Поющий, говорящий, бормочущий пронзительный голос приблизился. Трава шелестела и шевелилась так сильно, что воины ожидали целую группу, но появилась только одна голова. Появился еще один ребенок - девочка. Она продолжала говорить и ковылять, размахивая руками так, чтобы они видели, что она не пытается застать их врасплох. Воины смотрели на нее, держа обнаженные мечи. Она выглядела на девять-десять лет. Она подошла ближе, все время двигаясь осторожно, но не останавливаясь, все время следя за воинами, но разговаривая с детьми. Девочка тен Белена встала и побежала к ней, и они вцепились друг в друга. Потом, продолжая следить за воинами, новая девочка уселась с другими детьми. Она и девочка тен Хана немного поговорили тихими голосами. Она держала девочку тен Белена в своих руках, у себя на коленях, и малышка почти сразу заснула.
- Должно быть, это ее сестра, - сказал один воин.
- Наверное, с самого начала она выследила нас, - сказал другой.
- Почему она не позвала остальных?
- Может, позвала.
- Может, она побоялась.
- Или они не услышали.
- Или услышали.
- Что это был за свет?
- Болотный.
- Может, это они.
- Нет, болотный.
Они все затихли, прислушиваясь и наблюдая. Было почти темно. Зажглись фонари Града Небесного, отражая огни Города Земного, заставляя воинов думать о своем Городе, который казался таким же далеким, как и тот, что в небесах. Слабый прыгающий свет погас. Не раздавалось ни звука, кроме шороха ночного ветра в камышах и траве.
Воины тихими голосами спорили, как удержать детей от побега в течении ночи. Каждый подумывал, что был бы счастлив, проснувшись, обнаружить, что они ушли, но не говорил этого. Тен Хан сказал, что меньшие едва ли пройдут какое-то расстояние в темноте. Тен Белен ничего не сказал, но вытащил длинный шнурок из одного из своих сандалий и завязал один конец вокруг взятой им маленькой девочки, а другой - вокруг своего запястья, потом заставил девочку лечь и сам улегся рядом. Ее сестра, та, что последовала за ними, улеглась с другой стороны. Тен Белен сказал: "Дос, твоя вахта первая, потом разбудишь меня".
Так прошла ночь. Ни дети не пытались сбежать, и никто не пришел по их следу.
На следующий день они продолжали идти на юг, но так же и на запад, так что к полудню достигли гор. Они не пытались двигаться бегом. Дети постарше, даже пятилетка, шли, а двух детишек они передавали один другому, так что их шаг был ровным, если не быстрым. Среди утра девочка, что присоединилась к ним, потянула тен Белена за тунику и все показывала влево на болото: она показывала жестами, как вытаскивает корни и ест их. Так как они ничего не ели уже два дня, то последовали за ней на болото. Старшие дети забрели в воду и надергали каких-то широколистных растений вместе с корнями. Они начали запихивать в свои рты то, что надергали, однако воины забрели за ними в воду, забрали корни и ели сами, пока не насытились. Люди Грязи не едят прежде людей Короны. Дети не удивились.
Когда она, наконец, достала корешок для себя, девочка, что присоединилась к ним, разжевала его и сплюнула в руку, чтобы поели маленькие. Одна охотно ела из ее руки, но другая не хотела; она лежала там, где ее положили, и глаза ее, похоже, ничего не видели. Девочка тен Хана и та, что к ним присоединилась, подняли ее и попытались заставить ее напиться. Она пить не стала.
Дос тен Хан встал перед ними и сказал, указывая на старшую девочку: "Вуи Ханда", назвав ее Вуи и сказав, что она принадлежит его семейству. Бела назвал ту, что к ним присоединилась, Мод Беленда, а ее маленькую сестренку, что нес сам, назвал Мал Беленда. Другие тоже дали имена своей добыче; но когда Рало тен Бал указал на больную девочку, чтобы дать ей имя, девочка, что присоединилась к ним, Мод, встала между ним и ребенком, энергично жестикулируя: нет, нет, прикладывая руку к губам в знак молчания.
- Что она хочет? - спросил Рало. Ему было шестнадцать, он был самый молодой из всех.
Мод продолжала свою пантомиму: она улеглась, запрокинула голову и полуприкрыла глаза, словно мертвая; она вскочила с искаженным лицом, протянув руки, словно когти, и притворяясь, что нападает на Вуи; она указывала на больного ребенка.
Молодые воины стояли и смотрели. Похоже, она хотела сказать, что девочка умирает. Остальные ее действия они не поняли.
Рало указал на малышку и сказал: "Грода", как звали тех людей Грязи, у которых не было хозяина и которые работали на полях - Никто.
- Пошли, - приказал Белен, и они приготовились выступать. Рало пошел прочь, оставив лежать больного ребенка.
- Ты не понесешь свою грязь? - спросил его другой.
- Зачем? - сказал он.
Мод подобрала больного ребенка, Вуи взяла другого, и они пошли. После этого воины позволили старшим девочкам нести больного ребенка, хотя сами передавали друг другу здорового, чтобы не падала скорость.
