Глава III. Санкт-Петербург
Офис итальянской компании "Флорентино" занимал все три этажа старого особняка на набережной Обводного канала. Отремонтированный фасад и обновленная ажурная решетка высоких ворот, помпезно открывавшихся, чтобы пропустить во внутренний дворик дорогую машину с важным гостем, производили впечатление. Пожилые петербуржцы, проходя мимо этого дома, останавливались, поднимая любопытные взгляды. Обновление нисколько не изменило внешний вид, дом выглядел, как много лет назад, только посвежел. Так женщины мечтают восстановить свое лицо, вернув ему утраченную молодость. Однако и людям, и зданиям для подобных операций нужны немалые средства. У одних это вызывает зависть, а другие искренне радуются, что хоть здесь нашелся островок, где время остановилось ненадолго и можно полюбоваться на это великолепие. Вновь заиграли изящные обводы фасада, пара львов у мраморной лестницы стала отсвечивать солнечными зайчиками на гладких чугунных спинах, за чистыми стеклами окон виднелся стильный интерьер, а швейцар в расшитой ливрее вежливо раскланивался и открывал двери посетителям. Те, кто знал этот дом еще до революции, молча кивали головой. Красиво! Почему пришлось ждать так долго, чтобы восстановить утраченное.
Осенние дожди то и дело теперь стучат по новеньким плиткам под ногами. Вместо выщербленного, десятилетиями не меняемого асфальта, перед домом на Обводном лежит не глянцевая, скользкая даже в сухую погоду, а пористая, надежная для любой обуви плитка. Бдительный дворник в новенькой яркой одежде и длинном фартуке важно обходит свои владения, зорко следя, чтобы ни один окурок не испортил красоту. Когда капли усердно барабанили по новеньким жестяным подоконникам, а по украшенным изящными завитками трубам с крыш стекала вода, он радовался, как мальчишка, вспоминая свою давнюю молодость. Жаль, но красивый некогда город тихо умирал в нищете, и, когда появлялась щедрая рука и приводила очередной дом в надлежащий вид, у дворника становилось светло на душе даже в дождливый день. Он никак не мог понять соотечественников, что за бутылку водки несколько часов кряду выкрикивали дурацкие лозунги у Смольного: "Ни пяди земли буржуйским мордам…" Да что буржуи эти дома с собой заберут!? Нам ведь все останется, да и работу опять же предлагают. Эх, Россея…
Сегодня хозяйка припозднилась. Никак опять ездила по инстанциям. Чиновников не убавилось. Они, как тараканы, при любом режиме выживают. Но она-то с ними умеет разговаривать. Строгая. Не смотри, что молодая и красивая. Умная девка, не отнять. И с ним, простым дворником, не брезгует поздороваться. Приятно… Да вот и она.
- Доброго здоровьишка, Мария Михална, - дворник уважительно раскланялся.
- Здравствуй, Сергеич. Как у нас?
- Порядок!
Молодая красивая блондинка энергично выскользнула их черного лимузина под зонтик, который уже раскрыл над дверцей один из телохранителей. Ее длинный плащ распахнулся в движении, обнажая сильные стройные ноги, которые не скрывал дорогой деловой костюм. Стремительной походкой она вошла в распахнутые швейцаром двери и легко взбежала по широкой мраморной лестнице на второй этаж. Шустрая секретарша приняла плащ и на ходу стала что-то докладывать, провожая хозяйку из приемной в просторный кабинет. Кивнув в знак согласия на предложение выпить чаю, хозяйка красивого дома на Обводном села за солидный рабочий стол.
Бегло просматривая корреспонденцию, она остановилась на простеньком конверте, в котором нащупывалось что-то плотное, то ли открытка, то ли фотография. Положив конверт перед собой, женщина поднесла к нему открытую ладонь и подержала над бумагой. Поколебавшись пару секунд, Мария Михайловна вскрыла конверт. Снимок заставил вспомнить многое…
Почти три года назад она познакомилась в Москве с Гургеном. Щедрый, радушный и ласковый, он поддержал Машу, когда она так нуждалась в помощи. Ухажер купил квартиру, устроил к себе секретаршей, баловал подарками, водил в рестораны. Один из таких вечеров и был запечатлен на цветной фотографии. Маша, как сейчас, помнила то платье. Черное, с глубоким круглым вырезом и пышными оборками ниже колен.
Когда-то в детстве Маша увидела подобную фотографию в журнале. Маленькая девочка в семье заводского водителя из провинциального города Лопатинск поклялась себе, что непременно добьется такой жизни. Красивой, яркой, в окружении элегантных мужчин. Дорогие наряды и украшения подчеркивали то, что женщина из журнала была просто сказочно красива и счастлива… Боже, как давно это было.
