- Хорошо, дорогая, хорошо… Ведь… я изо всех сил старался не вспоминать про старого скрягу все это время, но как вспомню…
Он умолк и обвел взглядом маленькую прихожую: "Не такая уж и плохая, немного уже обшарпанная, но все еще имеет приличный вид. Однако этот домишко-близнец среди целой улицы таких же домишек грязной окраины… Тяжелая жизнь. Каждодневная борьба, чтобы прожить на заработок, который постоянно отстает от роста цен… Так мало из того, о чем, должно быть, мечтала Мальвина, и что она должна бы иметь…"
- Ты по-прежнему ни о чем не жалеешь? - спросил он ее.
Она улыбнулась в ответ.
- Нет, любимый, ни о чем. Он взял ее на руки и отнес к своему креслу. Она положила голову ему на плечо.
- Ни о чем, - повторила она спокойно. Потом добавила - я, например, не стала бы счастливее, если бы получала проценты.
- Любимая, не все люди одинаковые. Я прихожу к выводу, что мы с тобой немножко исключительные. Разве много тебе приходилось в жизни встречать людей, которые чистосердечно сказали бы: "Я не о чем не жалею"?
- Такие должны быть.
- А мне кажется, что такие не часто попадаются. И, как бы тебе не хотелось, ты, конечно, не сможешь заставить других думать иначе. Более того, Диана не очень похожа на тебя, непохожа она и на меня. Один бог знает, на кого она похожа, потому не стоит волноваться о том, что она не хочет делать так, как делала бы ты на ее месте - в восемнадцать лет. Они говорят - блестящее будущее. Пусть будет так. Единственное, что осталось нам, - это наблюдать за тем, как наша дочка сама его добивается, и, конечно, поддерживать ее.
- Гарольд, она ничего не знает про деньги?
- Почему же, знает, что есть какие-то деньги. Но она никогда не спрашивала, сколько. И мне не пришлось врать. Я лишь стремился создать впечатление, словно их там не так уж и много, ну, скажем, три-четыре сотни фунтов. Мне кажется, что так было разумнее.
- Я в этом уверена, и буду помнить на случай, если она спросит.
Через минуту она спросила:
- Гарольд, хоть я и чувствую, что покажусь тебе дурой, но скажи мне: чем именно занимаются химики? Правда, Диана уже объяснила мне, что химик - не то же самое, что аптекарь, и я этому рада, но мне все-таки еще не все ясно.
- Мне тоже, дорогая. Лучше мы спросим ее еще раз. Вот такие дела. Цыпленок уже оперился, и мы дожили до того времени, когда он будет учить нас.
* * *
Но вышло так, что для семьи Брекли перестало иметь значение, чем занимается химик, ибо Диана переменила свое намерение, решив стать биохимиком, а чем занимается биохимик - этого ее мать уже никак бы не смогла понять. Причиной такой перемены послужила лекция на тему "Некоторые тенденции эволюции в современном представлении", прочитанной в научном обществе. Тема не вызывала у Дианы особого интереса, и она сама не смогла бы ответить, что именно привело ее на лекцию. Как бы там ни было, она пошла и тем самым сделала тот шаг, который определил всю ее дальнейшую жизнь. Лекцию читал Френсис Саксовер, доктор наук, член Королевского научного общества, ранее профессор биохимии Кембриджского университета, которого еще считали отступником-интеллектуалом. Он происходил из семьи, проживающей на юге Стафордшира. Занимаясь из поколения в поколение мелким гончарством, она где-то в середине восемнадцатого века заразилась ярко выраженным вирусом практичности. И этот вирус, так подходивший к атмосфере того века индустриализации, привел Саксоверов, начиная от новых методов обжига, использования силы пара, через реорганизацию производства и использование преимуществ навигации по каналам, к торговле в мировых масштабах и большому семейному имуществу.
Действие этого вируса не ослабло и в генах последующих поколений. Саксоверы никогда не стояли на месте. Они всегда были первыми в применении новых методов и технологий производства и даже перешли на изделия из пластмассы, когда увидели в ней конкурента для глины. Во второй половине двадцатого века их дела все еще шли хорошо.
