6.
- Спасибо, мам, - девушка взяла несколько протянутых салфеток и аккуратными, привычными движениями промокнула уголки глаз. - Ну вот, маленькая рева-корова снова дала волю слезам.
Отец улыбнулся сухими губами:
- Да, я уже начал скучать по этому. Настолько, что, похоже, и сам того не подозревал.
- Как ты себя чувствуешь, папа?
- Гораздо лучше, чем пару дней назад, - уклончиво ответил он.
- У него была сильная температура, настолько сильная, что пришлось ставить уколы, - вмешалась в разговор мать. Она стояла у самой двери и с легкой улыбкой смотрела на мужа и дочь. - Я даже испугалась: не припомню, чтобы за все годы у тебя был такой жар.
- Да, я бы и не согласился отправиться в больницу, если бы не чувствовал себя настолько худо. Ты же знаешь, дочка, что я… м-м… не большой поклонник всех этих коновалов в белых халатах.
Аня улыбнулась: да уж, она знала.
- Хорошо, что ты приехала, - он сжал ее руку своей, и Аня подивилась, какая же та легкая, слабая и сухая. Похоже, отец и вправду серьезно болел. Она почувствовала подступающие слезы, но смогла сдержать их, только тяжело сглотнула вставший поперек горла ком.
- Да, пап, я тоже рада. Наверное, стоило приехать раньше…
Отец слабо взмахнул рукой.
- Если бы да кабы, да во рту росли грибы бы… Ты приехала, и мы рады тебя видеть. Конечно, не то чтобы очень приятный повод для встречи, особенно с моей стороны, но… Ты понимаешь.
Аня засмеялась, впервые за много часов чувствуя себя хорошо… ну или близко к этому. С отцом, судя по всему, все было в порядке, и это была самая лучшая новость за последнюю неделю.
- Чем занимаешься, пап?
- Да вот, читаю Кинга, смотрю телевизор… Кстати, о телевизоре. Ну-ка, Аня, прибавь звук.
Аня, вновь ставшая послушной девочкой, взяла с тумбочки серый прямоугольник пульта, и, немного покопавшись, добавила звук. Показывали какую-то смутно знакомую улицу, и Аня с любопытством прислушалась к репортажу. В кадре было видно небольшую толпу, пару полицейских машин и "скорую". Любопытно. Она еще чуть-чуть прибавила звук, чтобы не упустить ничего.
7.
- …На данный момент о происшествии каких-либо сведений нет, но вот то, что нам стало известно.
Камера показала какую-то беззубую старуху древнее самого Ноя. Она испуганно таращилась в камеру, явно с трудом соображая, чего от нее хотят.
- Вы видели, как все произошло? - репортер допустил ошибку, сунув микрофон прямо под нос старухе. Та испуганно ойкнула и прикрыла рот руками. Судя по надписи внизу экрана, шел прямой эфир. Тогда все понятно, подумала Аня. Нашим провинциальным телевизионщикам еще все-таки далековато до своих столичных коллег, хотя бы в выборе индивидуумов, к которым стоит подходить с микрофоном. Достаточно посмотреть на лицо этой старушке, чтобы понять, что ее вообще не стоит подпускать к камере ближе, чем на десять метров. Наверное, так же шарахался бы неандерталец от включенного на полную катушку магнитофона.
- Уважаемая, вы видели, как это случилось? - в голосе берущего интервью уже слышались нотки обреченности.
- Возможно, лучше… - начала ведущая в студии, но тут со старушки, кажется, спало оцепенение, и она произнесла:
- Да, - помолчала, потом, решила, что этого недостаточно и добавила: - Видела.
Пауза секунд в пять, потом терпеливый голос за кадром:
- Не могли бы вы рассказать нам подробней?
- Могла бы, отчего же, - и снова замолчала. Аня уже улыбалась.
- Тогда…
Но старушка его опередила:
- Этот бесноватый выскочил во-он оттуда, - жест в сторону небольшого скопления деревьев. Теперь, когда камера проследила за рукой старушки, Анна смогла узнать место, где происходили съемки.
- Черт, это же совсем рядом, у "Геббельса"! - воскликнул отец. "Геббельсом" все без исключения жители района называли большой и старый продуктовый магазин в пяти минутах ходьбы от дома, где жили родители Ани. - Какого лешего там случилось, хотел бы я знать?
- Тсс, тихо, - привычно цыкнула мать, и Аня снова улыбнулась от возникшего чувства дежа-вю.
