Ему надо следить за собой, чтоб ненароком не проговориться о том, что случилось. "Совесть не любит молчать", - пришла ему в голову неожиданная мысль, и он уткнулся лицом в плечо Эллен. Несмотря ни на что, он испытывал сейчас чувство благодарности жене за ее тепло и заботу. Почти в полном отчаянии он цеплялся за нее, думая про себя, что, знай она о происшедшем, ушла бы от него в ту же минуту.
На этой мысли его разум стал погружаться в пучину сна, подобную смерти.
Проснувшись, Дэвид прикинул, что спал, пожалуй, не больше часа или около того. Открыл глаза и глянул в окно, стараясь побороть небольшое головокружение. Уже почти стемнело. Несколько мгновений он пытался догадаться, по какой причине в середине дня может быть темнота. Буря? Сильный туман с моря? Солнечное затмение? Его опустошенный разум не мог найти объяснения. И вдруг в голове все прояснилось, и, поморщившись, он сказал себе: "Господи, да ведь на дворе ночь". Поднес к глазам левую руку и взглянул на запястье: часы показывали почти семь. Рука тяжело упала на кровать.
- Проснулся?
Испуганный, он оглянулся на звук голоса. Эллен сидела подле освещенного лампой туалетного столика и, чуть скрестив ноги, пристегивала резинкой чулок к поясу. Дэвид недоумевающе уставился на нее и оторопел: под наброшенным на плечи халатом он увидел черное бюстье. Она наклонилась и стала надевать вечерние черные туфли на высоких каблуках. Он уже несколько лет не видел жену в этом полукорсете: она не любила носить его, поскольку шнуровка казалась ей слишком тугой. На минуту в его мозг закралось смутное подозрение, что она решила бросить его и отправляется на свидание. Но с кем?
Эллен выпрямилась и бросила взгляд на свое отражение в зеркале.
- Ты хорошо спал?
Дэвид увидел, что она улыбается, и тоже попытался ответить улыбкой. Довольно глупой она у него вышла, должно быть.
- Кажется, хорошо. Но я и не думал, что просплю столько времени. Я ведь только… - он беспомощно умолк, не зная, что сказать.
- Видимо, твоему организму потребовался отдых. Ты и сам не знал, до чего утомился.
- Похоже на то.
Дэвид замолчал. Дальнейшие наблюдения за ней показали, что и волосы жены тщательно уложены, и он снова почувствовал страх. Сглотнул и как можно небрежней спросил:
- Собираешься на свидание?
- Ну-у, как тебе сказать.
Теперь она стояла, чуть откинув назад голову, и расчесывала волосы. Их шелковистое, колючее потрескивание заставило Дэвида вздрогнуть.
- Мне, конечно, известно, что бедняга муж всегда узнает все последним, - заставил он себя пошутить. - Но все-таки, - он хрипло откашлялся, - я знаком с этим негодяем?
Эллен с готовностью кивнула.
- Знаком, знаком. Он вроде как известный телесценарист.
Тепло благодарного, радостного облегчения затопило его. Неужели он и вправду мог подумать, что такое произойдет с ними?
- Может, скажешь, как его зовут?
- Не скажу. Могу только намекнуть, что инициалы "Д" и "К".
- А, понял. Наверное, Дэвид Копперфильд?
- Дэвид, но не Копперфильд, а Купер.
- Точно, я его знаю. - Он крякнул с шутливым отвращением. - Слыхал, он готов проспать все на свете.
Эллен подавила улыбку.
- Ну и что? Зато он бывает очень мил, когда проснется.
Дэвид уже нашел силы усесться на постели.
- Куда же вы намыливаетесь?
Эллен сделала неопределенный жест, и он с еще большим удивлением заметил маникюр. Он уже много лет не видел, чтоб ее ногти были накрашены. Вообще выглядела она сейчас потрясающе ухоженной и роскошной: талия туго затянута, округлые бедра изящно полны, грудь приподнята, длинные ноги обтягивает смуглый шелк, лицо со вкусом подкрашено.
- Точно не знаю, - прокомментировала она свой жест. - Пообедаем где-нибудь, потом отправимся потанцевать, я думаю. Примерно такая программа.
- Может, он захочет каких-нибудь знаков внимания с твоей стороны? - Дэвид принял отечески-заботливый тон. - В возмещение издержек, так сказать? Слыхал, что эти голливудские парни все такие. Страшные жмоты.
Взгляд ее, брошенный через плечо, искрился лукавством и искусно изображенной наивностью.
- В возмещение?
- Так выражаются эти негодяи.
Она поджала губы, словно размышляя, и ответила:
- Но ведь это будет справедливо.
