- Отойдите! Отойдите! - закричал кто - то. Появились полицейские с мрачными лицами.
Они подняли свои черные дубинки. Размахивая ими и выкрикивая приказания, оттеснили толпу от упавшего мальчика.
- Назад! Всем назад! Быстро!
- Освободите место! Освободите место для "скорой помощи".
"Слишком поздно, - подумал Робин. - Слишком поздно, чтобы помочь".
Он заметил, что полицейский уставился на него, и послушно начал пятиться. Остановился только тогда, когда увидел Дайдру. Она стояла у ограды в стороне от зевак, прислонившись к Гарри. Гарри обнимал ее за плечи. Робин не мог видеть выражения ее лица. Она уткнулась в рубашку Гарри.
Гарри. Не Гарри. Гарри. Не Гарри.
Мысли проносились в голове у Робина со страшной быстротой. До сих пор магия его никогда не подводила.
Он моргнул несколько раз подряд. Но не смог заставить Гарри исчезнуть. Не мог послать его в эти упавшие сломанные качели, где ему было самое место.
Гарри склонился к Дайдре, его рука заботливо обнимала ее.
"Что пошло не так? - размышлял Робин. - Я ошибся? И заставил лопнуть не тот трос?
Качели вращались так быстро. Можно было легко ошибиться и послать не те качели в полет.
Именно это произошло?
Или Гарри в последнюю минуту поменял качели?
Когда я закрыл глаза и начал произносить древнее заклинание, он вылез из своих качелей и быстро пересел на другие?
Или я неверно прочитал заклинание? И в этом дело?
Маленькая ошибка? Всего лишь ошибка?
Или Гарри выжил, потому что он сам обладает магией?
Или он выжил, потому что бессмертный? Потому что он - из прошлого. Потому что он - уже мертвый".
Осторожно Робин пробрался ближе к Дайдре и Гарри.
Полицейские прочесывали местность. Обследовали качели. Разбитое тело мальчика, лежавшее возле ограды, покрыли брезентом. Санитары в белых халатах отнесли носилки в машину "Скорой помощи".
Зрители стояли небольшими группами. Одни тихо перешептывались, другие в оцепенении молчали.
Репортер телевидения шагнул в освещенный круг. Он поправил галстук и поднял микрофон.
- Мы в эФиаре? - громко спросил он. - Мы в эФиаре? Скажите мне, когда мь?будем в эФиаре?
Белые круги света от полицейских фонарей перекрывали друг друга на траве. Еще две машины "Скорой помощи" подъехали к карусели, вспышки красных огней на их крышах бросали на окружающих мрачный мерцающий отсвет.
Робин сощурил глаза, пытаясь лучше разглядеть Дайдру на другой стороне лужайки сквозь мигающие огни.
И увидел, что она тоже глядит на него.
Взгляд ее был холодный.
Этот ледяной взгляд заставил Робина отвернуться. Не рассказал ли Гарри ей правду обо мне? И она уже знает ВСЕ?
Глава 14
- Пап, ты помнишь тот день, когда на тебя напали растения? - спросила Дайдра. Воспоминания вызвали у нее улыбку. - Помнишь? Мы с мамой сидели на террасе. А ты вошел с миской хлопьев. Это, наверное, был конец недели, потому что мы все были дома.
- Помню то прекрасное утро, - продолжала Дайдра. - Я и сейчас ясно вижу, как солнечный свет льется через окна террасы. Помнишь? Ты сказал, что солнца было бы еще больше, если бы мамины растения не загораживали окна.
А потом ты сел в свое большое кресло, которое так любил. То самое, которое, как говорила мама, вытащили из кабины какого - то грузовика. Она всегда хотела переставить его на чердак, но ты ей этого не позволял.
Короче говоря, ты сидел в кресле, помнишь? Откинулся назад, одной рукой поднял миску с хлопьями. И тут на тебя напали растения.
Лианы. Большие лианы в двух горшках. Я помню их большие и яркие листья. Ты помнишь, как мама заботилась об этих растениях? Она тратила полдня на одни только растения на террасе. И они уже дотянулись до твоего кресла с двух сторон. Обе лианы свалились одновременно. Казалось, что они старались добраться до тебя.
Ты был потрясен. Ты вскочил и рассыпал все хлопья вокруг себя по полу. "Они напали на меня! - закричал ты. - Твои растения напали на меня!"
- Мама и я начали смеяться и не могли остановиться, - вспоминала Дайдра, утирая с глаз слезы. - Я думаю, мы смеялись оттого, что ты был слишком серьезен. Ты действительно думал, что две лианы на тебя напали?
Окна были открыты и, конечно, ветер свалил лианы на твое кресло. Но ты был убежден, что растения на тебя набросились. "Это джунгли! Джунгли!" - кричал ты. А мама притворилась, что на самом деле обиделась. Ты ведь знаешь, как она любила свои растения. Ей нравилось их подвязывать, поливать, подрезать. Думаю, это ее успокаивало. Время, которое она проводила с растениями, было самое мирное время дня - тебе не кажется?
После этого мама и я смеялись каждый раз, когда ты заходил на террасу и садился в это кресло. Нам стоило только вспомнить, как лианы напали на тебя, и мы каждый раз начинали смеяться.
