* * *
Оставив Стивенса дремлющим у костра, я шагнул в темноту, полную тревожных для горожанина шорохов. Чувство чего-то тягостного, неизбежного, как могила, охватывало меня. Я знал, твердо знал, что сейчас, вот за этими кустами, в слабых отсветах костра навстречу мне шагнёт тот, чей безмолвный тяжелый призыв вырвал меня из дремоты.
Точно. Странно колыхаясь в густой тени деревьев огромная белесая фигура медленно подняла руку, подзывая к себе. Чувство необъяснимой тревоги остановило меня шагах в десяти.
- Это ты, Берт Молчун? - спросил я шепотом, и радостный, с хрипотцой, но почему-то неприятно колющий слух голос тихо ответил:
- Да, да! Это я, Берт Молчун, это я, слышишь, иди сюда, это я!
Теперь я уже четко видел знакомое лицо. Оно было серым, и по нему катились капли пота. Губа была закушена от боли, как тогда, на крышах Вольного Города, но голос хрипел радостно и возбужденно:
- Ты видишь, это я, это я, наконец-то я нашел вас! Дай мне руку! Это я!
Сам не зная, почему, я отступил назад, хотя плохо видел его глаза и пытался разглядеть, поймать их взгляд. Берт как-то странно застонал, щелкнул языком и пробормотал:
- Вот и ты не веришь мне, а я так долго искал тебя…
Лицо его внезапно перекосилось гримасой ярости, как бы прорвавшейся изнутри, и я ужаснулся его отталкивающему гневу. Жизнь научила меня быть осторожным. Чувство нахлынувшей, было, радости отступило перед тревогой. Я снова неуверенно шагнул назад и вдруг увидел, как из кустов, темнеющих слева, высунулся по пояс огромный рыжеволосый Гилберт и напряженно помахал мне рукой.
Растерянность и страх овладели мною, Гилберт громко шепнул мне, как-то судорожно улыбаясь и пятясь в тень кустарника:
- Да это же он, Берт Молчун! Мы ранены… иди сюда, что ты, иди сюда!
Вспыхнула луна, на миг вырвавшись из назойливо обволакивающих её туч и отчаянно бросила вниз лучи теплого желтого света. И в этой вспышке я отчетливо увидел, как пусты глаза Гилберта, как безжизненна его улыбка и мертвы движения. Дрожь мерзкой волной прошла по моему телу, и я схватился за рукоять меча. Тот, кто называл себя Гилбертом, вдруг подобрался и прыгнул в мою сторону, мгновенно став меньше ростом. Шерсть клочьями покрыла его худое тело, и остроконечные уши прижались к бугристому черепу.
Свистнула стрела!
Её сверкающий быстрый прочерк пронзил костлявое тело, вспыхнувшее тусклым мгновенным пламенем. Стоявшее под деревом существо, уже утратившее облик Молчуна, с визгом рванулось в сторону, и вторая стрела безжалостно впилась ему между лопаток в тот момент, когда монстр уже скрывался за стволом дерева. Тело охватило багровое пламя…
То, что лежало на земле и дотлевало последними чадящими искрами уже никак не походило на человека. Страшные, вытянутые вперед челюсти, с мелкими оскаленными зубами, длинные когти на руках, в последнем жадном усилии протянутых ко мне.
- Это вурд, - услышал я сзади спокойный голос.
Из кустов, сильно хромая вышел человек. Он подошел к телу и хладнокровно выдернул стрелу с обугленным наконечником. - Видишь? Он принял облик того, кто, по видимому, дорог тебе.
- Я уже понял, - сказал я пересохшим ртом и подошел к незнакомцу, стараясь не приближаться слишком близко к скрюченным лапам вурда.
- Правильно делаешь, что остерегаешься, - усмехнулся человек. - Вурд опасен даже убитый. Только утром от него останется зола, а пока он может вцепиться и мертвыми когтями.
Я содрогнулся, глянув ему в лицо, и крепко пожал руку своего спасителя:
- Спасибо, друг! А я, понимаешь, дремал, слышу - зовёт…
Затрещали кусты и взъерошенный Кис выскочил на поляну, размахивая кинжалом. Увидев нас, он остановился и экспансивно воскликнул, вращая глазами:
- Oго! Мама мия, целых два вурда! Ну, никакого покоя нет от этих приключений. Привет, странник. Спасибо, что спас этого невежу, а то без меня, он, как младенец в лесу. Глаз, да глаз за ним, героическим нашим.
Человек, чье лицо было страшно и неприятно изуродовано шрамом, вывернувшим ему одно веко, молча повернулся и заковылял к костру, пройдя мимо нас. Я пошел за ним, оглядываясь на два безмолвных трупа. Кис обрадовано затрусил рядом. Когда мы продирались сквозь кусты, он шепнул мне:
- Мрачная личность, да? Судя по одежде - студент. А как его покалечило… рука левая почти не разгибается. Заметил, как он стрелял? И эта суровая загадочность… Не представился…
Незнакомец вдруг остановился, немного не дойдя до костра, и с неожиданной, какой-то врожденной ловкостью повернулся. Он внимательно смотрел на нас, и у меня хватило мужество не опустить глаз под его тяжелым и странно горящим взглядом.
