- Я буду стараться… только ее в любом случае пока на свою сторону привлечь надо… И раз хочет она быть избранницей Божьей, думаю, стоит ей сказать, что церковь на ее стороне, и мы поддержим ее во всем… Глядишь, эта фанатичка и чем полезной сможет оказаться… И наоборот Вашу власть в епископстве укрепит.
- Возможно… возможно… попробовать надо, постарайся в доверие к ней влезть и расположить ее к себе… ты умеешь, и не мне тебя учить тому, брат Алоимус, - епископ с усмешкой посмотрел на него, - но все равно постарайся побольше про нее узнать… Таких фанатичек, которым так Господь благоволит, в любом случае лучше под жестким контролем держать. Ведь одна на оборотня полезть не побоялась, и он не смог ей ничего сделать… не иначе как хранит ее провидение…
- Вера она воистину чудеса творит… - согласно поддакнул тот и добавил: - Понял я все, Ваше преосвященство, и постараюсь все наилучшим образом устроить.
В полдень того же дня брат Алоимус уже въезжал во двор замка герцога. Подбежавшие слуги помогли ему спешиться и провели в гостиную, заверив, что герцогу немедленно доложат о его визите. Монах решил для начала поговорить с отцом юной герцогини и заручиться его поддержкой.
Герцог действительно не заставил себя долго ждать, и его шаги раздались совсем скоро, глухим эхом разносясь под сводами старинного замка.
Хозяин замка хоть и был в летах, но держался прямо, и его уверенная поступь свидетельствовала, что ее обладатель полон сил и энергии.
- Приветствую Вас, брат Алоимус, - вошедший герцог едва заметно склонил свою убеленную сединой голову.
- Здравствуйте в веках, Ваша светлость, - шагнул тот ему на встречу. - Да продлит Господь Ваши дни, чтоб Вы могли и дальше твердой рукой окормлять свои владения и поддерживать закон и порядок во славу Божию.
- Вы по делу или просто почтили своим визитом?
- По делу Ваша светлость, по делу… - монах прижал руки к груди, - привели меня к Вам радение и беспокойство за Вашу единственную дочь и наследницу, миледи Каролину, да будет благосклонен к ней Отец наш небесный и дарует ей здоровья на долгие годы.
- А что с Каролиной?
- Слава Богу, пока ничего, Ваша светлость. Господь по благости своей хранил ее сегодня… но то, что выжила она и здорова осталась, иначе как чудом и назвать нельзя.
- Вы об этой ее охоте на оборотня?
- Вы знаете о ней?
- Она рассказала с утра…
- И как Вы к этому отнеслись? Вы понимаете, что она поступила крайне неосмотрительно?
- Моя дочь упряма и отважна… Господь любит таких… Я сам таким был, поэтому знаю: ее не остановить, иначе моя дочь не была бы моей, - герцог усмехнулся, - Господь, конечно, несколько опрометчиво вложил такую душу, что у нее, в женское тело… Но на все воля Его святая… И то, что наследников мужского пола я не дождался, лишь подтверждает, что все лучшее от меня он передал ей, и таков и был Его замысел… И с каждым годом я все больше убеждаюсь: она достойная наследница.
- Вы понимаете, что подобная неосторожность и неподготовленность, какую Ваша дочь явила сегодня ночью, может стоить ей жизни? Вы готовы остаться без наследницы?
- Ну не надо меня пытаться застращать, брат Алоимус. Я вообще-то не из пугливых. И вообще считаю, что смерть почетнее трусости, и я верю, что коль Господь даровал мне такую наследницу, то не попустит ее гибели. Волков бояться - в лес не ходить. И я не намерен поощрять в моей дочери трусость, которой, слава Богу, нет.
- Я не про трусость говорю… О ней вообще речи нет. Вообще-то Ваша дочь ввязалась в дело явно не женское. И волк, которого она пытается уничтожить, совсем и не волк, а более опасное создание. И хоть бояться тоже не следует, но опасаться необходимо… Именно поэтому надобна хорошая подготовка перед подобными вылазками. Ратники были неподготовлены, потому и струсили. А в результате этого, несмотря на все наши попытки с Его преосвященством помочь Вашей дочери, нам это сделать не удалось… Ратники, которых обуял ужас, не дали нам сделать ничего, затруднив все наши действия… И хранила миледи Каролину лишь Божья милость. А если бы мы заранее продумали и обговорили с миледи всю операцию, подготовили ратников, то ничего подобного не случилось бы… И она не оказалась бы краю гибели, один на один со зверем…
- Возможно… только что о том сейчас говорить? Дочь моя, слава Господу жива. И я никак не пойму что Вы хотите от меня?
- Чтобы Вы объяснили ей, что необходимо заранее готовить такие вылазки. Мы ей во всем поможем с Его преосвященством, так как крайне заинтересованы в уничтожении нечисти, но бросаться очертя голову в схватку, по меньшей мере, неразумно. Вы, как опытный воин, выигравший несметное количество сражений, должны это знать как никто другой.
