Если бы я верил его взглядам, он вообще бы мне на шею сел и не испытал при этом никаких угрызений совести. Как не испытывает их ни один житель королевства, пользуясь за бесценок услугами магов. И все потому, что существует проклятый закон. Но поскольку тут поделать ничего нельзя, лучше и не вспоминать.
Столовая оказалась под стать остальным комнатам – хоть и небольшая, но удобная и уютная. Возле обогревателя печи, выходящего сюда выступом, лежал ковер и на нем стояли небольшой диванчик, чайный столик и кресло. В дальнем углу высился внушительный буфет с торчавшими из замка ключами, а рядом с окном расположился обеденный стол и четыре стула. Первым делом я прошел к буфету, заглянул внутрь и обнаружил в одном из отделений припас сладостей и сухого печенья к чаю. Разумеется, я немедленно запер их и повесил ключ на пояс, нисколько не сомневаясь, что Ганик уже успел изъять свою долю. В подобных вопросах юный прохиндей был чрезвычайно ловок и проворен.
И только после этого я сел за стол и поднял салфетку со стоявшего посредине подноса. Высокий кофейник с горячим кофе порадовал меня невероятно, а еще тут был полный сливочник и блюдо, где лежало несколько больших кусков разогретого на сковороде капустного пирога. Еще тарелочка с ветчиной, масленка с приличным шариком масла и плетенка с хлебом. Хм, а может, все не так уж и плохо?
Ганик явился, не успел я прожевать и первого откушенного куска, и встал у стола немым укором моей совести. Брать что-то без разрешения со стола я его отучил еще в первые дни службы, и сделал это очень показательно. Теперь он считает возможным лишь совершать налеты на буфет, зато никогда больше не вылавливает мясо из моего супа и не вытаскивает начинку из пирогов.
После принятого мною решения в отношении контракта я успел пересмотреть и некоторые преждевременно сделанные заявления и счел нужным пока воздержаться от найма второго слуги. Не стоит думать, что мне не попытаются подсунуть соглядатая, так зачем самому копать себе яму? Если я ее и так достаточно глубокую выкопал, причем без малейших усилий со своей стороны.
Хорошенько прожевав пирог, я проглотил его, запил кофе, вытер салфеткой рот и, взяв чистую тарелку, вилкой положил на нее пару кусков пирога, несколько ломтей ветчины и кусочек масла, старательно деля продукты таким образом, чтобы мне осталась большая порция. Может, это и некрасиво выглядит со стороны, но меня мало волнует мнение любопытных бездельников и сплетников. Зато я точно уверен, что, получая еду таким образом, прохиндей хотя бы не заработает заворот кишок и мне не придется его лечить. Ганик ведь все равно доест потом остатки, хотя я старательно делаю вид, что и не подозреваю об этом.
Кофе он налил себе сам, в добытую из буфета кружку, и, разумеется, доливая сливки, постарался налить побольше.
– Сколько раз говорить, чтоб не жадничал? – сердито глянул я на мальчишку, но пальцем все же шевельнул, чтобы напиток не пролился, пока он несет еду на маленьком подносе в свою комнату.
И не его я пожалел, не хватало мне жалеть такого прохиндея. Просто не захотел портить чистоту и уют своего нового жилища жирными пятнами пролитых сливок.
Пить вторую чашку кофе я отправился в гостиную, к печке. Принес из буфета вазочку с соленым печеньем и попутно убрал туда оставшиеся масло, сливки, ветчину и хлеб, обнаружив, что в капустной начинке пирогов полно крутых яиц и гусиных шкварок, делающих их очень сытными. Удобно устроился в кресле, но едва успел выпить полчашки, как раздался уверенный стук во входную дверь, и на мое "войдите" на пороге появился мужчина средних лет, худощавый и подтянутый. Одет он был в штатское, но камзол и бриджи сидели на его жилистой фигуре так ловко, словно это была форма.
– Я Догар Саридж, комендант крепости, – суховато представился он. – Вы – маглор Иридос?
– Очень приятно, – вежливо кивнул я в ответ, рассматривая мужчину самым благожелательным взглядом, и достал из-за ворота именной медальон. – Именно так.
– Не могли бы вы показать мне контракт?
– С каких пор королевские контракты подлежат проверке? – добродушно поднял я бровь и глотнул из чашки, незаметно дунув в нее и тем самым активируя заклинание невозмутимости. – Хотя мне не жаль. Но только из моих рук.
Достал из кармана распечатанный конверт, вынул оттуда контракт и помахал перед его лицом.
– Дать его вам я не могу, так как привык сразу защищать ценные документы. Да вы садитесь! Хотите кофе? А заодно расскажете мне подробнее о здешних порядках.
– Благодарю, – Догар Саридж устроился напротив и уставился на меня изучающим взглядом, – кофе не нужно, мы недавно пили чай. Насчет здешних порядков… Как вам, наверное, известно, находимся мы в крепости Хиз-гамерт, недалеко от Хизарского залива и в двух днях пути от столицы.