- Конечно, после смерти мамы… - голос Дайдры дрогнул. - Конечно, я понимаю, у тебя не было времени следить за растениями. Я понимаю, почему их не стало. Думаю, что они слишком напоминали тебе о маме, да, пап? Но меня это печалит. Мне грустно выходить на террасу и не видеть красивых зеленых растений. Кажется, что какая - то часть жизни ушла из нашего дома.
Понимаешь, что я имею в виду, пап? Мамина жизнь, потом жизнь ее растений… Слишком много жизней отнято у нас. Слышишь меня, пап? Вообще, ты меня слушаешь? Или я разговариваю сама с собой? Просто вот решила поплакать, вспомнить нашу жизнь, когда мама была жива. И когда ты… когда ты… - Из груди Дайдры вдруг вырвались рыдания. Наклонившись к гладким белым простыням госпитальной постели, она тайком утерла слезы и сжала руку отца - такую мягкую, холодную и безжизненную…
- Можешь ли ты меня слышать, папа? - прошептала Дайдра.
Трубки, присоединенные к телу мистера Брэдли, словно забулькали в ответ. Но отец Дайдры не двинулся, не моргнул, не издал ни звука.
Она посмотрела на него. Он находился в госпитале меньше двух недель. Но щеки его уже ввалились и побледнели. Отец всегда был таким сильным, энергичным. А теперь похож на скелет.
Глаза оставались закрытыми, веки иногда дрожали, но не открывались. Его грудь с каждым вздохом поднималась, и тихий хриплый звук слетал с губ.
Дайдра вместе с семейным адвокатом провела утро в шейдисайдском полицейском участке. Они отвечали на один вопрос за другим по поводу техники безопасности карусели "Крутись - Вертись".
- Как мог произойти такой несчастный случай? - требовал ответа лейтенант. - Как могли два троса качели лопнуть одновременно?
Дайдра не могла ничего ответить.
Она приехала в госпиталь почти сразу после ланча и с нетерпением разыскала доктора Брана в его офисе.
- Есть ли изменения? Пришел ли папа в себя?
Молодой доктор почесал свою смуглую гладко-выбритую щеку.
- Еще нет, - ответил он ей. - Но его жизненные показатели остаются хорошими.
"Что он подразумевал?" - подумала Дайдра.
- Когда мой папа придет в себя? Можете ли вы сказать мне что - то конкретное? - произнесла Дайдра требовательным тоном.
Доктор Бран покачал головой и слегка пожал узкими плечами.
- Хотел бы я знать, Дайдра. Но на этот вопрос нет ответа,
- Когда папа придет в себя, - начала снова Дайдра, - он будет в порядке? Я имею в виду, после такой длительной комы будет ли его сознание прежним?
Молодой доктор вздохнул.
- И на этот вопрос я ответить не могу, - проговорил он с некоторой печалью. Затем встал из - за стола, заваленного бумагами, мягко положил руку на плечо Дайдре и добавил: - Мы можем только надеяться на лучшее. Мы должны…
- Но когда он придет в себя? - требовала ответа Дайдра. - Когда?
- У мозга свои естественные возможности выздоровления, - тихо произнес доктор. Его рука все еще лежала у нее на плече. - Иногда пациент выходит из комы через несколько дней, иногда на это требуются недели. Иногда… - Голос его замер.
Дайдра открыла рот, чтобы что - то сказать, но не смогла произнести ни звука. Она откашлялась.
- Доктор Бран…
- Идите и навестите вашего отца, - посоветовал он. - Идите и поговорите с ним. Возможно, он слышит вас, Дайдра. Ваш голос может много для него значить. Даже если он не понимает слов… - Доктор вернулся к своему столу. - Мы следим за ним очень тщательно. И надеемся на лучшее, - сказал он Дайдре, которая нетвердо держалась на ногах. И добавил: - Будьте храброй.
Быть храброй… Она глубоко вздохнула и вошла в палату отца. Придвинула стул к его кровати. Посмотрела на гладкие, несмятые простыни и подумала, что они такие гладкие и несмятые потому, что он не двигается.
Дайдра взяла его мягкую, безжизненную руку и начала с ним говорить, сдерживая рыдания и стоны. Начала говорить, вспоминать.
Она вспоминала историю с растениями на террасе и рассказала ее отцу, так близко наклонившись к нему, что уловила запах мыла на его коже, которым его мыли.
Потом она принялась рассказывать другие истории. Говорила тихо, чуть ли не шепотом. И постоянно сжимала его руку, руку ребенка…
Пока Дайдра говорила, она заметила тень, движущуюся за окном, и услышала низкий рев с улицы. Этот рев то усиливался, то стихал в том же ритме, в каком двигалась тень.
Она подошла к окну. Палата ее отца находилась на первом этаже. И за автомобильной парковкой увидела два огромных бульдозера. Их ковши поднимались в унисон, словно хоботы двух слонов. Дайдра видела, что их за - гружали огромным количеством камней. "Вероятно, расширяют автомобильную стоянку", - решила она.
- Папа, этот шум тебя не беспокоит? - печально спросила Дайдра отца и вновь опустилась на стул возле его постели.