- … не знаю уж, чего с ним было такое, только он, выскочив из кустов, особо не раздумывал, чего дальше-то делать, - старушка снова махнула рукой, на этот раз в сторону собравшейся толпы. - Кинулся с матюками на проходящего мимо мужи… мужчину и стал его бить. Может, они и не поделили чего, но только когда еще кто-то попытался вмешаться, на орехи досталось и ему. Сколько раз говорила, не надо лезть…
- Огромное вам спасибо, - рука с микрофоном поспешно исчезла, и камера сфокусировалась на молодом симпатичном пареньке в ярко-желтой стеганой куртке. - Как вы сами видите, неожиданное происшествие произошло прямо в центре города. Пострадавший в скором времени будет доставлен в больницу, где ему окажут…
Репортер прервался и оглянулся через плечо. Около машины "скорой" остановился военный "уазик", из которого тотчас выскочили два солдата, а следом дюжий доктор с чемоданчиком в руках. Вновь прибывшие быстрым, почти строевым шагом подошли к небольшой группке полицейских, доктор отдал честь, и они что-то начали обсуждать.
- Это еще что за ерунда? Коля, снимаешь? - репортер заторопился к группке людей, о чем-то жарко спорящих. Кажется, доктор что-то сказал полицейским, отчего те как-то сникли, а военные забрались в свой автомобиль, который тотчас заурчал старым изношенным двигателем. Когда репортер вместе с Колей-оператором добрались до места, "скорая" и одна из патрульных машин уже отъезжали, судя по всему отправляясь следом за военными.
- Извините, что вы можете сказать о произошедшем?
Один из "копов" кисло посмотрел в камеру и ответил:
- Никаких комментариев.
- Но, судя по всему, это был военный врач. С каких пор вооруженные силы…
- Я сказал, никаких комментариев. Выключайте свою балалайку, - патрульный забрался на передней сиденье автомобиля и захлопнул дверь.
- Вот так вот, уважаемые зрители. Судя по всему, и задержанного, и пострадавших повезли под охраной представителей армии, вы сами все видели. Возможно, один из участников инцидента является кадровым военным. Смотрите новости на нашем канале. С вами был…
8.
Аня убавила звук.
- Любопытно, - отец рассеяно провел исхудавшими пальцами по корешку книги, лежащей под рукой. Впрочем, он не выглядел особенно впечатленным, скорее уставшим.
- Кстати, Валь, помнишь, в больнице тоже было полно военных.
Она в ответ пожала плечами:
- Вроде бы видела несколько человек в форме, но не обратила особого внимания. Мысли, знаешь ли, были заняты несколько другим. Может они навещали сослуживцев: говорят, полно народу в городе отравилось неизвестно чем.
Отец рассеяно кивнул.
- Да-да. Аня, ты надолго приехала?
- Ой, пап, я еще не знаю. Я даже не сказала, что уехала, если честно, - только теперь она вспомнила, что улетела из города, никого не предупредив. - Наверное, пару деньков побуду, может быть и на дольше задержусь. Если вы не против.
- Конечно нет, дочка, - отец устало улыбнулся ей. На миг блеснули зубы, и Ане показалось, что они выпачканы в чем-то. Хотя вечерний свет, падающий из окна, не позволял быть уверенной в увиденном. Может, отец недавно поужинал, что ж такого?
- Так, Саш, тебе надо отдохнуть, - мать подошла к мужу и решительно отобрала книгу. - Ты перенервничал, ожидая Анечку, а доктор велел не волноваться. Так что давай, ложись.
- Слушаю и повинуюсь, моя госпожа, - сказал отец.
- Тебе что-нибудь принести?
- Нет-нет, ничего не надо.
- Папочка, ты и вправду выглядишь уставшим. Отдыхай, завтра поговорим, хорошо?
- Конечно, Аня, конечно. Я, пожалуй, в самом деле посплю, - он убрал руки под одеяло и Аня, непонятно почему, почувствовала мимолетное облегчение. - В мои годы болеть уже не так легко, как раньше.
- Спокойной ночи, пап, - Аня встала с его кровати, а потом нагнулась и поцеловала его в небритую щеку. Вблизи запах уксуса был отчетливей, и она поняла, что пахло вовсе не лекарствами, а его кожей.
Она отстранилась и сказала:
- Выздоравливай быстрей, папочка.
- Всенепременно, золотце, - она видела, что его глаза уже закрывались. Он почти дремал, и Аня снова удивилась тому, каким же истощенным выглядел отец. Наверное, похудел килограммов на десять, не меньше.
Выходя, Аня бросила на него последний взгляд, полный любви и нежности. А потом тихонько прикрыла за собой дверь, чтобы не разбудить уже начавшего посапывать отца.