- Маурин Джеллисон. Очень приятно. - На полсекунды она нахмурилась. - А, вспомнила. Вы были последним американским репортером в Камбодже. - Церемониальный обмен рукопожатиями с Гарви и Лореттой. - Не ваш ли вертолет был сбит при охоте за новостями?
- Даже дважды, - гордо сказала Лоретта. - Гарви на себе вынес оттуда пилота. Нес его пятьдесят миль по вражеской территории.
Маурин степенно кивнула. Она была моложе Рэнделлов лет на пятнадцать, но, похоже, прекрасно умела владеть собой.
- А теперь вы здесь. Вы, наверное, местные?
- Я - да, - сказал Гарви. - А Лоретта - из Детройта…
- Большущий городище, - механически заметила Лоретта.
- Но я-то родился в Лос-Анджелесе, - Гарви не мог позволить Лоретте сказать о себе хотя бы половину правды. - Мы - здешняя редкость: местные уроженцы, туземцы.
- А чем вы теперь занимаетесь? - спросила Маурин.
- Кинодокументалистикой. Обычно - кинохроникой.
- А кто вы - я знаю, - с неким благоговейным замешательством сказала Лоретта. - Я только что видела вашего отца, сенатора Джеллисона.
- Верно, - Маурин задумчиво посмотрела на супругов, затем широко улыбнулась. - Вот что. Если вас интересуют новости, то здесь есть кое-кто, с кем вам не помешало бы встретиться. Тим Хамнер.
Гарви нахмурился. Имя казалось знакомым, но откуда - он никак не мог вспомнить. - Так зачем?
- Хамнер? - сказала Лоретта. - Молодой человек с наводящей страх улыбкой? - она хихикнула. - Он сейчас несколько пьян. И никому слова не дает сказать. Он владеет половиной кометы.
- Он самый, - сказала Маурин и заговорщицки улыбнулась Лоретте.
- А еще он владеет мылом, - сказал Гарви.
Маурин с недоумением посмотрела на него.
- Просто вспомнил, - сказал Гарви. - Ему досталась по наследству компания "Мыло Кальва".
- Может быть. Но кометой он гордится больше, - сказала Маурин. - И я не порицаю его за это. Мой старый папочка возможно и станет когда-нибудь президентом, но он и близко никогда не подойдет к открытию кометы. - Она стала оглядывать помещение, пока не обнаружила искомое. - Вон там. Высокий мужчина, цвет костюма - белый и темно-красный. Вы узнаете его по улыбке. Встаньте рядом с ним, и он сам вам все расскажет.
Гарви почувствовал, как Лоретта тянет его за руку, и с неохотой отвел свой взгляд от Маурин. Когда он оглянулся, ее уже кто-то отловил. Пришлось идти за следующей порцией выпивки.
Как всегда, Гарви Рэнделл выпил слишком много. И хотелось бы знать, зачем вообще он ходит на эти званые вечера? На самом деле он все же знал: в таких вечерах Лоретта видит способ участия в его жизни. Единственная попытка взять ее в поход вместе с сыном закончилась полным провалом. Когда они вышли к намеченному месту, ей хотелось только поскорее бы добраться до какого-нибудь фешенебельного отеля. Чувство долга заставляло ее посещать с Гарви мелкие бары и места общественных увеселений, но при этом было очевидно, что ей стоит большого труда скрывать, как она несчастна.
На вечеринках же, подобных этой, она чувствовала себя как рыба в воде. А сегодня ей все особенно удавалось. Она ухитрилась даже завязать беседу с сенатором Джеллисоном. Гарви оставил ее беседовать с сенатором и отправился за новой порцией спиртного. "Пожалуй, Родригес, побольше джина". Бармен улыбнулся и смешал коктейль, не комментируя. Гарви взял напиток. Рядом, за маленьким столиком, сидел Тим Хамнер. Он смотрел на Гарви, но глаза его были подернуты пеленой: он ничего не видел. И - улыбка. Гарви подошел к его столику и опустился в другое стоявшее рядом с ним кресло.
- Мистер Хамнер? Гарви Рэнделл. Маурин Джеллисон сказала, что мне следует произнести одно слово: комета.
Лицо Хамнера засветилось. Улыбка стала еще шире, хотя казалось, что такое было вообще невозможно. Он достал из кармана телеграмму и взмахнул ею:
- Верно! Сегодня наблюдение было подтверждено! Комета Хамнера-Брауна.
- Вы рассказываете не с самого начала.
- Так она вам ничего не сказала? Ну, что ж. Я - Тим Хамнер. Астроном. Нет, не профессиональный, но оборудование у меня как у профессионалов. И я знаю, как с ним обращаться. Я - астроном-любитель. Неделю назад я обнаружил пятнышко света недалеко от Нептуна. Раньше его не было в этой области неба. Я продолжил наблюдения за ним - оно двигалось. Я достаточно долго изучал его, чтобы убедиться в этом, и затем сообщил о нем. Это - новая комета. Китт-Пикк подтвердил мои наблюдения. Международный Астрономический Союз решил присвоить комете мое имя… и имя Брауна.
