Сторожевые башни
На следующий день в сторожевых башнях неизвестно почему поднялась суматоха. Замечено это было утром, а ближе к полудню, когда Рентелл вышел из гостиницы, чтобы повидаться с миссис Осмонд, непонятная деятельность была в разгаре. По обеим сторонам улицы люди стояли у открытых окон и на балконах, взволнованно перешептывались и показывали на небо.
Обычно Рентелл старался не обращать внимания на сторожевые башни - у него вызывали возмущение любые разговоры о них, - но сейчас, укрывшись в тени стоявшего в начале улицы дома, он принялся рассматривать ближайшую. Она как бы парила метрах в шести над Публичной библиотекой. Впечатление было такое, что застекленное помещение в нижнем ярусе полно наблюдателей - они возились, как показалось Рентеллу, вокруг полусобранного огромного оптического механизма, то закрывая, то открывая при этом окна. Рентелл посмотрел по сторонам - башни, отстоящие друг от друга метров на сто, как бы заполняли собой небо. Во всех, судя по вспышкам света, возникавшим, когда на открываемое окно падал солнечный луч, кипела аналогичная деятельность.
Старик в потрепанном черном костюме и рубашке апаш, обычно слонявшийся около библиотеки, пересек улицу, подошел к Рентеллу и встал рядом с ним в тени.
- Не иначе как они что‑то там затевают. - Он приложил ладони козырьком к глазам, озабоченно глядя на сторожевые башни. - Никогда раньше такого не видел.
Рентелл внимательно посмотрел на него. Как бы ни был старик встревожен, все же он явно испытывал облегчение при виде начавшейся в башнях суеты.
- Я бы не стал беспокоиться попусту, - заметил Рентелл. - Хорошо, что там вообще хоть что‑то происходит.
Не дожидаясь ответа, он повернулся и зашагал прочь. Через десять минут он дошел до улицы, где жила миссис Осмонд, и все это время упорно не поднимал глаз от мостовой и не глядел на редких прохожих. Над улицей, прямо по центру, нависали четыре сторожевые башни. Примерно из половины домов уже выехали их обитатели, и нежилые здания постепенно, но неотвратимо ветшали. Обычно во время прогулки Рентелл внимательно рассматривал каждый частный дом, прикидывая, не снять ли ему его и не переехать ли из гостиницы, но сейчас движение в сторожевых башнях вызывало у него беспокойство, какого раньше он и предположить не мог, а посему на этот раз мысли его были далеки от жилищного вопроса.
Дом миссис Осмонд находился в глубине квартала, распахнутые ворота покачивались на ржавых петлях. Рентелл, помедлив у росшего рядом с тротуаром платана, решительно пересек садик и быстро вошел в дом.
В это время дня миссис Осмонд обычно загорала на веранде, но сегодня она сидела в гостиной. Когда Рентелл вошел, она разбирала старые бумаги, которыми был набит небольшой чемоданчик.
Рентелл даже не обнял ее и сразу подошел к окну. Шторы были приспущены, и он их поднял. Метрах в тридцати возвышалась сторожевая башня, нависая над опустевшими домами. Наискосок за горизонт уходили рядами башни, полускрытые яркой пеленой.
- Ты считаешь, что тебе обязательно надо было приходить? - беспокойно осведомилась миссис Осмонд.
- Почему бы и нет? - спросил Рентелл. Он рассматривал башни, засунув руки в карманы.
- Но если они станут следить за нами, то заметят, что ты ходишь ко мне.
- На твоем месте я бы меньше верил разным слухам, - спокойно ответил Рентелл.
- Что же тогда все это значит?
- Не имею ни малейшего представления. Их поступки могут быть в той же степени случайны и бессмысленны, как и наши. Возможно, они и в самом деле собираются установить за нами надзор. Но какое имеет значение, если они только смотрят?
- В таком случае тебе вообще не нужно больше приходить! - воскликнула миссис Осмонд.
- Но почему? Не думаю, что они могут видеть сквозь стены.
- Не так уж они глупы, - бросила миссис Осмонд. - Они скоро сообразят, что к чему, если уже не сообразили.
Рентелл отвел взгляд от башни и терпеливо посмотрел на миссис Осмонд.
- Дорогая, в твоем доме нет подслушивающей аппаратуры. Потому им неизвестно, чем мы занимаемся: теологической беседой или обсуждением эндокринной системы ленточного червя.
- Только не ты, Чарлз, - захихикала миссис Осмонд. - Только уж не ты. - Явно довольная своим ответом, она смягчилась и взяла сигарету из шкатулки на столе.
- Возможно, они меня не знают, - сухо произнес Рентелл. - Более того, я совершенно уверен, что не знают. Если бы знали, то не думаю, что я еще находился бы здесь.
Он почувствовал, что начал сутулиться, - верный признак волнения.
- Будут сегодня в школе занятия? - спросила миссис Осмонд, когда он уселся на диване в своей любимой позе, вытянув длинные ноги.
- Трудно сказать, - пожал плечами Рентелл. - Хэнсон утром пошел в Таун‑холл, но там, как всегда, ничего не знают.
