— За исключением, конечно же, комнаты последней жертвы — Мэри Келли, которую он фактически на куски разрезал, — продолжал Хендерсон. — Там творилось такое… Но ни разу не было найдено отчетливых следов пальцев или верёвки, или ещё какого-либо инструмента, на горле убитых. Я говорю «отчётливых», потому что тогда у Ярда никакого оборудования не было, многое могли и упустить. И упускали. Что же касается Рахмана — тут тот же самый случай: смерть наступила от удушья. Но никаких следов насильственного прекращения потока воздуха не обнаружено. Не то, что следов пальцев, а вообще каких-либо следов. Как будто Рахман сам, по собственной воле, перестал дышать, чтобы поклонник Джека Потрошителя мог с точностью воспроизвести модус операнди своего кумира.
Всё, о чём говорили Хендерсон и Патель, пролетало над моей головой, как дикие гуси поздней осенью.
— Я ничего не понял из того, что вы тут наговорили, Стив, — признался я. — Для меня вся эта история с Джеком Потрошителем — полный туман. Набор маловразумительных теорий и путаных легенд.
— Вы ничего не знаете о Джеке Потрошителе? — изумился Патель.
Хендерсон комически схватился за голову.
— И это начальник группы. Ужасающая некомпетентность. Срочно снять вас и нас с этого дела и передать обратно Смеду!
— Нет, ну что-то я знаю, конечно… Во-первых, мы немного о его преступлениях проходили в Академии. Мне стоило только взглянуть на фотографии Арлингтона и Рахмана, чтобы вспомнить, где я всё это уже видел… Во-вторых, я фильм смотрел! — защитился я. Хендерсон захихикал. — По Би-би-си, между прочим. Несколько серий. Очень серьёзный фильм. Не какая-нибудь голливудская ерунда.
— Видел я этот фильм. Мало общего с историей. — прокомментировал Патель. — Вам надо с Мервином поговорить. Он книгу пишет на эту тему.
Мервин Джонсон был нашим начальником архивов. Он был популярен в самых широких журналистских, писательских и даже научных кругах, как крупнейший авторитет по уголовной истории Великобритании. Мервин уже написал несколько книг на соответствующие кровавые темы под разными устрашающими псевдонимами и бессчётное количество раз выступал консультантом различных кино- и телевизионных проектов.
— А разве все архивы по Джеку Потрошителю не в Кью Гарденс? — Хендерсон имел в виду Общественные Архивы Правительства Её Королевского Величества, куда передавались с прошествием времени все старые документы с целью обеспечения беспрепятственного общественного доступа.
— Оригиналы — там, но для нашего музея и для самого себя Мервин скопировал каждый клочок, который не пропал. Хочет книгу написать, чтобы опровергнуть всякие современные вымыслы и дурацкие гипотезы. Вот например, недавно, кто-то выдвинул идею, что Джеком Потрошителем на самом деле была сумасшедшая акушерка…
— Постойте, Виджей, — прервал я Пателя, который имел склонность увлекаться. — Что значит, «каждый клочок, который не пропал»? А что, какие-то клочки пропали? И давно?
— Никто не знает. Когда пошла вся эта мода на Джека Потрошителя в восьмидесятых годах, а архивы Ярда открыли для публичного доступа, то нескольких файлов с материалами просто недосчитались. Их точно кто-то украл, потому что время от времени в Ярд приходили анонимные посылки то с одним документом, то с другим. На протяжении последних двадцати лет.
— Двадцати лет… — задумчиво произнёс Хендерсон. — У Арлингтона тоже что-то произошло двадцать лет назад… Нам нужно выяснить у этого Люка, когда Сюрте его откопают, кто была эта Мишель и что с ней произошло.
— Вы думаете то же, что я думаю? Это я продолжая тему о «великих умах», — поинтересовался Патель. Хендерсон развёл руками. Я почувствовал, что теряю контроль за процессом.
— Я не знаю, что вы, господа, думаете, но давайте думать вместе. Первый вывод мы уже сделали: мне надо самообразоваться насчёт Джека Потрошителя. Какие ещё фундаментальные вопросы стоят перед нами?
— Здесь пока одни фундаментальные вопросы и никаких ответов, — внёс конструктивное замечание Хендерсон.
— Я бы предложил подключить Мервина к расследованию напрямую, чтобы он сравнил нынешние патологоанатомические заключения и предполагаемый модус операнди с материалами того дела. Ну и помог бы в общих чертах, если вдруг… — Патель замялся.
— Если вдруг что? — мне стало как-то неуютно.
— Если вдруг этот новый Потрошитель опять даст о себе знать…
Воцарилось молчание. Хендерсон просматривал файл. Патель смотрел куда-то в сторону. На меня начало накатываться нервозное беспокойство.
— А что вы думаете по поводу этой истории с рукописью Роджера Бэйкона? — спросил я. — Здесь что-то есть, или это всё-таки делюзии Арлингтона?
— Вот это уже по вашей части, Колин, — заявил Хендерсон. — Средневековые рукописи, шифры, алхимия всякая…
Я понял, что эти двое решили занять пристрастно-пассивную позицию. Пришло время проявить административную твёрдость.
— Хорошо. Тогда я принимаю руководящее решение: когда Сюрте отыщут этого загадочного Люка, я возьму на себя историю его взаимоотношений с Арлингтоном и заодно выясню причём тут эта рукопись. И кто такая Мишель. Виджей, Вас я попрошу поговорить с Мервином, чтобы подключить его к расследованию. Также подготовьте мне небольшой брифинг с основными фактами всей этой Потрошительной истории. Просмотрите базу данных и выясните, не было ли где ещё подобных преступлений за последние двадцать лет. Запросите Интерпол и ФБР. Стив, вас я попрошу выяснить всё об Арлингтоне: были ли враги, конкуренты, тёмные дела… в антикварном бизнесе всё бывает. Поговорите с родственниками, установите круг общения. Выясните досконально, что представляют из себя рукописи, которые упомянуты в письме Арлингтона.