- Меня зовут Джироламо, - сухо сказал он.
* * *
Светало. Костер догорел. Тянуло утренней свежестью. День проявлялся, как фотографическая карточка, постепенно раскрывая все свои краски. Кис задумчиво ворошил прутиком угли.
- М-да, как это ни прискорбно, но мы влезли в самую сердцевину этой безумной страны и можем ad oculus, то бишь, воочию, убедиться в том, как здесь средневеково, неприглядно и безрадостно. Как говорится, bellum omnium countra omnes - сиречь, война каждого против всех.
- Что это тебя на латынь потянуло? - тихо спросил я.
- От великой печали, - пропыхтел Кис.
Джироламо говорил спокойно и размеренно, привычно прижимая к груди руку, неумело обмотанную грязным бинтом:
- Вурды властвуют здесь, а продажные лорды ликуют - у них есть теперь средство держать народ в страхе. Убийства и грабёж здесь норма. Души лордов прожжены насквозь, и только пепел, зола, прах остались у них вместо сердца.
- А король?
- Никто не знает, жив ли он. Когда началось нашествие, лорды взбунтовались. Несколько отрядов наёмников заняли дворец. А через несколько дней лорды заключили мир с вурдами, но окончательно перегрызлись между собой.
- Хочешь, я скажу тебе, как это происходит? - невесело спросил я. - Каждый рвётся на трон, каждый чеканит свою монету, каждый старается разорить соседа и все вместе без конца лижут задницу вурдам, заключают союзы, целуют крест на вечную дружбу… и снова предают.
- Ты прав, - помолчав, ответил Джироламо.
- Он хорошо учился в школе, - встрял Стивенс. - А какая ни на есть героическая фигура? Есть ли некий дяденька, а может быть и некая Орлеанская дева, вокруг которой собирается народ, дабы скинуть ярмо, выбрать короля и прочее?
- Есть, - сказал Джироламо. - Я проведу вас. Надеюсь, что мы доберёмся живыми.
Кис кашлянул и промяукал:
- Тысяча чертей, я ещё не разучился разить и пронзать!
Джироламо взглянул на кота и тот, смутившись, принялся усердно тыкать прутиком в потрескивающие остатки головней.
Молчание…
Над нашими головами бесшумно пронесся огромный нетопырь. Мелькнула мерзкая торжествующая морда и хилые когтистые лапки. Джироламо вздрогнул и потянулся к луку. Я вскочил на ноги, а Кис прижал уши и опасливо глянул вверх, припав к земле всем телом. Нетопырь исчез в мутной предрассветной мгле.
- Вынюхивают… - стиснув зубы, сказал Джироламо.
- Здоровый-то какой, - вставая, промолвил Кис. - Послушай, Джироламо, ты так и не сказал нам имя того, к кому мы идём. И вообще, что нам у него делать? Ты упоминал о Башне Великих Тайн. Может быть, нам прямо туда и направиться? Между прочим, я всё-таки магистр.
- Ты не понимаешь, - нетерпеливо ответил Джироламо, оглядываясь вокруг. - Нет здесь никакой магии, в том всё и дело, что нет. Вурды есть, ты - магический такой, весь их себя, есть, - Башня Великих Тайн - бывший собор, а ныне мерзость какая-то… и только немногие знают, что именно в Башню должен войти Черный Рыцарь. Все остальные считают, что взяв собор, освободят короля, которого вурды держат в
плену.
- Вот теперь я понял, - печально ответил Кис. - Все думают, что вурды осквернили собор, и поэтому он стал пристанищем Дьявола. А короля держат в плену разнообразные злокозненные чары и еретические уловки.
- А ты твёрдо знаешь, что именно мне надо войти в Башню? - спросил я Джироламо.
- Уверен, - мрачно отрезал тот. - Только ты, никто, кроме тебя, поскольку ты - пришелец.
- А откуда ты это знаешь? - вкрадчиво спросил Стивенс и положил лапу на рукоять кинжала.
Джироламо посмотрел ему прямо в глаза. Кис вдруг встал и, подойдя вплотную к студенту, положил ему на плечи свои лапы. Они смотрели друг другу в глаза и через несколько томительных мгновений кот медленно отступил на несколько шагов и почтительно поклонился.
- Приветствую тебя, Джироламо. Извини, что не доверял.
Джироламо вдруг улыбнулся, и вывороченное веко его покраснело и заслезилось ещё сильнее.
- И я приветствую тебя, магистр Стивенс. Жаль, что не в лучшие времена встретились.
- Эй, ребята, - взмолился я. - Здесь, между прочим, сэр пришелец сидит, которому ещё на вашу дурацкую башню лезть надо. А я ни черта не понял, вы что, знакомы?
- Нет! - торжественно произнёс Кис и умолк, а когда Джироламо ушел вперёд, разведать дорогу, кот торопливо зашептал мне на ухо: