- Ладно, к делу, - прервала сама себя хозяйка. Сев возле станка, извлекла еще одни очки (сколько их у нее в карманах фартука?), нажав что-то под столом, запустила станок. - Ну-ка посмотрим, что у нас тут? - Она стала перебирать болванки. Те были разного размера, толщины, цвета - заготовки из самых разных сортов древесины, как я поняла. - Да вы садитесь, - кивнула хозяйка. И опять уставилась на меня. - Овен?
Я кивнула. Откуда она… Цезарь сказал, что ли? Когда успел, вроде при мне ничего такого…
Лидия Фарисеевна бросала быстрые взгляды на меня, затем на заготовки перед собой, брала по очереди, крутила, подносила к носу, даже поднимала к лампе, словно проверяя на свет, хотя дерево же непрозрачное! А я с удивлением то глядела на нее, то осматривала помещение. Вот же дьявольщина! Ну никак не ожидаешь увидеть этакую старуху, живущую в этаком месте… да еще этак обставленном! Полноценная квартира у нее тут в подвале - и куда муниципальные власти смотрят? Как такое вообще возможно, чтобы кто-то, и не бомж, а нормальный гражданин, то есть пожилая гражданка, жила в подвале!
- Конец апреля? - продолжала бормотать хозяйка, перебирая болванки.
- Двадцать пятое, - откликнулся Цезарь, прохаживающийся по помещению и разглядывающий фигурки на полочках - их тут было очень много, все мастерски выточенные из дерева.
- Сама вижу, - фыркнула Лидия Фарисеевна, выбрав наконец какой-то темный брусочек, кажется, самый маленький из выставленных на столе. Станок ровно гудел. - Марс и Луна, Солнце в третьем доме, Венера в пятом, намаешься с ней, голубчик.
- Не каркайте, тетенька, - Цезарь выражался по-свойски.
- Я предсказываю, балда, - отбрила Лидия Фарисеевна и поднесла брусок к точильному кругу. Во все стороны полетела стружка, и меньше чем за минуту в руках у специалиста по оружию оказался компактный деревянный кинжал или, скорее, дротик. - Ну, принимайте.
Цезарь почтительно взял дротик, поднес к лицу, разглядывая, втянул носом аромат. Мне показалось, или в носах у них прослеживается некое родственное сходство?
- А пропитать?
- Уже все пропитано, - сказала хозяйка, выключая станок и поднимаясь. - Откуда я заготовку, по-твоему, взяла? У меня они все сначала двухмесячную обработку проходят. Дуйте отсюда, я еще почитать перед сном хочу.
- Но… как же ваш знаменитый индивидуальный подход, мадам? Лично подобранная комбинация масел, все такое?
Лежащий в углу пес гавкнул. Уже взявшая из угла веник и железный совок на длинной ручке Лидия Фарисеевна выпрямилась и пронзила Цезаря взглядом.
- А ну валяйте, я сказала! Вы торопитесь или где? Когда я вымачивать буду, ты подумал, племянничек? Или полагаешь, что дерево можно за пятнадцать минут пропитать? Я сделала максимум в этих условиях, подобрала оптимальный готовый брусок. Поверь, все сработает, девочка достаточно талантлива, если что - ногтями врага зацарапает. А если жива останется и работать начнет, тогда уж приезжайте, выточу полный набор, по полной программе. С полуночными бдениями, курениями и всем, что полагается. Вы еще тут? Руки в ноги - и вперед! Счет пришлю завтра, скажи скряге.
Она принялась заметать опилки и стружки. Цезарь всунул мне в руки деревянный дротик и толкнул к двери, через которую мы сюда попали.
В себя я пришла уже в машине.
- Мощная бабуля! - только и смогла сказать. - Но что это она сделала? Куда это применять?
- Лидия Фарисеевна - лучший специалист. Но не в меру самостоятельная. Проработала у нас меньше месяца, потом сказала что-то Роберту, а тот неподчинения не терпит, послал, она в ответ брякнула… Роберт пригрозил увольнением - а она развернулась и ушла. Свое дело открыла. И успешное. Роберт до сих пор простить не может.
- У кого - у нас?
Цезарь посмотрел непонимающе, похоже, успел забыть, что я тоже не работаю "у них", затем махнул рукой:
- Неважно. Давай продумаем твои действия сегодня ночью.
- Никаких "сегодня", - безапелляционно заявила я. - Мне надо выспаться, отъестся и многое узнать.
- Роберт подгоняет, Артур вообще бесится. Знаешь, почему Роберт позвонил? Он и слышать о тебе не хотел, но Артур - тот такую сцену устроил… уж не знаю, что конкретно он отцу наговорил, однако Роберт вышел из кабинета пунцовый от гнева. Я при разговоре не присутствовал, не очень понимаю, как можно было Роберта довести - ты его видела, знаешь, он мужик крепкий. Но тут… спустился в подвал, полчаса стрелял в тире - после чего позвонил тебе. А он, я должен сказать, слово держит, и если решил, что не будет с тобой разговаривать, - ты бы его в жизни не услышала. Но сын и дочь…
- Есть еще и дочь?
- Да, Артур и Майя, они близнецы. Он с ними сурово обращается, но за детей любого порвет, имей в виду. Дети для него - это святое.
