– Я не знаю, с чем именно вошли в контакт эти люди, но это явно был искусственный, а не природный источник. В природе подобного уровня просто не существует.
– На нашей планете действительно не существует, – встрял Молдер, и Скалли посмотрела на него с неудовольствием: даже здесь не может без своих выходок.
– Вам не удалось с ними поговорить?
– Нет, – врач опять развел руками. – Они находились уже в слишком плохом состоянии, когда поступили в госпиталь. Кроме одного парня. Кстати, это показалось мне очень странным. Парень абсолютно не пострадал. Абсолютно. Я держал его под наблюдением целые сутки и, в отличие от остальных, не обнаружил ни одного, даже слабого, симптома. Уровень лейкоцитов и эритроцитов был вполне нормальным. И вообще он пребывал в добром здравии.
Напарники переглянулись. Молдер явно оживился, и Скалли подумала, что Призрак уже продумывает очередную безумную теорию.
– В самом деле? – удивилась Скалли. – Пережив такой уровень радиации?!
– Совершенно не облучился, – Сайзер энергично кивнул. – Нонсенс какой-то. Хотя это пока что спасло остальных. Именно он и довел корабль до Сан-Диего. Остальные просто не смогли бы управлять кораблем в таком состоянии.
Напарники вновь переглянулись, и Скалли увидела, что Молдер еще более оживился.
– А можем мы поговорить с этим нонсенсом? – быстро спросил он.
– Могли бы, если б он находился здесь. Он выписался сегодня утром. Зовут его Поль Готье, – было похоже, что Сайзер запомнил имя удивительного феномена на всю жизнь. – У него есть дом в Сан-Франциско, – он подошел к компьютеру. – Сейчас я дам вам адрес.
Пасифик-хайтс, Сан-Франциско Калифорния
В тот самый момент, когда Модцер и Скалли разговаривали в Сан-Диего с доктором Сайзером, в четырех с половиной сотнях миль к северо-северо-западу от них так и не ставший больным человек по имени Поль Готье стоял на пороге своего дома.
Закрыв входную дверь, он внимательно прислушался.
В доме было тихо, лишь урчал кондиционер, поддерживая заданный температурный режим.
Готье вошел в комнату и внимательно осмотрелся. Голубые глаза скользнули по камину в центре комнаты, по дивану и креслам, по темному экрану телевизора, по картине, висящей на стене. Потом взгляд его переместился на противоположную стену, где висела фотография в простой деревянной рамке.
Готье подошел ближе, впился в фотографию глазами.
На снимке была изображена Эйфелева башня, а на ее фоне – мужчина и женщина. Мужчиной был Поль Готье, а компанию ему составляла Джоан, на которой он был женат уже почти десять лет.
Готье смотрел на нее, будто не узнавая, пока за спиной не разразился нетерпеливыми трелями телефон.
Готье обернулся, некоторое время смотрел на аппарат, будто решая подойти или не подойти, – и, видимо, решил не подходить, потому что прошел в соседнюю комнату.
Опять постоял на пороге, оглядывая собственные владения. Не то искал следы присутствия чужого в доме, не то собирался с духом. Потом шагнул к письменному столу, выдвинул верхний ящик и начал просматривать лежащий наверху лист бумаги.
Сан-Диего
База ВМС США
Чтобы подъехать к "Пайпер мару", пришлось миновать несколько контрольнопропускных пунктов. Последний находился уже возле самого судна. Отсюда хорошо было видно, что по трапу с -корабля сходят дезактиваторщики в желтых костюмах.
– Я позвонила этому Готье домой, – сказала Скалли, когда они подъехали к шлагбауму. – Никто не снимает трубку.
– А ты попробуй связаться с французским консульством. Может, они чем помогут. – Молдер остановил "таурус" перед шлагбаумом и полез в карман за удостоверением, потому что к ним направлялся серьезно настроенный тип в военной форме и без никакого защитного костюма.
Скалли нажала кнопки на мобильнике и поднесла его к уху.
– Французское консульство? – сказала она через пару секунд. – Не могли бы вы дать информацию по некоему Полю Готье?
Тип в военной форме подошел к машине.
– Агент Молдер, – Призрак показал удостоверение. – Агент Скалли. ФБР.
– Морган, – представился тип, – Отдел внутренних расследований армии США.
– Что-нибудь нашли? – Молдер кивнул на команду дезактиваторщиков.
– Пока ничего, – сказал Морган, давая знак постовому – тоже без защитного костюма – поднять шлагбаум. – Впрочем, я толком и не пойму, что именно мы ищем.
– Весь экипаж корабля проходит курс лечения от радиации.
– Дезактиваторщики прочесали весь корабль и не нашли ничего. Водолазы дважды обследовали днище – никаких следов радиации. Фон нормальный.
– И внутри ничего?
– Ничего, – Морган кивнул на говорящую по телефону Скалли. – Этот мобильник дает больше излучения, чем весь корабль.