Именно в этот момент Гарви Рэнделла, как удар молнии, пронзила зависть. И столь же быстро она исчезла. Это он сам сделал, чтобы зависть убралась. Затолкал на дно своей памяти, откуда позднее он сможет вытащить ее и рассмотреть повнимательнее. Гарви от этого стало стыдно. И не будь этой вспышки - вспышки зависти - он задал бы более тактичный вопрос:
- А кто такой Браун?
Лицо Хамнера не изменилось.
- Гэвин Браун - мальчик, живущий в Сентервилле, штат Айова. Он сделал себе телескоп из куска зеркала и сообщил о комете тогда же, когда и я. По правилам Международного Астрономического Союза, это считается одновременным наблюдением. Если бы я не ждал до полной уверенности… - Хамнер пожал плечами и продолжил: - Сегодня я разговаривал с Брауном по телефону. И послал ему билет на самолет - хочу с ним встретиться. Он не соглашался сюда ехать, пока я не пообещал, что покажу ему солнечную обсерваторию на Маунт Вильсон. Все, что его действительно интересует - это солнечные телескопы. А комету он открыл случайно!
- А когда эту комету будет видно? То есть, - поправил себя Рэнделл, - будет ли ее вообще видно?
- Сейчас еще слишком рано говорить об этом. Следите за передачами новостей.
- Я не собираюсь следить за передачами новостей. Я собираюсь сам сообщать новости, - сказал Гарви. - И ваша комета - это новость. Расскажите мне еще что-нибудь о ней.
Хамнер и сам горел желанием сделать это. Он тут же заверещал о своей комете, Гарви кивал и улыбка его становилась все шире. Замечательно! Этот поток слов сообщал, что оборудование для астрономических наблюдений стоит весьма недешево (к тому же, впридачу с фотооборудованием). Дорогостоящее прецизионное оборудование. Но ребенок с изогнутой иголкой вместо крючка на ивовой палке вместо удилища может поймать столь же крупную рыбу, что и миллионер.
Миллионер Хамнер.
- Мистер Хамнер, если окажется, что эта комета представляет интерес для документального кино…
- Что ж, вполне возможно. Открытие таким и должно быть. Ведь астрономы-любители имеют такое же значение, как и…
Зациклился, ей богу!
- Я вот что хотел спросить у вас. Если мы решим сделать об этой комете документальный фильм, захочет ли компания "Мыло Кальва" стать заказчиком этого фильма?
Выражение лица Хамнера изменилось лишь чуточку - но все-таки изменилось. Гарви мгновенно переменил свое мнение об этом человеке. У Хамнера слишком большой опыт общения с людьми, охотящимися за его деньгами. Он энтузиаст, но вовсе не дурак.
- Скажите, мистер Рэнделл, не вы ли делали тот фильм об аляскинском леднике?
- Да.
- Дерьмо.
- Конечно, дерьмо, - согласился Гарви. - Заказчик настоял на праве полного контроля. И получил это право. И воспользовался им. Мне ведь не досталась в наследство процветающая компания, - "да ну вас к черту, мистер Комета".
- А мне досталась. И это, пожалуй, неплохо. А фильм о дамбе Врат Ада тоже вы делали?
- Да.
- Мне этот фильм понравился.
- Мне тоже.
- Хорошо. - Хамнер несколько раз подряд кивнул. - Понимаете, возможно, это будет неплохой заказ. Даже если комета не будет видна - а я думаю, что видна она будет. Часто деньги тратятся на черт знает что, реклама обычно такая дрянная, что никто смотреть ее не хочет. А рассказать о комете - дело, возможно, не менее важное. Так что, Гарви, придется вам взяться за это дело.
Они направились к бару. Вечер уже шел к завершению. Джеллисоны уехали, но Лоретта нашла себе другого собеседника. Гарви узнал его: городской советник. Тот не раз уже бывал на студии Гарви, преследуя одну и ту же цель - сделать передачу о городском парке. Он, вероятно, решил, что Лоретта сможет повлиять на Гарви. Что было совершенно неверно. И что Гарви сможет повлиять на телекомпанию или ее лос-анджелесскую студию. Что было уже совершенно невероятно.
Родригес пока был занят, и они остались стоять возле бара.
- Для изучения комет существует много различных типов приборов. Существует превосходное новейшее оборудование, - говорил Хамнер, - такое, как большой орбитальный телескоп, использовавшийся пока только однажды - для изучения Когоутека. Во всем мире ученые пытаются изучать отличительные особенности комет. Чем отличается Когоутек от Хамнера-Брауна. В Калифорнийском Технологическом. Или планетарные астрономы из ИРД. Им всем захочется узнать побольше о Хамнере-Брауне.
"Хамнер-Браун" он произносил с резонированием, было очевидно, что слова эти имели для него определенный вкус, и вкус этот ему нравился.
- Комет в небе, видите ли, не так уж и много. Они - остатки гигантского газопылевого облака, из которого сформировалась Солнечная система. Если мы сможем больше узнать о кометах, посылая, например, к ним космические зонды, мы будем больше знать о том первоначальном облаке, на что оно походило до того, как обрушилось внутрь себя, породив Солнце, планеты, их спутники и все прочее.
- Да вы - трезвый, - от удивления вслух заметил Гарви.
Эти слова просто поразили Хамнера. Затем он рассмеялся.
- Я собирался сегодня напиться в честь этого события, но, похоже, я больше говорил вместо того, чтобы пить.