Я только сухо кивнул, отметив про себя, что ее величество меня обманула еще раз. В какой момент возчики проскочили в портал, я не засек, занятый мечтами о покинутом супе, но признаваться в своей оплошности этому коменданту с пронзительными глазами вовсе не желал. Как и устраивать истерику или предъявлять претензии. Все справедливо, меня предупреждали, что людям верить на слово нельзя. Нужно по семь раз читать и перепроверять контракты и прочие важные бумаги. И раз уж я попался, как последний ученик, нечего вести себя, как истеричная дама. Но зато никто не может отобрать у меня право отомстить, и месть моя будет коварнее проводника по лабиринтам Унчугры.
– Крепость охраняет отряд королевских гвардейцев, но с жителями замка им разговаривать и иметь какие-либо дела запрещено.
– Разумно, – кивнул я и допил кофе. – Значит, в доме они не живут.
Он быстро глянул на меня с чрезвычайной подозрительностью и продолжил объяснения, а я только ядовито ухмыльнулся про себя. Не прошел номер, господин комендант! Вы решили, что я вознамерился использовать солдат для побега, и потому предупредили, что это не удастся. И наверняка ждали разочарования или отчаяния? Ну так я вас огорчу. Ничего этого я не покажу, даже если мне будет невмоготу. Не желаю никого радовать своими ошибками. Я с ними и сам как-нибудь разберусь, а на вас все же что-нибудь нашлю… но не банальную почесуху. Вы же меня тогда на счет "раз" поймаете.
– Нет, они живут за внутренней стеной, там у них и казарма, и конюшни. А в доме живут, кроме меня и экономки, шесть воспитателей, три повара и шесть общих слуг. Еще маглор Ренгиус, он отвечает за охрану и лечение, и четверо воспитанников.
– Бастардов, – хладнокровно уточнил я, начиная недоумевать, зачем им еще один маг, если маглор уже есть.
Но вида, как и прежде, не подал. Неторопливо взял печенье и принялся бросать в рот маленькими кусочками, тщательно пережевывая. Это простое средство обычно очень успокаивает. Жующего.
– Господин Иридос! – Ганик с привычной заполошностью влетел в комнату и замер, обнаружив коменданта. – Там служанка спрашивает, – можно убирать со стола?
– Возьми все, что хочешь съесть, остальное пусть убирает, – строго проговорил я и мотнул головой: – Иди!
– Слушаюсь! – вовремя припомнил он, как должен отвечать воспитанный слуга, и ужом выскользнул из комнаты.
– Так на чем мы остановились, – с холодной учтивостью приподнял я бровь, – четверо бастардов и…
В контракте было сказано очень лаконично, что я нанят присматривать за внебрачным ребенком покойного короля Хендварда, по имени Мэлин дель Гразжаор.
– У каждого из троих воспитанников свой наставник, еще трое – учительница танцев и манер, учитель музыки и учительница географии и рисования. Трое остальных кроме наставничества дают воспитанникам уроки письма, математики и истории. Если вы сможете прочитать несколько лекций по одному из тех предметов, которые предписала изучить воспитанникам ее величество, то за каждый урок будете получать дополнительную плату.
– А маглор Ренгиус не дает уроков? – небрежно осведомился я и взял еще печенье.
Неужели коллега так хорошо тут зарабатывает, что пренебрегает несколькими серебряными монетами? Я, конечно, доверчивый лопух, но не до такой же степени!
– Дает, – нехотя процедил комендант, – учит распознавать яды и использовать противоядия. Но одному из воспитанников пока рановато показывать яды.
Я скромно промолчал. Его покойное величество был большим шалуном, и если бы королева не следила за ним столь бдительно, бастардов было бы раз в десять больше.
– Вам предстоит стать наставником для Мэлин дель Гразжаор, – безучастно произнес комендант, и в этот момент я неимоверно порадовался, что так предусмотрительно зачаровал свой кофе.
Насколько я знаю грамматику, имя воспитанника должно было бы звучать по-другому. Но делать преждевременные выводы я не стал, так же равнодушно кивнул и сунул в рот кусочек печенья. Не нужно торопить плохие известия, они и сами обычно спешат нам навстречу.
– Дальше.
– Ей семнадцать лет, – обреченно пробормотал комендант, – и она полная сирота. Бабушка, у которой воспитывалась Мэлин, умерла осенью.
– Кто был ее наставником до этого времени?
– Все понемногу, – невнятно сообщил он и встал. – Ужин в восемь, столовую вам покажут. Там и познакомитесь. А сейчас мне нужно идти – дела!
Он торопливо раскланялся и сбежал, и я не стал даже снимать шапочку, чтобы проверить свои подозрения. И так ясно, комендант испытывает сейчас огромное облегчение, что так достойно справился с непростым разговором. А вот мой счет к королеве стал немного длиннее, хотя я уже со всей ясностью подозревал, что вписал сейчас далеко не последний пункт.