Двадцатью минутами позже Морган пошел дать команду, чтобы запустили генератор и включили освещение внутри корабля, но партнеры не стали дожидаться, пока условия для осмотра станут идеальными, и дружно взялись за фонарики. Чтобы сэкономить время, корабль решили осматривать порознь.
Подсвечивая себе фонариком, Молдер прошел несколько отсеков. Нигде не было ничего подозрительного или хотя бы любопытного. Набор лекарств в изоляторе был практически не тронут. Наконец Молдер добрался до отсека, где хранились глубоководные скафандры. Хотя на "Пайпер мару" они скорее походили на маленькие батискафы. Даже двигатель имелся. Справа на шлеме была привинчена телекамера.
Похоже, команда судна специализировалась на глубоководных работах.
Молдер внимательно осмотрел все скафандры. Три, судя по всему, находились в транспортном положении, поскольку были закреплены на стеллажах. Четвертый явно использовался экспедицией недавно.
Молдер подошел поближе, осветил лучом фонарика толстые ноги, бронированную грудь, шлем. С правой стороны, перед телекамерой, шлем был испачкан чем-то маслянистым. Молдер провел по металлу пальцем, коснулся пятна, потом осторожно понюхал. Пахло техническим маслом.
Молдер обследовал соседний скафандр.
Там, разумеется, никакого масла не оказалось. Молдер еще раз посмотрел на телекамеру и покинул отсек.
* * *
Скалли в это время обследовала рубку глубоководной связи. Никаких разрушений здесь не наблюдалось – как и в прочих помещениях корабля. Правда, на столах и в шкафах было множество аппаратуры с разноцветными ручками, кнопками и темными экранами, а на полу валялось много документов, будто неведомые следователи проводили здесь обыск.
А потом Скалли нашла на стене странную карту.
На карте тут и там были воткнуты красные бумажные флажки, а внизу были написаны от руки два слова: "Зевс Фабер". То ли фломастером, то ли и вовсе чернилами.
В рубке вспыхнул свет, и Скалли на некоторое время потеряла способность видеть. А когда зрение вернулось, в рубку ввалился Морган.
– Генератор включен. Так лучше?
– Да, спасибо, – поблагодарила Скалли. – Вы это помещение нашли в таком вот состоянии?
Морган кивнул: – Никто ничего не трогал. По крайней мере, из нас.
Открылся люк в боковой переборке, через порог переступил Молдер. Оглядел заполненную аппаратурой рубку.
– О! Как дома!
Взгляд у него был целеустремленным.
– У меня сложилось ощущение, – поделилась с ним своими наблюдениями Скалли, – что здесь кто-то что-то искал. Нет ли у тебя каких-либо предположений относительно предмета поисков?
– Нет, – ответил Молдер, озираясь. – Я знаю только, что ищу я. Видеомагнитофон.
– Зачем?
– В скафандре есть видеокамера. Значит, где-то должны были писать изображение. Причем камера снимала именно то, что видел в этот момент водолаз.
– А вот, наверное, – сказал Морган, указывая на один из пультов.
Ряд прямоугольных кнопок, украшенных знакомыми пиктограммами-стрелочками, узнал бы и ребенок. Да плюс еще кассетоприемник и экран чуть выше…
Молдер быстро разобрался с кнопками и включил воспроизведение.
На экране появилась какая-то рябь, сменившаяся голубизной чистой пленки.
Молдер переключил магнитофон на перемотку назад в режиме просмотра. Вновь рябь, а потом вдруг появилось изображение какого-то аппарата.
– Что это за чертовщина? – спросил Морган.
– Похоже на фюзеляж самолета, – сказал Молдер.
Камера как бы отъехала, увеличив поле съемки, и все убедились, что перед ними кабина самолета. Мелькнула какая-то надпись, потом еще одна. А потом перемотка отключилась, и Молдер снова включил нормальное воспроизведение. И они просмотрели всю запись, останавливая изображение на надписях, – до возникновения странной ряби.
– Это наш "мустанг", – сказала Скалли. – "Норт америкэн пи-пятьдесят один". Времен Второй мировой войны.
– Точно, – согласился Морган, с удивлением глядя на столь подкованную в военной технике агентшу-фэбээровку.
Молдер, знавший, что Уильям Скалли-старший носил погоны, познаниям партнерши не удивился.
– Отец с братиками клеили модели самолетов, – пояснила Скалли Моргану, – а я любила смотреть.
– Они не несли радиоактивных зарядов? – Спросил Молдер.
– Нет, это просто дальние перехватчики или истребители сопровождения. Перемотай на кадр с бортовым номером, я перепишу.
Молдер отмотал пленку назад, до изображения трафарета. Скалли переписала номер в блокнот.
– Что же тогда облучило французских моряков?
– Понятия не имею, – Скалли пожала плечами и спрятала блокнот в карман пиджака. – Зато я имею понятие о человеке, у которого кое-что можно спросить.
Пасифик-хайтс, Сан-Франциско Калифорния