Питер Уоттс - Бетагемот стр 11.

ДОВЕРИТЕЛЬНЫЙ ИНТЕРВАЛ

Среди рифтеров нет врачей. Ходячие развалины обыч­но не добиваются успехов в медицине.

Конечно, рифтеров, нуждавшихся в лечении, хватало всегда. Особенно после бунта корпов. Рыбоголовые вы­играли ту войну, не слишком напрягаясь, но все равно понесли потери. Некоторые погибли. Ранения и функ­циональные нарушения у других не поддавались исправ­лению подручными медицинскими средствами. Одним помощь требовалась, чтобы выжить, другим - чтобы умереть без лишних мучений. А все квалифицирован­ные доктора были на другой стороне.

Никто не собирался оставлять раненых товарищей на милость проигравших только потому, что корпы владели единственной больницей в радиусе четырех тысяч киломе­трах. В итоге рифтеры составили вместе два пузыря в пя­тидесяти метрах от "Атлантиды" и набили их медицинской аппаратурой из вражеского лазарета. Оптоволоконные ка­бели позволяли корповским мясникам практиковать свое искусство на расстоянии, а взрывные заряды, прилеплен­ные к корпусу "Атлантиды", избавляли тех же мясников от мыслей о саботаже. Побежденные со всем старанием заботились о победителях - под страхом взрыва.

Со временем напряженность спала. Рифтеры теперь избегали "Атлантиды" не из недоверия, а от равнодушия. Постепенно все прониклись мыслью, что внешний мир представляет для рифтеров и корпов большую угрозу, чем они - друг для друга. Заряды Лабин снял года через три, когда о них все равно забыли. Больничные пузыри ис­пользовались до сих пор.

Травмы не редкость. При темпераменте рифтеров и ослабленной структуре их костей они неизбежны. Од­нако на данный момент в лазарете всего двое, и корпы, наверное, очень довольны, что рифтеры несколько лет назад соорудили эту постройку. Иначе Кларк и Лабин притащились бы в "Атлантиду" - а где они побывали, всем известно.

А так они приблизились ровно настолько, чтобы сдать Ирен Лопес и ту тварь, что ею пообедала. Два герме­тичных саркофага, сброшенных из погрузочного шлюза "Атлантиды", поглотили вещественные доказательства и до сих пор передают данные через пуповину оптоволо­конного кабеля. Тем временем Лабин и Кларк лежат на соседних операционных столах, голые как трупы.

Никто из корпов давным-давно не осмеливался при­казывать рифтерам, однако оба они подчинились "насто­ятельным рекомендациям" Джеренис Седжер, посовето­вавшей избавиться от гидрокостюмов. Уговорить Кларк оказалось сложнее. Дело не в том, что она стесняется наготы: на Лабина свойственные ей тревожные сигна­лы не реагируют. Но автоклав не просто стерилизует ее подводную кожу - он ее уничтожает, переплавляет в бесполезную белково-углеводородную кашу. И она, го­лая и беззащитная, заперта в крошечном пузырьке газа под гнутыми листами металла. Впервые за много лет ей нельзя просто выйти наружу. Впервые за много лет оке­ан способен просто убить ее - ему всего-то и надо, что раздавить эту хрупкую скорлупку и стиснуть ее в ледяном жидком кулаке.

Конечно, это временная беззащитность. Новую кожу уже готовят, запрессовывают. Всего-то пятнадцать-двадцать минут продержаться. Но сейчас она чувствует себя не голой, а вовсе лишенной кожи.

Лабина это, похоже, не особенно беспокоит. Его ни­что не беспокоит. Конечно, Кена телеробот обрабатыва­ет не так глубоко, как ее. У него берут только образцы крови и кожи, мазки с глаз, ануса и входного отверстия для морской воды. А у Кларк машина глубоко вгрызает­ся в мясо на ноге, смещает мускулы, составляет заново кости и помавает блестящими паучьими лапами, словно изгоняя бесов. Иногда до ноздрей доплывает запашок ее собственного опаленного мяса. Очевидно, рану заращива­ют, но наверняка она не знает: нейроиндукционное поле стола парализовало и лишило чувствительности все тело от живота и ниже.

- Долго еще? - спрашивает она. Техника игнорирует ее, продолжая работать.

- Думаю, там никого нет, - откликается Лабин. - Работает на автопилоте.

Кларк поворачивает к нему голову и встречает взгляд глаз, таких темных, что их можно назвать и черными. У нее перехватывает дыхание: она все время забывает, что такое настоящая нагота здесь, внизу. Как там го­ворят сухопутники: "Глаза - окна в душу"? Но окна в души рифтеров забраны матовыми стеклами. Глаза без линз - это для корпов. Такие глаза выглядят непра­вильно - и ощущаются тоже. Как будто глаза Лабина просверлены в голове, как будто Кларк заглядывает во влажную темноту его черепа.

Он приподнимается на столе, равнодушный к этой жуткой наготе, свешивает ноги через край. Его телеробот уходит под потолок и разочарованно пощелкивает оттуда.

Переборку на расстоянии вытянутой руки украшает панель связи. Лабин активирует ее.