- Да, я много побеждал, - польщено улыбнулся герцог, - правда, дела все больше прошлые…
- Слава прошлой не бывает. О Ваших подвигах легенды слагают и сейчас…
- Ну полноте… - герцог улыбнулся, - Мои дела давно уж в прошлом, сейчас время дочери настало. И я рад, что она точно не посрамит чести нашего рода.
- Ее дело в первую очередь наследником Вас порадовать, а не за зверем по лесам гоняться. К тому ж зверь и не особо досаждает Вашим владениям… Нечисть она, конечно, и есть нечисть, и ее уничтожение Богоугодное дело… но вот честно признайтесь, Ваша светлость, много вреда от оборотня в Ваших владениях?
- Да я про то и не слыхал вовсе…
- Вот то-то и оно… и стоит ли рисковать жизнью миледи Каролине, если даже от успешного уничтожения оборотня не особо много что изменится? Ну кроме того, что одной богомерзкой тварью меньше станет?
- Ну не знаю… Каролина уж больно решительно настроена обязательно истребить эту нечисть…
- Так и мы ведь не против того… только с умом к делу подойти надо… а не так как она: наскоком да без подготовки… Мы ведь готовы все силы приложить и помочь во всем, только она ведь советы подобные считает трусостью да предательством служению Господу… Хоть бы Вы ей объяснили… пока она в Вашей власти.
- Ой, брат Алоимус, - герцог усмехнулся, - моя власть над ней уже кончилась. Дочка моя давно самостоятельной стала. Вот посоветовать что могу, а живет она уже собственным умом, и я ей не указ.
- Плохо то. Не по заповедям Божеским. Дети должны быть покорны родительской воле… а уж дочери и подавно, до самого замужества, а далее под волю мужа.
- Каролину под волю мужа? - герцог раздраженно скривился. - Девочку мою под волю мужа? Да никакой молокосос из нынешних ей и в подметки не годится, чтоб еще слушала она его… и неволить ее не буду в том… Вот влюбиться иль мужа, что глянется ей, найдет, вот тогда может и порадует меня внуками, а пока пусть вольно поживет да порадуется жизни… я то ж не торопился себя узами связать и по любви женился… Жаль лишь, что счастье наше с Амелией недолгим оказалось… уж больно скоро Господь ее к себе призвал… Да ладно, на все воля Его святая.
- Истинно так. Но чтобы миледи Каролина покинула этот мир лишь, когда на то будет воля Господня, а не раньше срока, стоит Вам все же хоть немного, но образумить дочь. Милость Господа не беспредельна, и не всегда может он охранить тех, кто простейшими правилами безопасности пренебрегает… Поэтому необходимо внушить ей, что осторожность и тщательная подготовка сродни не трусости, а напротив, свидетельствуют о наличие разумности в поступках и помогают вернее добиться результата.
- Убедили, брат Алоимус. Поговорю я с ней, чтоб на рожон не лезла, да к Вашим советам прислушивалась. Вы, насколько я понял, плохого не посоветуете и в первую очередь о ней радеете.
- Именно. Миледи Каролина прихожанка наша, и не печься о ней и душе ее для нас невозможно.
- Что ж тогда может, побеседуем мы с ней вместе, а потом Вы отобедаете с нами?
- Благодарствую. Не откажусь. Храни Вас Господь, Ваша светлость, Вы на редкость разумный и праведный христианин.
- Я стараюсь, - удовлетворенно кивнул тот, - Кстати, Его преосвященство доволен, что мои ратники семью колдуна уничтожили?
- Несомненно. Вы совершили благое деяние. Его преосвященство уже отписал об этом кардиналу.
Каролина, встретила их в своем кабинете. На ее столе лежали несколько исписанных листов.
- Дитя мое, - герцог, шагнув к дочери, нежно поцеловал ее, - брат Алоимус хотел поговорить с тобой. Он считает, что ты забыла о всякой осторожности, и твоя горячность может обернуться против тебя.
- Милорд, - Каролина отстранилась от отца, и ее губы капризно дрогнули, - он может говорить Вам что угодно. Судьей между нами теперь выступит кардинал. Вот если Его высокопреосвященство отпишет мне, что я веду себя опрометчиво и недостойно истинной христианки, я приму Его волю… Но кажется мне, что его реакция будет иной. И именно поэтому брат Алоимус пытается заставить Вас связать мне руки.
- Никто рук тебе связывать не собирается, Каролина… Что ты, дитя мое? С чего ты взяла такое? Брат Алоимус напротив говорит, что они с Его преосвященством готовы всячески помогать в деле борьбы с оборотнем, он только просит, чтобы все твои действия были тщательно подготовлены и продуманы и не более того…
- Вы уверены в том, отец? Сегодня во время охоты я что-то не заметила его помощи… скорее напротив - попытки отговорить, вернуть, не дать мне прикончить эту богомерзкую тварь…