- Ах, ты так считаешь? Цена не высока, по-твоему?
Она кивнула и встала. "Боже, дай мне силы не обмануть ее ожиданий", - взмолился он про себя. Но когда она повернулась и встала так, чтоб он мог разглядеть ее получше, ему тут же подумалось, что страхи его напрасны.
- Одобряешь? - поинтересовалась она.
- Ты потрясающе выглядишь! - Его глаза обежали всю ее. - Может, не пойдем никуда обедать? - добавил он, чувствуя смущение оттого, что преувеличил собственные реакции.
- Нет, пойдем. Пожалуйста. Тебе придется сыграть роль голливудского ухажера.
- Черт подери, - проворчал он.
- Я и вправду выгляжу хорошо? - В ее голосе звучала озабоченность.
- На миллион долларов! Причем золотом.
- Нет, правда, Дэвид?
- Я и говорю правду. Умопомрачительно!
Эллен облегченно вздохнула.
- Я так рада этому. Мне страшно хочется выглядеть привлекательной в твоих глазах.
Дэвид встал с постели и направился через всю комнату к ней. Но на сердце его лежала тяжесть вины. Он обнял жену, прижал к себе, прикоснулся губами к ее шее и закрыл глаза. Аромат надушенной кожи кружил ему голову.
- Как сладко ты пахнешь, - выдохнул он едва слышно.
- Это приятно?
Он не больно укусил ее за плечо и выпрямился.
- Очень даже!
Ее улыбка лучилась нежностью.
- Мне тоже приятно. Приятно нравиться тебе.
- Ох! - Он так крепко прижал ее к себе, что она чуть не задохнулась. - Ты такая добрая. Самая добрая на свете!
Эллен явно удивилась.
- А я думала, что вела себя как настоящая ведьма.
Он поцеловал кончик ее носа.
- Так оно и есть. Ты - самая настоящая ведьма. Таис, Иезавель и Мессалина в одном флаконе.
- Не забудь добавить и Клару Боу.
- Добавил! - Дэвид счастливо улыбался ей. - А теперь пора сделать таким же неотразимым и меня. Или, как мы говаривали в армии, - бриться-мыться-завиваться-начищаться. Одно слово я, по скромности, опустил. - И он, разжав объятия, прошествовал через всю комнату к ванной.
Секундой позже, закрыв за собой дверь, обессиленно прислонившись спиной к стене, он подумал: "Боже, дай мне силы не обмануть ее ожиданий". Дэвид закрыл глаза, лицо его было маской воплощенного горя. Почему же он так боится? Причин он и сам не знал, но тяжкий страх отнимал у него последние силы. Оторвавшись от двери, подошел к окну. В темноте увидеть пролив было невозможно, но до его ушей опять донесся приглушенный шум прибоя. "Где-то там, недалеко отсюда, живет Марианна".
Но не вся она там. Он вдруг ясно понял, что какая-то часть ее осталась с ним. Он чувствовал ее, живую, в себе.
Когда Дэвид резко повернул руль влево, Эллен прижало к нему. Она не противилась. Тогда он снял руку с руля и положил ей на бедро. Она склонила голову ему на плечо.
- Это была чудесная ночь, - произнес он, обрадованный ее откликом. - Просто сказочная.
Она и в самом деле была чудесной, эта ночь. Сначала они позвонили Линде и узнали, что у нее все благополучно и что роды еще не начались. Потом отправились на машине через весь остров в Бей-Шор, где и обнаружили, к своей большой радости, что рыбный ресторанчик, который они отлично помнили со времен своего медового месяца, еще существует и исправно действует. Они заказали все те блюда, которые заказывали тогда, - коктейли, густой суп-пюре из клемма, порцию салата Цезаря на двоих, затем буайбес, кофе и десерт. Они даже обнаружили, что в ресторанчике по-прежнему подают то же самое белое вино. Заказали бутылочку и пили его, поднимая стаканы, чокаясь и улыбаясь друг другу в приглушенном свете зала.
Вдалеке от коттеджа и обстановки, напоминающей о Марианне, здесь, где все говорило о счастливых днях прошлого, Дэвид почувствовал, как его непонятный страх стал таять и возродилась надежда. Марианна, конечно, не вернется больше, и он уже понял, что их с Эллен взаимная любовь поможет преодолеть размолвку. Нет причин для того, чтоб они не могли понять друг друга. Эта мысль помогла ему чуть расслабиться, а умиротворяющая атмосфера ресторанчика плюс вино вселили ощущение полного благополучия. Несколько раз в течение обеда у него мелькала мысль: "Я добьюсь примирения, я сделаю это ради Эллен".