- Общий канал. Грейс, что там с гидрокожей?

Нолан отзывается наружным голосом:

- Нам до вас осталось десять метров. Да, и запасные линзы не забыли. - Тихое жужжание - акустические модемы плоховато передают фоновый шум. - Если вы не против, мы их просто оставим в шлюзе и сразу об­ратно.

- Конечно, - невозмутимо отзывается Лабин, - ни­каких проблем.

Лязг и шипение внизу, на входном уровне.

- Ну, вот и они, милашки, - жужжит Нолан.

Лабин сверлит Кларк своими выпотрошенными гла­зами.

- Идешь?

Кларк моргает.

- Куда именно?

- В "Атлантиду".

- У меня нога...

Но ее робот уже складывается на потолке, явно по­кончив с кройкой и шитьем. Она пробует приподняться на локтях - ниже живота все еще мертвое мясо, хотя дырка на бедре аккуратно заклеена.

- Я до сих пор обездвижена. Разве поле не должно...

- Может, они надеялись, что мы не заметим. - Ла­бин снимает со стены планшетку. - Готова?

Она кивает. Он прикасается к иконке. Ощущения захлестывают ноги приливной волной. Просыпается за­штопанное бедро, кожу колет иголками. Кларк пробует шевельнуть ногой - с трудом, но удается. Морщась, она садится.

- Вы что там творите? - возмущается интерком. Кларк не сразу узнает голос Кляйна. Видимо, спохва­тился, что поле отключено.

Лабин скрывается во входном шлюзе. Кларк разминает бедро. Иголки не уходят.

- Лени? - зовет Кляйн. - Что...

- Я готова.

- Нет, не готова.

- Робот...

- Тебе еще не меньше шести часов нельзя опираться на эту ногу. А лучше двенадцать.

- Спасибо, приму к сведению.

Она свешивает ноги со стола, опирается на здоровую и осторожно переносит вес на вторую. Колено подгибается. Она хватается за стол, успевает удержаться.

В операционной показывается Лабин с сумкой на плече.

- Ты как? - на глазах у него снова линзы, белые как свежий лед. Кларк, оживившись, кивает ему.

- Давай кожу.

Кляйн их слышит.

- Постойте, вам не давали допуска... я хочу ска­зать...

Сначала глаза. Верхняя часть костюма легко обвола­кивает туловище. Рукава и перчатки прилипают к телу дружелюбными тенями. Она опирается на Лабина, чтобы дотянуться до бедер - под новой кожей иголки колют не так сильно, а попробовав заново опереться на ногу, она удерживается на ней добрых десять секунд. Прогресс.

- Лени, Кен, вы куда собрались?

На этот раз голос Седжер. Кляйн вызвал подмогу.

- Решили заглянуть в гости, - отвечает Лабин.

- Вы хорошо все продумали? - сдержанно спраши­вает Седжер. - При всем уважении...

- А есть причины воздержаться? - невинно интере­суется Лабин.

- У Лени но...

- Не считая ее ноги.

Мертвая тишина.

- Вы уже проверили образцы, - замечает Лабин.

- Не в полной мере. Анализы делаются быстро, но не мгновенно.

- И? Есть что-нибудь?

- Если вы заразились, мистер Лабин, это произошло всего несколько часов назад. Уровень инфекции в крови еще не поддается определению.

- Значит, нет, - заключает Лабин. - А наши ко­стюмы?

Седжер молчит.

- Значит, они нас защитили, - подытоживает Ла­бин. - На этот раз.

- Я же сказала, мы не закончили...

- Я думал, что Бетагемот сюда добраться не может, - говорит Лабин.

Седжер опять затихает.

- Я тоже так думала, - отзывается она наконец.

Кларк вполуприпрыжку двигается к шлюзу. Лабин по­дает ей руку.

- Мы выходим, - говорит он.

Полдюжины аналитиков сгрудились у пультов на даль­нем конце грота связи, перебирая симуляции и подгоняя параметры в упрямой надежде, что их виртуальный мир имеет некоторое отношение к реальному. Патриция Роу­эн, стоя позади, разглядывает что-то на одном из экранов. За вторым в одиночку работает Джеренис Седжер.

Она оборачивается, видит рифтеров и, чуть повысив голос, издает предупредительный сигнал, замаскирован­ный под приветствие.

- Кен, Лени!

Все оборачиваются. Парочка малоопытных пятится на шаг-другой.

Роуэн первая берет себя в руки. Ее блестящие ртутью глаза непроницаемы.

- Ты бы поберегла ногу, Лени. Вот... - Она подка­тывает от ближайшего пульта свободный стул. Лени с благодарностью опускается на него.

Никто не суетится. Здешние корпы умеют следовать за лидером, хотя и не всем это по нраву.

- Джерри говорит, ты увернулась от пули, - про­должает Роуэн.

- Насколько нам известно, - уточняет Седжер. - На данный момент.

- То есть пуля все-таки была, - отмечает Лабин.

Седжер смотрит на Роуэн. Роуэн смотрит на Лабина.

Большинство стараются кого не смотреть ни на кого.

Наконец Седжер пожимает плечами.