Он надел тапочки и, поднявшись во весь рост, вдруг удивленно замер, пристально оглядывая меня, - Слушай, ты классно выглядишь! Мать из тебя если и не красавицу сделала, то очень стильную особу. Я можно так сказать сражен наповал, - он усмехнулся и продолжил, - Кстати, ты не знаешь, пожрать что-нибудь в доме есть? Я голодный как собака.
- Ника заказала ужин, там на кухне много-много коробочек, что из ресторана привезли, но Виктор Алексеевич устал с дороги и, как я поняла, ужин откладывается на неопределенное время.
- В таком случае, пошли сами поедим, мамочка его наверняка в спальне ужином ублажать будет, так что если будем их ждать, рискуем остаться голодными.
На следующий день, встав пораньше, я вышла на кухню. Ника в длинном шелковом халате, мурлыкая себе под нос какой-то веселый мотив, наливала кофе в чашку, рядом с которой на столе дымилась каша в глубокой стеклянной тарелке. Увидев меня, Ника резко прекратила напевать и удивленно спросила:
- Ты что это поднялась в такую рань?
- Я могу чем-то помочь?
- Только одним. Иди еще полчасика поспи.
- Но я уже не хочу спать.
- Не хочешь спать, иди полежи, время-то всего лишь шесть.
- Но я уже оделась… мне снова раздеваться? - я никак не могла взять в толк, что Ника от меня хочет.
- Не хочешь раздеваться, просто у себя в комнате посиди, книжку, например, почитай.
- Так мне просто надо уйти? - я обиженно захлопала глазами, не понимая, за что она меня гонит.
- Не обижайся, Лиечка, - Ника ласково улыбнулась, - Но лучше бы ты побыла еще в своей комнате, пока я не накормлю завтраком Виктора Алексеевича, и не провожу его. А вот потом я позову тебя, и мы вместе позавтракаем.
- Хорошо, - кивнула я и развернулась, чтоб уйти, но уйти не успела. На кухню вошел Виктор Алексеевич.
- Здравствуйте, - пролепетала я, намереваясь как можно скорее выскользнуть с кухни, но папа Дэна застыл в дверях, лишая меня этой возможности.
- Здравствуй, здравствуй… - раздраженно хмыкнул он, а потом перевел взгляд на жену, - Ника, я могу в этом доме хотя бы спокойно позавтракать перед работой? Чтобы мне никто не мешал? Или эта леди тоже настолько куда-то торопится, что ей необходимо крутиться на кухне именно в это время и ни часом позже?
- Вик, она лишь зашла спросить, не может ли она чем-то помочь, - на лице Ники появилась явно заискивающая улыбка, - Не сердись.
- Можешь ей передать, что она очень славно помогла испортить мне настроение перед работой, - Виктор Алексеевич резко развернулся и вышел, хлопнув кухонной дверью.
Ника тотчас выскочила за ним, а я вышла следом, чтобы проскользнуть к себе в комнату, но, услышав в коридоре голоса, остановилась, не в силах противостоять искушению узнать, чем закончится разговор супругов.
- Пожалуйста, не сердись, девочка не знала, что ты любишь завтракать один, ну пойдем, я все приготовила, все стынет, - ласковым голосом просила Ника.
- Никуда я не пойду и есть ничего не буду, у меня нет ни настроения, ни аппетита. Все, я пошел на работу.
- Вик, тебя нельзя идти, не позавтракав, это вредно для желудка! При твоих нагрузках тебе необходимо регулярно и правильно питаться.
- Все, я сказал: не буду, значит - не буду.
Я услышала звук торопливого поцелуя и Никино тоскливое: - Вик, ну пожалуйста… ты делаешь хуже себе…
- На работе поем, - бросил он ей, после чего входная дверь хлопнула.
Через некоторое время в коридоре показалась Ника. Выглядела она очень расстроенной.
- Прости, пожалуйста, - тихо проговорила я, - но я не думала, что так выйдет…
- Да ничего, - Ника тяжело вздохнула и отвела взгляд, - откуда ты могла знать… Пошли завтракать.
И мы вернулись на кухню.
Во время завтрака я спросила Нику, можно ли мне будет здесь остаться.
- Конечно, Лиечка. Что за вопрос? Куда же я вас отпущу с Дэном? Нет, нет, жить вы будете только здесь.
Она ласково улыбнулась, а потом тихо попросила:
- Лиечка, только ты, пожалуйста, учти на будущее, что у Виктора Алексеевича очень ответственная работа, он сильно устает, поэтому не любит, когда ему мешают спокойно позавтракать перед работой.
За глаза Ника называла супруга исключительно по имени-отчеству.
- Да, конечно, я учту, Ника. Я не буду выходить из комнаты, пока он не уйдет на работу.
- Вот и умница, - Ника встала, ласково обняла меня и потрепала по волосам, - Спасибо тебе.
Однако оказалось, что Виктора Алексеевича мое присутствие раздражало не только по утрам. Он вообще болезненно относился, если на внимание его жены в его присутствии претендовал, хоть кто-то, помимо него ну и возможно Дэна.
