Грейлок продолжала будто диктуя. Она говорила по-прежнему резко, хотя тон ее голоса несколько изменился.
- Нам повезло, взяли в плен бимбаши штурмового отряда.
Я допросила его.
- Они держат рот на хорошем замке, эти знатные сыны пустыни, - сказал я. Время от времени я сомневался про себя в Женевской конвенции, но мне бы не понравилась идея нарушить ее окончательно. Даже если неприятель подобных угрызнений совести не испытывает.
- О, мы прибегаем к жестоким мерам, - сказала Грейлок. - Мы поселили его в очень хороших условиях, и очень хорошо кормили. но, в то мгновение, когда кусок оказывался в глотке, я превращала его в свинину. Он сломался очень быстро и подробно рассказал, все что знал.
Я громко расхохотался. Ванбрух захихикал. Но она продолжала сидеть с невозмутимым видом. трансформация органики - это всего лишь перетасовка молекул. Атомы не изменяются, так что риска получить дозу облучения нет. Но, конечно, трансформация требует хороших знаний и в области химии. Здесь и кроется подлинная причина, почему обычно пехотинец относится к Техническому корпусу с завистью.
Неприкрытая ненависть к тем, кто может превратить НЗ в отбивную или в жаркое по-французски. У квартирмейстеров хватает затруднений с заклинанием обычных пайков, чтобы отвлекаться на создание изысканных блюд.
- О'кей, вы узнали, что у них в Тролльбурге есть ифрит, - сказал генерал. - Каким еще они располагают силами?
- малый дивизион, сэр. вы бы взяли город голыми руками, если бы можно было обезвредить этого демона, - сказала Грейлок.
- Да. Я знаю, - Ванбрух покосился в мою сторону. - Ну, капитан, рискнете? Если вам удастся справиться с ним, это означает по меньшей мере Серебрянную Звезду… Простите, Бронзовую.
- А… - я сделал паузу, подыскивая слова. меня больше интересовало продвижение по службе, либо полное увольнение в запас. Но, возможно, последует и такое, тем не менее… речь идет не о моей голове, это возражение стратегического порядка. - Сэр, в этой области мои знания чертовски малы. В колледже я чуть не завалил демонологию.
- Эту часть работы выполняю я, - сказала Грейлок.
- Вы?! - я вернул на место отвисшую до самого пола челюсть, но что еще сказать, я не знал.
- до войны я была Главной ведьмой Колдовского агентства в Нью-Йорке.
Теперь я понял, откуда у нее такие повадки. Типичная девица, сделавшая карьеру в большом городе. Не в моих силах остановить ее и генерала.
- Я знаю, как справляться с демонами лучше, чем кто-либо на побережье. Ваша задача - в сохранности доставить меня на место и обратно.
- Да, - сказал я. - Да, не о чем говорить.
Ванбрух прочистил горло. Ему не нравилось посылать на такое дело женщин. Но, времени было слишком мало, слишком мало, чтобы искать другую возможность.
- Честно говоря, капитан Матучек - один из лучших наших оборотней, - польстил он.
"АВЕ, ЦЕЗАРЬ, МОРИТУРИ САЛЮТАНТ", - подумал я.
("Здравствуй, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя" - обращение римских гладиаторов перед боем) Нет, подразумевал я иное, но не беда. Померев, смогу неспеша придумать что-нибудь получше. Я не был испуган, точно. Помимо того, что я был заколдован от страха, были веские причины полагать, что мои шансы не хуже, чем у идущего в огонь пехотинца. Ванбрух не стал бы приносить в жертву своих подчиненных, посчитай он задание безнадежным.
Но, насчет перспективы я был менее оптимистичен, чем он.
- Думаю, что два ловких человека, проберутся незамеченными их стражей, - продолжал генерал. - Затем вам придется симпровизировать. Если вам удастся нейтрализировать чудовище, мы атакуем завтра в полдень. - Затем мрачно добавил. - Если до рассвета я не получу известия, что это удалось, нам придется перегруппироваться и начать отступление. Спасать, что сможем. О'кей. Вот полученная путем геодезической съемки карта города и его окрестностей.
Он не стал тратить понапрасну времени, выясняя, действительно ли я согласился идти добровольно…
Глава 2
Я вел капитана Грейлок к палатке, которую делил с двумя братьями-офицерами Падающего дождя. По долгому склону падающего дождя, ползла темнота. Мы тащились по мерзости грязи. И пока не оказались под брезентовым покрытием молчали. Мои товарищи по палатке были в патруле, так что места для нас хватало. Я зажег огонь Святого Эльма и сел прямо на промокшие, положенные на пол, доски.
- Садитесь, - пригласил я, указывая на единственный, имевшийся в нашей палатке табурет. Он был одушевленный, а купили мы его в Сан-Франциско. Не особенно проворный, он все же мог тащить на себе наше снаряжение и подходить, когда его звали. Почувствовав на себе незнакомый вес, он беспокойно заерзал, а потом снова уснул.