Он расстегнул куртку и вытащил из внутреннего кармана старый, аккуратно свернутый женский журнал.
- Чарлз! - воскликнула миссис Осмонд. - Где ты его достал?
- Дала Джорджина Симоне, - ответил Рентелл. С дивана можно было видеть сторожевую башню. - У нее полным‑полно таких журналов.
Он встал, подошел к окну и задернул шторы.
- Чарлз, не надо! Я же ничего не вижу.
- Потом посмотришь, - ответил Рентелл, опять устраиваясь на диване. - На концерт сегодня идешь?
- Разве его не отменили? - спросила миссис Осмонд, неохотно откладывая журнал.
- Конечно, нет.
- Мне что‑то не хочется, Чарлз. - Миссис Осмонд нахмурилась. - А что за пластинки собирается проигрывать Хэнсон?
- Чайковский и Григ. - Рентелл старался заинтересовать ее. - Ты должна пойти. Мы же не можем целыми днями сидеть дома, плесневея от скуки.
- Я все понимаю, - протянула миссис Осмонд капризно. - Но у меня нет настроения. Давай сегодня не пойдем. Да и пластинки мне надоели - я их столько раз слышала.
- Мне они тоже надоели. Но, по крайней мере, это хоть какая‑то деятельность. - Он обнял миссис Осмонд и начал играть завитком волос за ухом, позванивая ее большими блестящими серьгами. Когда он положил руку ей на колено, миссис Осмонд встала и отошла, поправляя юбку.
- Джулия, да что с тобой? - раздраженно спросил Рентелл. - У тебя голова болит?
Мисс Осмонд стояла у окна, глядя на сторожевые башни.
- Как ты думаешь, они выйдут оттуда?
- Разумеется, нет! - бросил Рентелл. - С чего ты взяла?
Внезапно он почувствовал, что злится и ему все больше хочется скорей уйти из этой тесной и пыльной комнаты.
Он встал и застегнул куртку:
- Встретимся сегодня в Институте, Джулия. Начало концерта в три.
Миссис Осмонд рассеянно кивнула, открыла дверь и мелкими шажками вышла на веранду, не задумываясь, что ее видно с башен, с отрешенным выражением молящейся монахини на лице.
Как Рентелл и предполагал, на следующий день занятия в школе были отменены. Послонявшись после завтрака по гостинице, он с Хэнсоном пошел в Таун‑холл. Единственный чиновник, которого им удалось отыскать, ничего не знал.
- До сих пор мы не получили никаких распоряжений, - объяснил он. - Но можете быть спокойны: как только что‑то прояснится, вам сразу сообщат. Правда, насколько я слышал, произойдет это не скоро.
- Таково решение школьного комитета? - спросил Рентелл. - Или это очередная блистательная импровизация секретаря муниципального Совета?
- Школьный комитет больше не функционирует, - сказал чиновник. - А секретаря, боюсь, сегодня нет на месте. - Прежде чем Рентелл смог что‑либо вставить, он добавил: - Жалованье вам, конечно, будет продолжать идти. Если хотите, на обратном пути можете заглянуть в финансовый отдел.
Выйдя из Таун‑холла, Рентелл и Хэнсон решили выпить кофе. Найдя открытое кафе, они уселись под тентом, поглядывая на сторожевые башни, нависшие над крышами. Деятельность в башнях по сравнению с вчерашним днем существенно уменьшилась. Ближайшая башня находилась в пятнадцати метрах от них, прямо над пустым зданием конторы на противоположной стороне улицы. Окна в наблюдательном ярусе оставались закрытыми, но Рентелл заметил за стеклом мелькавшую время от времени тень.
Наконец к ним подошла официантка, и Рентелл заказал кофе.
- Я соскучился по урокам, - заметил Хэнсон. - Безделье все же ощутимо утомляет.
- Это точно, - согласился Рентелл, - остается только зазвать кого‑нибудь в школу. Жаль, что вчерашний концерт не удался.
Хэнсон пожал плечами:
- Может быть, в следующий раз смогу достать новые пластинки. Кстати, Джулия вчера прекрасно выглядела.
Рентелл легким поклоном поблагодарил за комплимент и сказал:
- Надо бы чаще выводить ее в свет.
- Полагаешь, это разумно?
- Что за странный вопрос?
- Ну, знаешь ли, только не в нынешней ситуации, - Хэнсон кивнул на сторожевые башни.
- Не понимаю, при чем здесь это, - отрезал Рентелл. Он терпеть не мог обсуждать свою или чужую личную жизнь и только собрался переменить тему, как Хэнсон перевел разговор в неожиданное русло:
- Может, и ни при чем, но как будто на последнем заседании Совета о тебе упоминали. Кое‑кто весьма неодобрительно отзывался о ваших отношениях с миссис Осмонд. - Хэнсон улыбнулся помрачневшему Рентеллу. - Понятно, что ими движет зависть, и ничего больше, но твое поведение действительно многих раздражает.
Сохраняя самообладание, Рентелл отодвинул чашку:
- Не скажешь ли ты мне, какое их собачье дело?
Хэнсон хохотнул: