-ка, как думаешь, что это?
Я раскрыл ладонь перед собой. Михалыч нахмурился и присмотрелся.
- Х...ня какая-то, - сказал он настороженно, - типа как кафеля кусок в какой-то срани. Где ты взял это дерьмо?
- В ванне у себя, - честно ответил я, - не пойму, откуда взялось. У тебя с канализацией все нормально?
Сосед нагнулся, понюхал, и с выражением отвращения на лице, резко отстранился.
- Все у меня ништяк с канализацией, - сказал он агрессивным тоном, - все зае...сь. Чё, как что, так сразу Михалыч виноват, да? Чё ты сразу ко мне-то дое...ваешься? А?!
- Да ты че, Михалыч? - я убрал руку, - да я ж просто посоветоваться. Вдруг ты знаешь, что это?
- Агащаз, - Михалыч сплюнул и отстранился вглубь своей квартиры, - все вы, б...ть, как чё сами учудите, так сразу ко мне, типа, Михалыч пьёт, с него и спрос. А вот х...! Вон, к Ильинишне лучше зайди. Я её три дня не видел, небось сдохла у себя в ванной, лежит и гниет, а ты и рад во всякую х...ню руками лезть. Му...к!
Дверь захлопнулась, но голос Михалыча доносился сквозь нее почти так же ясно:
- А у меня все зае...сь в ванной! Поял?! И не лезь ко мне со всякой х...ней!