- Говори! Добровольно или под кинжалом, но ты заговоришь. Выбирай сам, как лучше.
Он откинул голову и взревел:
- Хозяин!
- Давай, вызывай своего хозяина любыми средствами, - подбодрил я его. - Я подожду. Потому что он тоже должен ответить мне.
Он снова позвал, но ответа не было. Виктор бросился наутек, но я был готов к этому и произнес призывающий заговор высшего уровня. Лес вокруг поляны рассыпался в прах до того, как он успел добежать до деревьев. И прах их исчез, унесенный ураганным ветром, который прилетел оттуда, где должна была быть полная неподвижность и тишина. Ветер вихрем окружил поляну, возводя непроницаемую стену со всех сторон, уходящую в бесконечность сверху и снизу. Мы стали единственными обитателями круглого острова в ночи, всего в сотню метров в диаметре, и края его медленно сходились.
- Он не придет, - сказал я. - И тебе отсюда не уйти. Он не в силах тебе помочь. Никто тебе здесь не поможет. Тут царствует высшее волшебство, и не оскорбляй его, профан, своим присутствием. Знаешь ли ты, что лежит за стеной смерча? Хаос… И я отдам тебя Хаосу, если ты не расскажешь мне о Джулии, о своем хозяине и о том, как ты осмелился перенести меня сюда.
Он отшатнулся в сторону от границы Хаоса и повернулся лицом ко мне.
- Верни меня в мой дом, и я расскажу тебе все, прошу тебя.
Я покачал головой.
- Убей меня, и ты никогда не узнаешь правду!
Я пожал плечами:
- В таком случае ты все равно мне расскажешь, чтобы остановить свои мучения. А потом я отдам тебя Хаосу, - и я двинулся на него.
- Подожди! - он поднял руку. - Подари мне жизнь за то, что я тебе скажу.
- Я не торгуюсь. Говори.
Смерч вертелся вокруг нас, и наш островок медленно уменьшался. Сквозь шум ветра доносились голоса, бормочущие полупонятные слова, мелькали обрывки и куски силуэтов. Мелман отшатнулся, видя перед собой крошащийся край реальности.
- Хорошо, - громко сказал он. - Да. Джулия пришла ко мне, как мне это и обещали, и я кое-чему научил ее… не тому, чему стал бы учить ее год назад, а кое-чему из нового, чем я сам овладел лишь недавно. Так мне тоже было велено сделать.
- Кто велел? Назови имя своего хозяина!
Он поморщился и объяснил:
- Хозяин был не настолько глуп, чтобы сообщать свое имя. Ведь тогда я смог бы попытаться обрести над ним власть. Как и ты, он не человек, а существо из какой-то иной плоскости.
- Это он дал тебе картину с Деревом?
Мелман кивнул.
- Да, и он на самом деле переносил меня в каждый софирот. Там существует магия. Там я обрел силу.
- А Карты? Их тоже он нарисовал? И дал тебе, чтобы ты передал их Джулии?
- Я ничего не знаю ни о каких Картах.
- Вот этих! - воскликнул я, извлекая Карты из-под плаща и рассыпая их веером, словно фокусник. Я подошел к нему, сунул их ему в лицо и позволил как следует рассмотреть. А затем убрал их, прежде чем он догадался, что Карты - это возможность побега.
- Раньше я их никогда не видел.
Граница эрозии нашего островка продолжала приближаться к нам. Мы отодвинулись поближе к центру.
- И это ты послал существо, убившее Джулию?
Мелман энергично потряс головой.
- Нет, не я. Я знал, что она должна умереть, потому что он сказал, что ее смерть приведет тебя к нему. И еще он сказал мне, что убьет ее зверь из Нетцаха… но я никогда не видел зверя и не имею к его вызову никакого отношения.
- А зачем он хотел, чтобы ты со мной встретился и перенес меня сюда?
Виктор неестественно захохотал.
- Зачем? - повторил он. - Чтобы убить тебя, конечно. Он сказал, что если я принесу твою жизнь в жертву в этом месте, то обрету твою власть. Он сказал, что ты Мерлин, сын Ада и Хаоса, и что я стану величайшим магом из всех, если смогу тебя заколоть…
Теперь наш мир имел в лучшем случае сотню метров в диаметре, и степень его сокращения увеличивалась с каждой минутой.