При нем Ника не разговаривала с подругами и не звонила по телефону. Кстати, на редкость удобная штука, также как и телевизор… Не понимаю как я без них раньше жила. Дэн подарил мне мобильник, и я теперь не расстаюсь с ним. Удобно, когда в любой момент можно, набрав номер, поговорить или с ним или с Никой.
Так вот о Нике. Было видно с первого взгляда, что Виктор Алексеевич очень любит жену. Он выполнял все ее желания и прихоти, но не выносил, если она в его присутствии выказывала интерес к кому-нибудь кроме него. И если такое происходило, то тут же начинал злиться и выговаривать супруге. Он считал, что она должна принадлежать лишь ему, и рьяно следил за этим. Я старалась всеми силами как можно меньше попадаться ему на глаза, но это мне не всегда удавалось. К тому же он злился, если я, находясь дома, не выходила поздороваться с ним, а если выходила, то он злился еще больше…
Обвинения в мой адрес сыпались, словно из рога изобилия: я не учусь и не работаю, я не иду восстанавливать документы, я целыми днями сижу дома вместо того, чтобы сопровождать Дэна и тому подобное. Ника неизменно вставала на мою защиту, и это выводило Виктора Алексеевича окончательно из себя.
Все обвинения были, конечно, обоснованы, но я не могла пойти ни работать, ни учиться без документов, и идти восстанавливать их я не могла, потому что как можно восстанавливать то, чего никогда у меня не было… да и с Дэном ходить мне не нравилось. Он всем своим друзьям демонстрировал меня словно забавную зверюшку из зоопарка. Мол, вот какая у меня невеста - эльфиечка. Ко мне они даже так и обращались, не по имени, а просто Эльфиечка. Поэтому я использовала любой повод, чтоб не идти с ним, а остаться с Никой дома. Полдня тихого семейного счастья и вечерний выговор Виктора Алексеевича казались мне все же более привлекательным времяпрепровождением, чем общение с друзьями Дэна.
Однако вскоре я стала замечать, что ежевечерние скандалы Виктора Алексеевича удручают не только меня. Ника тоже явно устала от постоянных нападок супруга в мой адрес. Она помрачнела, осунулась, стала реже улыбаться. Всегда спокойная и выдержанная она как-то днем не сдержалась и накричала на приходящую домработницу, заявив ей, что устала от ее поведения и хочет расстаться с ней.
На мой взгляд, сделать это надо было давно. Меня, например, трясло уже от одного вида этой женщины. Я поражалась, как Ника спокойно терпит от нее постоянные придирки и замечания по поводу неправильного, на ее взгляд, ведения Никой хозяйства. Эта женщина, получая от Ники деньги за работу, осмеливалась указывать ей, что чашки нельзя оставлять в спальне или что она плохо воспитала Дэна, потому что тот постоянно разбрасывает бумаги на столе, а носки бросает под кровать. Претензий была масса. Ника терпела их, объясняя, что Поля, так звали домработницу, это не со зла говорит, и что кроме нее вряд ли кого-нибудь Виктор Алексеевич разрешит пускать в дом, потому что не любит в доме чужих, а к Поле привык. Поэтому я даже была рада, что Ника наконец-то указала этой женщине на ее место и ничуть не расстроилась, когда Поля ушла, хлопнув дверью и заявив, что ноги ее больше не будет в этом доме.
Ника сидела за столом на кухне и расстроено кусала губы:
- Зря я, наверное, не сдержалась, Лия, - тихо проговорила она.
- Совсем и не зря, - заверила ее я, наливая чай и ставя перед ней чашку, - я поражаюсь сколь долго ты терпела ее хамство. Не переживай, я могу убираться и помогать тебе по хозяйству.
- Мне приятно, что ты предложила, Лия, спасибо. Но я не только из-за этого… Ты понимаешь, Поля вряд ли где найдет работу с ее-то характером… А она женщина неплохая, честная, работящая…
- Если не дура, то вернется и извинится.
- Лиечка, если она вдруг придет, когда меня дома не будет, скажи ей, что я с радостью возьму ее обратно.
- Хорошо, Ника, конечно, - кивнула я, безумно желая в душе, чтобы домработница пришла именно в такой момент и мстительно думая, что в этом случае, передавать ей слова Ники ни за что не буду. А если и позволю вернуться, то не раньше того, как заставлю очень сильно пожалеть о своем поведении и после того, как она клятвенно пообещает мне больше никогда не делать Нике никаких замечаний.
Поля действительно пришла, когда Ники не было дома. Открыв ей дверь, я с мрачным видом застыла на пороге, проронив:
- Вы что-то забыли здесь?
- Лия, пожалуйста, - Поля, потупившись, нервно теребила руки, - Вы не могли бы попросить Веронику Вениаминовну дать мне рекомендательное письмо… Ведь я столько проработала у нее.
- Без проблем, - хмыкнула я, - Только я узнать хотела: Вы ведь не надеетесь, что в письме она не укажет Вашу милую черту постоянно делать замечания Вашим работодателям и говорить им всяческие гадости? Вы ведь знаете, что она исключительно правдива и вряд ли станет об этом умалчивать.
- Лия, но ведь тогда… тогда, - она нервно сглотнула, - мне ни за что не получить работу…