Добравшись до сухой почвы в горах, вдали от туч жалящих насекомых и влажно-тяжелой жары болот, молодые воины обрадовались; они теперь почувствовали себя почти в безопасности; они хотели двигаться побыстрее и вернуться в Город. Однако, измученные дети с трудом взбирались по крутым склонам. Вуи, которая несла больного ребенка, шла все медленнее и медленнее. Тен Хан, ее хозяин, шлепал ее по ногам плоской стороной меча, заставляя шагать быстрее.
- Рало, возьми свою Грязь, нам надо продолжать идти, - сказал он.
Рало гневно повернулся. Он выхватил у Вуи больного ребенка. Лицо малышки посерело, глаза были полузакрыты, словно у Мод в ее пантомиме. Она дышала с легким свистом. Рало потряс ребенка. Голова ее болталась. Рало зашвырнул ее прочь в кусты.
- Теперь пошли, - сказал он и быстро зашагал в гору.
Вуи пыталась побежать к ребенку, но тен Хан удержал ее мечом, тыкая по ногам и гоня ее в гору перед собой.
Мод рванулась назад в кусты, где упал ребенок, но тен Белен не пустил ее, тоже гоня ее перед собой мечом. И так как она все вырывалась и пыталась вернуться, он схватил ее за руку, сильно ударил и потащил, держа за запястье. Маленькая Мал, спотыкаясь, тащилась за ними.
Когда они удалились довольно далеко, Вуи начала испускать пронзительные долгие плачущие звуки, и так же делали Мод и Мал, и хотя воины трясли и били их до тех пор, пока они не прекращали, вскоре они начинали завывать снова. Воины не знали, достаточно ли они далеко от кочевников и достаточно ли близко к полям Города, чтобы им не страшиться, что преследователи услышат эти звуки. Они заторопились, неся, таща или понукая детей, а пронзительный плач шел вместе с ними, наподобие звука насекомых на болотах.
Было почти темно, когда они добрались до хребта гор Дейварда. Забыв, как далеко на юг они зашли, воины ожидали увидеть внизу поля и Город. Они увидели лишь сумерки, павшие на землю, да темный запад и далекие огни Града Небесного, только начинающие загораться.
Они устроились на ночлег, ибо все очень устали. Дети сгрудились вместе и уснули почти сразу. Тен Белен запретил воинам разводить огонь. Они были голодны, но ниже по горе тек ручей, где можно было напиться. Тен Белен и Рало тен Бал сидели на первой вахте. Рало был тем, кто заснул первой ночью, позволив Беду сбежать.
Тен Белен проснулся ночью; ему не хватало шапочки, которую он разорвал, чтобы сделать путы. Он увидел, как кто-то развел небольшой костерок и сидит рядом, скрестив ноги. "Рало!" - гневно позвал он, но потом увидел, что это не Рало, а проводник Бед.
Рало лежа рядом без движения. Тен Белен вытащил свой меч.
- Он опять уснул, - сказал человек Грязи, ухмыляясь тен Белену.
Тен Белен пнул Рало, который храпел и вздыхал, но не просыпался. Тен Белен вскочил и обошел других, страшась, что Бед убил их во сне, но у всех мечи были на месте, и они шумно спали, а дети лежали маленькой кучкой. Он вернулся к костру и затоптал его.
- Те люди во многих милях отсюда, - сказал Бед. - Они не увидят костер. Они не найдут ваши следы.
- Куда ты ходил? - с подозрением спросил его озадаченный тен Белен через некоторое время. Он не понимал, почему человек Грязи возвратился.
- Повидать моих людей в деревне.
- Какой деревне?
- Той, что ближе к горам. Мой народ зовется аллулу. Я увидел с гор хижину своего деда. Я хотел повидать людей, которых давно знаю. Моя мать еще жива, однако мой отец и брат ушли в Небесный Град. Я поговорил со своими людьми и рассказал о предстоящем набеге. Они ждали вас в своих хижинах. Они хотели убить вас, но и вы убили бы некоторых. Я рад, что вы пошли в деревню туллу.
Нормально, когда человек Короны спрашивает, а человек Грязи отвечает, но не нормально, когда он беседует или спорит с ним. Тен Белен, однако, был так встревожен, что сказал резко:
- Грязь не идет в Град Небесный. Грязь идет в грязь.
- Пусть так, - вежливо согласился Бед, и как подобает рабу, прижал кулак ко лбу. - Мои люди верят, что уходят на небо, но, конечно, они не смогут там пройти во дворцы Града. Может быть, они странствуют в диких и грязных частях неба.
Он пошурудил костер, глядя, не сможет ли он снова раздуть пламя, но костер был мертв.
- Но они могут подняться туда только когда их хоронят, - сказал он. - Если они не похоронены, их души остаются здесь внизу на земле. И тогда они превращаются в нечто очень плохое. В дурных духов. В привидений.
- Как долго ты следовал за нами? - потребовал ответа тен Белен.
- Очень долго.
- Почему?
Бед посмотрел озадаченно и приложил кулак ко лбу.
- Я принадлежу хозяину тен Хану, - сказал он. - Я ем хорошо, живу в прекрасном доме, и меня уважают в Городе. Я не хочу оставаться с аллулу. Они очень бедны.
- Но ты же сбежал!