Маше вдруг вспомнился январский вечер прошлого года. Тогда Гурген хотел заставить ее раздеться перед клиентом во время их новогодних каникул в Египте. Ублажая своего партнера в недельном круизе на яхте дайверов ради выгодного контракта, джигит решил сделать тому подарок - стриптиз в Машином исполнении. Она отказалась. В наказание он оставил ее без денег и документов в чужой стране. Попросту продал хозяину яхты. Целый год Маша пыталась вырваться, но у арабов свои законы. Кто знает, как бы сложилась ее судьба, если бы не щупленькая студентка Варя… Да, это было удивительное приключение. Варя помогла ей вырваться из настоящего рабства и убежать в Италию. Тогда им чудом удалось отыскать Машин паспорт с действующей трехгодичной визой в Шенген у хозяина яхты. Гурген продал ее, как товар с сертификатом.
В Милане Маша подрабатывала русскоговорящим экскурсоводом, устроившись в турбюро по протекции сердобольной домохозяйки Розалии, у которой снимала маленькую квартирку. Энергичная итальянка решила отдать русскую за своего племянника замуж. Если бы не случайная встреча с великолепным красавцем Антонио, Маша, наверное, так бы и застряла в Италии. Но с Тони все было иначе. Он предложил ей возглавить российское представительство знаменитой фирмы по производству и продаже нижнего белья. Прошел месяц, как она стала называться Марией Михайловной. Генеральным директором. Именно об этой жизни мечтала маленькая девочка из Лопатинска, но снимок трехлетней давности заставил вспомнить о недавнем прошлом.
Ее взволновал не страх перед возможным появлением Гургена, который наверняка попытается ее шантажировать и тянуть деньги. Машу охватило чувство мести. Ее просто трясло от желания дотянуться до длинной шеи джигита, так подло бросившего ее в чужой стране, и своими руками медленно сжимать, ломая кадык. При этом смотреть в его испуганные глазки и задавать только один вопрос: "За что?"
Целый год одинокими ночами на яхте дайверов, когда ей удавалось отбиться от притязаний на ее молодое и красивое тело со стороны команды или клиентов, она мечтала о мести. Расчетливой, жестокой, сладостной… Ну что же, это хорошо, что ты нашел меня, джигит. Приходи. Я долго ждала этой встречи. Кулаки блондинки сжались так, что холеные ногти впились в ладони.
- Спокойно, девочка, - остановила себя Маша. - Не торопись. Обдумай все хорошенько. Рисковать тебе сейчас никак нельзя.
Женщина закрыла глаза, вспоминая уроки глубоководных погружений. В опасной ситуации нельзя суетиться. Нужно, наоборот, замереть и все обдумать. Одно неверное движение на глубине может стоить жизни. А Маша сейчас нырнула очень глубоко. Еще никогда в жизни она не занимала такой пост и не имела таких перспектив. Как жаль, что нет худенькой Вари рядом. Эта малышка находила выход в любой ситуации.
Искаженное ненавистью лицо блондинки постепенно расслабилось и приобрело обычные черты красивой уверенной женщины. Макияж скрывал бледность, но холодный блеск голубых глаз оставался жестоким. Мужчины не умеют смотреть с такой ненавистью на своих врагов, как женщины. Если она решится показать свои эмоции, то никакой боевой окрас и гримасы воинов дикого племени не сравнятся с ним.
В дверь постучали.
- Войдите, - разрешила Маша, положив фотографию на стол вниз изображением.
- Совещание через двадцать минут, - секретарша Оля поставила поднос с чаем на небольшой столик рядом с хозяйкой.
С молоком?
Получив в ответ утвердительный кивок головой, девушка ловко постелила белоснежную матерчатую салфетку на письменный стол директора и поставила изящную чашку подле стопки бумаг.
- Олечка, найди, пожалуйста, Нино и пригласи его ко мне до заседания, - блондинка благодарно улыбнулась секретарю. - И приготовь ему кофе. Только будь с ним построже, эти сицилийцы такие прилипалы…
- Хорошо, Мария Михайловна.
Крепкий чай с молоком заменял директору первый и второй завтраки. А еще это помогало сосредоточиваться. Год работы на яхте дайверов в чужой стране многому научил Машу. Множество мелких дел в течение дня не давало покоя, но когда она садилась за стол, чтобы перекусить, она любила брать в руки не только чашку горячего чая, но и свои мысли. Секретарь быстро усвоила привычку директора так размышлять и никогда не мешала ей. Иногда они засиживались до полуночи, и по количеству запрошенных чашек чая можно было понять сложность ситуации. При этом директриса могла не сделать ни одного глотка, просидев неподвижно четверть часа с чашкою в обеих руках.
- Чапай чаевничает, - в шутку называла Оля сей странный процесс.