— Арлингтон сжёг свои архивы и книги? Отсюда и пепел?
Смед кивнул.
— Некоторые из книг. Названия мы установили по обложкам, но они нам ни о чём не говорят. Мы исторических отделений не заканчивали. Это уже ваша область. Но обратите внимание на куски странного обугленного материала. Это пергамент. Я не сам догадался: у Мартина из лаборатории — образцы с места. Арлингтон сжёг не только старинные печатные книги, но и бесценные манускрипты. Вместе с иллюминированными заглавными листами. Тщательно сжигал, ворошил в камине — ничего нельзя восстановить. Так и не ясно, по какому принципу он выбирал, что сжечь, а что просто раскидать, чтобы прибавить работы группе вызова. Методичный был человек. И насжигал исторического наследия на целое состояние.
— Странно, — я почувствовал, что логика развития событий ускользает от меня. — Так разобраться с делом всей своей жизни…
— Вот именно, Колин. С семейным делом, между прочим. Магазинчик он унаследовал от отца. Это один из самых старых букинистических магазинов в Вест-Энде. Находится там с начала девятнадцатого века. Бизнес начинал ещё прапрадед Арлингтона.
Я по-второму разу просмотрел фотографии, сложил их в аккуратную колоду, по привычке перетасовал и положил на стол.
— Поправки к предварительному психиатрическому заключению? — поинтересовался Смед.
Я криво улыбнулся и ослабил узел галстука.
— В дополнение к галлюцинациям и суициду? Несомненно! Мания преследования. Видимо, он опасался визита вечернего гостя не на шутку.
— Никаких альтернативных предположений?
— Альтернативных? Насколько альтернативных? Может быть вы подозреваете, что это было убийство, замаскированное хитроумным пакистанским зомби под самоубийство? И что же он, этот зомби, натворил? Застрелил Арлингтона и сунул ему эту самую беретту в правую руку? Или сначала съел его мозги, как положено зомби, а потом проделал все эти манипуляции? Ждите мемуаров на языке урду…
Смед сложил руки на груди и укоризненно на меня посмотрел.
— Нет, Колин. В ответ на ваш неуместный сарказм сообщу вам, что Арлингтон застрелился сам. Затем его труп был обезображен. Пока что, картина следующая: неизвестный посетитель загадочным образом появился в квартире Арлингтона. Следов взлома не обнаружено. Как-будто хозяин впустил его, закрыл дверь а потом дал ключи, перед тем как застрелиться, вместе с кодом от сигнализации: «Заприте дверь, сэр, когда будете уходить. Я буду смертельно занят».
— И что же? Он дал ему ключи? И код? А потом застрелился?
— Нет, Колин, — терпеливо продолжал Смед. — Ключи у Арлингтона — номерные. То есть из зарегистрированной колодки. Условия страховки. Так вот, все ключи, произведённые рекомендованной фирмой, были найдены в квартире. И, заметьте, сигнализация не сработала. Арлингтон включил сигнализацию в шесть сорок пять вечера, согласно информации из агентства охраны. Он был подключен к круглосуточному наблюдению.
Я всё ещё пытался вырваться их паутины мистики, сплетённой Смедом.
— Может быть Арлингтон нанёс себе повреждения сам. Перед тем как спустил курок? Этакий пресуицидальный мазохизм… С чего вы взяли, что вообще был вечерний посетитель? Или таинственный гость оставил запись в книге посетителей?
— Нет, не оставил. К сожалению, никаких камер слежения внутри квартиры у Арлингтона установлено не было. А это существенно облегчило бы нам задачу. Шучу…. Здесь проблема в другом. В десять тридцать утра — или около того — Арлингтон запер магазин и включил сигнализацию. Он поднялся в квартиру и напечатал это письмо: наши компьютерщики установили, что процессор был включён в десять сорок. Все файлы, включая адреса были стёрты, но, ввиду ограниченного объёма информации, восстановить их оказалось несложно. Кстати, это письмо мы вытащили из и-мэйла. Из раздела «Послано». Ребята из Яху дали нам доступ к его адресу. Далее…. У нас нет никаких данных о том, где он провёл время до пяти вечера. Скорее всего — наверху, в своей квартире над магазином, тщательно уничтожая архив. Свидетелей его выхода за предела магазина и квартиры — не имеется. Через задний ход он должен был бы появиться на углу Кёрзон и Хаф Мун Стрит. Там стоит камера постоянного слежения. Ребята из Мэйферского отделения полиции уже просмотрели все записи за восемнадцатое сентября — он не появлялся в кадре. Та же ситуация с камерой на углу Кёрзон и Одли Стрит, если предположить, что он пошёл в сторону Гайд Парка.
— Эдвард, — я картинно закатил глаза. — О чём это вы? Обходить уличные камеры умеет любой лондоский сумасшедший. Тем более владеющий латынью…
— Допустим. Даже если сошедший, по-вашему, с ума Арлингтон куда-либо и отлучался в течение дня, это не меняет печального результата. Вам, конечно, придётся проверить все его «телодвижения» в тот день.
Мне оставалось только обреченно склонить голову. В планах Смеда я уже рыскал по Лондону и подробно интервьюировал родных, близких и знакомых Арлингтона.
— В шесть сорок пять Арлингтон включил сигнализацию в квартире, — гнул свою линию Смед. — Где-то около семи — семи тридцати он поднялся на третий этаж, где находится спальная, не раздеваясь лёг на кровать, и выстрелил себе в правый висок. Согласно патологоанатомам, смерть наступила немедленно.
— А причём здесь этот пакистанский зомби?
— Бангладешский, Колин. Бангладешский. Арлингтон невнимательно прочитал статью в «Стандарте». Звали его Сайид Рахман. Проживал он в Уайтчапел. Так вот, Сайид Рахман был убит 15 сентября в одном из переулков в районе Брик Лэйн. Не припоминаете внутренний меморандум на эту тему?