Френсиса этот дух предпринимательства привел на совсем иной путь. Он с удовольствием передал родительское дело в руки двух старших братьев, а сам пошел по своему пути - на университетскую кафедру. Ему казалось, что в этом его призвание
Но случилось так, что здоровье Джозефа Саксовера, его отца, с годами пошатнулось. Поняв это, Джозеф, как предусмотрительный человек, немедленно передал все свои акции двум старшим сыновьям, сделав их полноправными хозяевами семейного бизнеса.
В результате происшедших событий Френсис получил большее нежели надеялся, наследство, и это обстоятельство вывело его из равновесия, словно саксоверский ген практичности снова проснулся, обеспокоенный тем, что капитал не используется. После года все возраставшего беспокойства Френсис оставил кафедру.
С несколькими верными ассистентами он основал частное научно-исследовательское заведение и начал внедрять на практике свое утверждение о том, что научные открытия, в противоречие общепринятому мнению, отнюдь не являются исключительно компетенцией больших групп учёных, работающих на промышленные концерны в полувоенных учреждениях.
Научно-исследовательский центр Дарр-хауз, так называлось это заведение от названия имения, приобретенного Френсисом, к тому времени работал уже шестой год. Хотя прошедшие пять лет оказались тяжелыми, они принесли неплохие результаты: учреждение имело уже несколько важных патентов, вызвавших интерес тузов химической промышленности и зависть его прежних коллег. И, конечно, было немного злости в их допущении, что приезд Френсиса с лекцией в свои старые пенаты был вызван не столько потребностью нести знания, сколько желанием завербовать новых сотрудников для своего заведения.
Как ни странно, Диана никогда не могла припомнить этой лекции детально. Она только помнила, что в самом начале Френсис заявил, скорее как очевидный факт, нежели как предположение: если главной фигурой вчерашнего дня был инженер, сегодняшнего - физик, то завтрашнего - будет биохимик. Услышав подобное утверждение, Диана пожалела о том, что эта идея не пришла ей в голову раньше. Взволнованная необычным открытием, она впервые в жизни ощутила всепобеждающее значение слова "призвание". Начиная с этого момента Диана целиком положилась на слова лектора, собственно, она думала, что полагается на них, и что они, казалось, переплавились в своеобразную основу понятия "призвание".
Френсису Саксоверу было тогда под сорок. Худощавая фигура и орлиный профиль создавали впечатление, что он немного выше шести футов, хотя на самом деле был на полдюйма ниже. Его волосы все еще были черными, за исключением едва-едва поседевших висков. Брови, хоть и не очень густые, нависали, немного затемняя глаза, которые из-за этого казались глубоко посаженными. Он говорил легко, без напряжения, просто вел разговор, а не читал лекцию, меряя шагами возвышение и жестикулируя смуглыми руками с длинными пальцами, чтобы подчеркнуть свои положения.
Все, что Диана вынесла с этой лекции, - был образ самого лектора, сильное впечатление от его целенаправленного энтузиазма, ну и, конечно, чувство того, что только посвященная труду жизнь чего-то стоит…
А отсюда - смена химии на биохимию; а отсюда - много упорного труда; а отсюда, через некоторое время, - диплом с отличием.
И наконец - вопрос будущей работы, Диана выразила желание: Дарр-хауз. Ее идея не сразу, была одобрена.
- Возможно, если вы сами там отрекомендуетесь… - сказала руководительница.
- Саксовер очень привередливый. Он может, конечно, позволить себе это, ибо платит он, да и штат там, говорят, довольно часто меняется. Но почему бы нам не подумать о лучшей фирме? Широкие возможности, стабильность, ничего показного и, я ручаюсь, хорошая, солидная работа, которая в конце концов окупается.
- Хорошо, - сказала руководительница с теплотой в голосе. - В вашем возрасте я была такою же. - Только ведь родители будут против.
- Мои не будут, - заверила Диана. - Если бы я была парнем, они, очевидно, захотели бы, чтобы я пошла в одну из больших фирм. С девушками дело обстоит иначе. Их увлечения, по мнению родителей, быстро меняются. Так что они не будут особенно препятствовать.
- Ну что ж, - ответила руководительница, - в таком случае я напишу несколько слов о вас Саксоверу. Думаю, там вам будет интересно. Вы, может, слышали, что он выделил сейчас вирус, который вызывает стерильность у самцов саранчи? Высказывают предположение, что самка саранчи может продолжать воспроизводство самок на протяжении ряда поколений без помощи самцов, но понятно, что раньше или позже это на чем-то скажется, иначе не имело бы такое большое значение разделение на полы…