- Так ли это? - поинтересовался он. - Добыл бы я это, если бы сумел?
- Власть, как деньги. Обычно ее можно добыть, если ты в достаточной мере умен. И если это единственное, чего ты желаешь в жизни. Добыл бы ты ее? Не думаю.
- Я говорю о смысле жизни. Ты ведь понимаешь меня?
Я покачал головой:
- Только дурак верит, что в жизни есть единственный смысл. Но довольно! Опиши своего хозяина.
- Я его никогда не видел.
- Как это?
- То есть, я его видел, но не знаю как он выглядит на самом деле. Он всегда был одет в толстый черный плащ с капюшоном. Я даже не знаю, какого цвета у него кожа.
- А как вы повстречались?
- Однажды он возник прямо в моей мастерской. Я обернулся, а он уже там стоял. Он предложил мне знания и силу, сказал, что за службу ему многому меня научит.
- А откуда ты взял, что он это может?
- Он взял меня с собой в путешествие по иным мирам.
- Понятно.
Остров, где обитали мы, был теперь размером с большую комнату. Голос вихря становился то насмешливым, то доброжелательным, то пугающим, то печальным, то злым. Постоянно перемещались окружающие нас фрагменты видений. Земля тряслась беспрерывно. Свет был красным и зловещим. У меня появилось желание прикончить Мелмана прямо сейчас, но вполне возможно, что Джулию и вправду погубил не он…
- Твой хозяин сказал, почему он хочет убить меня?
- Мелман провел языком по губам и повернулся, с ужасом глядя на наступающий Хаос.
- Он сказал, что ты его враг, - объяснил он. - Но почему - не объяснил. Он говорил, что все должно случиться сегодня. Он хочет, чтобы это случилось сегодня.
- Почему сегодня?
Он усмехнулся:
- Думаю, потому что сегодня Вальпургиева ночь. Хотя об этом он тоже никогда не говорил.
- И это все? И он никогда не упоминал, откуда он?
- Однажды он упомянул место, называемое Средоточье Четырех Миров, так, будто оно имело для него очень большое значение.
- И ты никогда не думал, что он просто использует тебя в своих гнусных и мелких целях?
Мелман усмехнулся.
- Конечно, я знал, что он использует меня. Мы все кого-нибудь используем. Так устроен мир. Но за это он платил знанием и властью. И мне кажется, что его обещание может быть еще исполнено.
Он точно старался рассмотреть что-то за моей спиной. Это был самый древний в мире трюк, но я обернулся. Там никого не было. Я немедленно повернулся к нему лицом. Мелман держал в руке черный кинжал. Видимо, он прятал его в рукаве. Он кинулся на меня, монотонно бормоча новое заклятие. Я отступил на шаг и накрыл его плащом. Он выпутался из его складок, быстро отступил в сторону, рубанул воздух, развернулся и снова напал. Теперь он двигался на полусогнутых ногах, стараясь взять меня снизу Губы его продолжали шевелиться. Я ударил ногой по руке, сжимающей кинжал, но он успел ее отдернуть. Тогда я поймал развевающийся плащ за левый край и намотал на руку Когда он нанес новый удар, я блокировал выпад, схватил его за плечо и сжал бицепс. Полуприсев, я потащил его вперед, на себя, ухватил за левое бедро правой рукой, потом выпрямился, поднял его высоко в воздух и швырнул прочь. А потом вдруг понял, что я наделал. Полностью сосредоточив внимание на противнике, я не заметил, как быстро приближаются границы уничтожающего ветра. Грань Хаоса была сейчас гораздо ближе, чем я думал, и у Мелмана осталось время лишь на самое краткое из проклятий, прежде чем смерть унесла его туда, где он уже не сможет кого-либо проклинать. Я тоже выругался, потому что был уверен - из Мелмана можно было еще кое-что выудить. Стоя в центре своего сокращающегося мира, я огорченно покачал головой. День еще не кончился, а уже стал днем моей самой памятной Вальпургиевой ночи.