- Тогда тем более должен понять, что торопиться не стоит, - зевнула я. - Лучше как следует подготовиться.
6
Я поразилась тому, как осунулся Артур. Мы встретились за обедом на следующий день. Он был очень оживлен, только оживление это казалось сродни горячечному бреду. Артур много смеялся, глаза блестели - но под глазами залегли тени, а лицо побледнело. Контраст между внешностью и поведением усилился, в какой-то момент даже почудилось, что в глубине глаз промелькнуло что-то… как будто мольба, словно кто-то невидимый, оттертый в глубину души, взывал ко мне.
Роберт был мрачен, разговаривал только с Цезарем, да и то короткими, рублеными фразами. Я наконец увидела сестру Артура - Майя оказалась болезненной на вид девушкой, пепельная блондинка, уменьшенная копия брата. За весь обед она не произнесла ни слова и взгляда от тарелки почти не отрывала, иногда только с тревогой посматривала на Артура. И изредка с сомнением - на меня, будто не понимая, что я здесь делаю. Интересно, она знает, что с ним, Роберт с Цезарем ей сказали? Или держат в неведении, и она лишь догадывается, что что-то не в порядке?
Артур разошелся не на шутку. Сыпал комплиментами, перемежая их сальными шуточками, насмехался над Цезарем и отцом - и практически не обращался к сестре, вообще почти не замечал ее. Один раз только сказал ей; "Соль передай", да так, что Майя вздрогнула и пролила на себя сок, который как раз пила.
Во второй половине дня Цезарь загнал меня в кресло в углу за пальмой и стал инструктировать. Вскоре голова распухла от обилия демонической информации. Мне было немного обидно, что он так и не выказал особой радости от нашей встречи, вообще его отношение ко мне походило на чисто дружеское. Но ведь у него явно нет девушки: он не звонит никому, не шлет эсэмэсок с нежной полуулыбкой… Чтобы не изнемогать от неизвестности, чувствуя, что готова влюбиться, если уже не влюбилась, в Цезаря, я волевым усилием отодвинула эти мысли в самую глубь сознания. Подумаю позже, в более подходящий момент, а теперь надо сосредоточиться на деле. То есть на том, как вытащить демона из человеческого тела.
Пока Цезарь вбивал в меня основы суккубологии и инкубоведения, Артур маялся на лекциях в университете. Цезарь отвел меня в сад и продемонстрировал гостевой домик.
- Любовное гнездышко, - пояснил он. - Все будет происходить тут. Это помещение лучше подходит, чем обычная комната, чтоб разобраться с инкубом. Здесь мне проще спрятаться так, чтобы оказаться как можно ближе к вам.
Мы стали осматривать это самое гнездышко. Восьмиугольная застекленная беседка, очень милая; снаружи ее увивал плющ, листья наполовину закрывали большие, от пола до потолка, окна. Изнутри окна были занавешены вишневыми портьерами, и даже днем там царил уютный полумрак. Я вздохнула про себя: мы с Цезарем могли бы провести тут незабываемую ночь…
Посередине единственной комнаты на паркете выжгли пентаграмму. Цезарь расстелил поверх пентаграммы ковер, затем стал напихивать под него пучки трав.
- Помнишь о природе демонов? Повтори.
Поскольку это было в моих же интересах, я стала говорить, неторопливо загибая пальцы:
- Так… ну, они бывают эфирные и плотные. Всего задействованы четыре стихии: огонь и воздух, вода и земля. Эфирные демоны - мужского рода, то есть инкубы. Инкубы бывают огненными и воздушными. Они уродливы и злы. Удерживаются травами, как там было… ага, травами хладными, а развоплощаются травяным вервием, то есть удавкой. Плотные демоны - тетки, то есть суккубихи, всегда относятся к стихиям воды или земли. Удерживаются воскурениями теплыми, уничтожаются благовониями, насыщающими теплое дерево. - Моя рука невольно скользнула в карман, где лежал выточенный Лидией Фарисеевной дротик. Дерево было теплым, хотя после обработки пошли уже вторые сутки. Магия? Я ко многому привыкла за последние дни, но это меня до сих пор удивляло.
Пучки "холодных" трав висели и под потолком, замаскированные среди вьющихся по стенам традесканций. Какие-то мужики втащили огроменный матрас, два на два метра, накрыли бархатным покрывалом. Цезарь уже расставлял по периметру свечи и курительницы.
- Подушки и одеяла раскидай по ложу, - распорядился он. - А то я замаялся один со всем управляться.
- Ты уверен, что инкуб ничего не заподозрит? - Я подняла с пола у стены охапку декоративных подушек и стала раскидывать их в художественном беспорядке. - Постельное белье полагается?
- Я буду внутри, - сказал Цезарь. - Роберт еще одного эпик фейла не простит, имей в виду.
- Что?
Вместо ответа Цезарь отдернул одну из вишневых портьер. Оказывается, они скрывали не только окно, но и стенную нишу между окон. В оригинале там, видимо, стояли скульптуры, но сейчас ниши пустовали.
- Слушай, ты уверен? - опешила я. - Во-первых, Артур может почуять. Комната, конечно, большая, но ты же совсем рядом окажешься. А во-вторых, я просто не смогу расслабиться в такой обстановке!