Грейлок вытащила пачку "Крыльев" и подняла брови. Я кивнул в знак благодарности и во рту у меня оказалась сигарета. Лично я в походе курю "Счастливые", самовоспламеняющиеся - удобно, если спички окажутся отсыревшими. когда я был на гражданке и мог себе это позволить, моей маркой был "Филипп Моррис", потому что возникающий вместе с дымком сигареты, маленький, одетый в красное эльф, может заодно приготовить порцию виски.
Некоторое время мы молча попыхивали дымом и слушали дождь.
- Ну, - сказал я наконец, - полагаю, у вас есть какие-то средства транспорта?
- Моя личная метла, - сказала она. - Эти армейские Виллисы мне не нравятся. Мне нравится "кадиллак". Я выжму из него больше, чем это возможно.
- У вас есть грим, пудра, безделушки?
- Только немного мела. Любое материальное средство не слишком полезно, когда его используешь против могущественного демона.
- Да? А как насчет воска, которым была запечатана бутылка Соломона?
- Не воск удерживал ифрита в бутылке, а печать. Чары создаются символом. В сущности, надо полагать, что их воздействие чисто психосоматическое, - она достала сигарету, и на ее щеках образовались впадины.
И я понял, что капитан Грейлок, что называется, сахарная косточка…
- У нас будет возможность проверить эту теорию сегодня ночью, - сказала она.
- Ну, ладно. Надеюсь, вам захочется прихватить с собой световой пистолет, заряженный серебрянными пулями. У них, как вы знаете, тоже есть оборотни. Я возьму пистолет-пулемет сорок пятого калибра и несколько гранат.
- Как насчет спринцовки? Я нахмурился. Мысль об использовании святой воды в качестве оружия, всегда казалась мне богохульством (хотя капитан утверждал, что ее применение против порождений Нижнего мира, допустимо).
- Бессмысленно, - сказал я. У мусульман нет такого ритуала, и они, разумеется, не используется, не используют существ, которые ему подчиняются. С собой я возьму свою камеру "Поляроид".
Айк Абрамс просунул свой огромный нос в разрез палатки.
- Не хочется ли вам и леди капитану немного покушать, сэр? - спросил он.
- Что ж, конечно, хотим, - сказал я.
А сам подумал:
"Скверно, что свою последнюю ночь в Мидгарде я проведу, как жвачное…"
Он исчез и я объявил:
- Айк всего лишь рядовой, но в Голливуде мы были друзьями, он был реквизитором, я играл в "Зове дебрей" и "Серебрянной амиане". А здесь он с радостью назначил сам себя моим ординарцем.
Он принес нам поесть.
- Знаете, - заметила она, - хорошенькое, конечно, дело, в нашу технологическую эру: нам известно, что в этой стане был хорошо распространен антисемитизм. не только среди немногих свихнувшихся простолюдинов. Нет - среди обычных респектабельных граждан.
- Действительно?
- Действительно. Особенно верили в чушь, что все евреи - трусы, и на фронте их днем с огнем не сыщешь. Теперь, когда для большинства из них колдовство под запретом - по религиозным причинам (ортодоксы волшебством не занимаются) евреев в пехоте и в рейнджерах столько, что не заметить этого просто невозможно.
Я-то поустал от того, что герои комиксов и рассказов в дешевых журналах носят еврейские имена. разве англосаксы не принадлежат, как и евреи, к нашей культуре. Но то, что она сказала - правильно. И что показывает, что она была чуточку больше, чем обычная машина для делания денег. Самую крошечную чуточку.
- Кем вы были на гражданке? - спросил я, главным образом потому, чтобы заглушить непрекращающийся шум дождя.
- Я уже говорила вам, - огрызнулась она, вновь свирепея. - Служила в Колдовском агентстве. Реклама, объявления и так далее.
- О, а Голливуд весь фальшивый настолько, что и насмешки не заслуживает, - сказал я.
Помочь этому я, однако, не мог. Эти деятели с Мэдисон-авеню, от них в конечном итоге одна головная боль.
Искусство (подлинное!) используется для того, чтобы как пузыри выскакивали самодовольные ничтожества. Или чтобы продавать вещи, главное достоинство которых в том, что они точно такие же, как и все остальные того же сорта.
"Общество защиты животных от жестокого обращения" борется против того, чтобы русалок дрессировали для создания волшебных фонтанов с помощью заклинаний. Как борется и против запихивания молодых саламандр в стеклянные трубки для освещения Бродвея Я же по-прежнему полагаю, что есть лучшее применение для популярных изданий, чем трубные вопли о духах "Маашер", которые на самом деле ни что иное, как приворотное зелье.