Он подождал, пока Клим свернул своё хозяйство, и осторожно пошёл вперёд. На дистанции в пять шагов за ним бесшумной чёрной тенью последовал и Клим. Да, сомнений быть не могло - впереди ровно горел таинственный свет. Скоро он пробился напрямую, зелёными бликами лёг на нейтридную броню скафандров, подсветил снизу стволы пальм и кроны елей, по траве и подлеску потянулись густые чёрные тени. Ещё несколько шагов, и Лобов оказался на краю большой поляны и замер в раздумье, что делать - изумляться, трепетать от страха или смеяться.
В дальнем конце поляны светил большой фонарь, а правильнее сказать - розовая лампа, прикрытая сверху, как шляпой или глубоким зонтиком, зелёным абажуром. Сооружение это покоилось на толстом, заметно сходящемся вверх на конус стволе и было лишь немногим меньше человеческого роста. Розовая лампа горела где-то в самой маковке зонтика, так что розовый свет не распространялся далеко, а образовывал яркое световое пятно диаметром метров пять-шесть, все же остальное пространство освещалось изумрудно-зелёным светом зонтика. По самому краю светового пятна, там, где розовый свет мешался с зелёным, водили хоровод… гномы. Гномы - именно это слово сразу пришло в голову Ивану. Ростом они были с белку, а лучше сказать, с суслика, у них были надутые бочкообразные тельца с короткими ножками, которыми они перебирали так часто, что, казалось, не шли, а катились по траве.
На этом бочкообразном тельце сидела круглая голова без носа и рта, с глазами-щелями, прикрытая сверху остроконечной шапкой. Эти шапки слабо светились - у одних гномиков красноватым, а у других - желтоватым светом. Гномы, этакие добродушные пузанчики, были всецело погружены в своё занятие и не обращали внимания на окружающее. Они двигались друг за другом по кругу, строго сохраняя дистанцию, наверное, половину человеческого шага, останавливались, поворачивались направо, налево, подпрыгивали и снова шли по кругу, но уже в другом направлении. Время от времени из верхушки центрального фонаря с шипением разлетался фейерверк разноцветных искр, и тогда гномики начинали прыгать особенно высоко.
Уловив неподалёку движение, Лобов резко обернулся - это был Клим. За прозрачным забралом шлема Иван видел его ошарашенное лицо, Лобов невольно улыбнулся, но тут же приложил палец к губам: ни звука! Клим успокоительно закивал головой. Они долго смотрели на этот завораживающий, колдовской хоровод гномов, а те все танцевали уверенно, деловито, как будто выполняя какую-то важную, хорошо им знакомую задачу. Какой в этом смысл, цель, значение? Ничего не было понятно, да, честно говоря, и не хотелось думать об этом - настолько красочным, необыкновенным было это зрелище.
Вдруг Клим стиснул руку командира. Лобов повернулся к нему, недоумевая. Штурман с заметной тревогой показал ему глазами вперёд и в сторону. Лобов скосил глаза и увидел, что неподалёку от них на поляне пучится и опадает, пучится и вновь опадает земля, вставая все более и более крутым бугром.
Иван кивнул Климу, пригибаясь, отбежал на десяток шагов по краю поляны и прилёг на землю. Едва Клим успел последовать его примеру, как раздался глухой взрыв, в воздух вместе с комьями земли взлетел фейерверк искр, и все поблизости залило синим светом.
Из земли с натугой, в видимых корчах выползал, вытягиваясь вверх, двойник зеленого фонаря. Но он был не зелёным, а синим и гораздо более остроконечным, словно зонтик, прикрывавший ствол, был ещё сложен. И точно, когда фонарь в конвульсиях вытянулся во весь рост, зонтик с треском распахнулся, на поляну легло пятно оранжевого света и посыпались какие-то шары. Шары хлопали, разбрасывая рыхлую оболочку, и из их сердцевины, словно выброшенные невидимой пружиной, выскакивали гномы. Не прошло и десяти секунд, как на поляне кружился второй деловитый и озорной в одно и то же время хоровод. Некоторое время оба этих хоровода - зелёный и синий - существовали совершенно независимо друг от друга, они будто бы и не подозревали о существовании соседей, хотя существование это было столь фееричным, что не заметить его было определённо невозможно.
А потом что-то случилось, будто прозвучала чья-то неслышная властная команда, чьё-то волшебное слово: колдовские круги разом разорвались, и цепочки, выписывая зигзаги, поползли, потянулись навстречу друг другу. Струи встретились почти на середине поляны, но не смешались, а образовали два соприкасающихся колёса, колёса эти незаметно для глаза перелились в восьмёрку, и вот уже совершенно невозможно разобрать, какому фонарю принадлежит танцующий гномик. Они продолжали кружиться и подпрыгивать, и во время одного из таких особенно высоких прыжков спинка одного гномика лопнула, в воздухе вспыхнули радужные крылья, и он торжественно, неторопливо поплыл в воздухе, поднимаясь над лесом. И началась цепная реакция, хоровод разрушился, гномики теперь с отчаянной энергией прыгали в воздух, падали на землю, вновь, как мячики, взлетали вверх. Хлоп! Хлоп! То здесь, то там вспыхивал радужный ореол трепещущих крыльев, гномики в одиночку, стайками, но чаще всего парами разлетались во все стороны. Один из них, потянув слишком плавно, зацепил верхушку деревца, под которым лежали космонавты, и упал буквально перед самым носом Клима. Такого искуса штурман не выдержал, и, пока гномик неуклюже поднимался на лапки и расправлял полупрозрачные перламутровые крылья, Клим выбросил вперёд правую руку и цепко ухватил его поперёк туловища. Гномик ощутимо пружинил под рукой, как слабо надутый резиновый мячик, он дёргался, стараясь освободиться, глаза-щели сблизились углами, превратившись в почти правильные ромбики, но так и остались чёрными дырками - в них не было видно ничего похожего на глаза; пониже глаз прорезался крохотный, вороночкой внутрь ротик, из него послышался высокий, почти неслышный свист.
Клим машинально разжал руку, но было уже поздно: гномик раздулся втрое против обычного размера, превратился в почти правильный шар и взорвался, рассыпавшись фейерверком искр.
10
Лобов молча, обжигая губы, прихлёбывал свой любимый напиток - крепкий горячий чай, просветлённый кусочком лимона. Он слушал разговор друзей и лишь улыбался время от времени. Клим успевал все: и есть, и пить, и разговаривать.
- Я не на шутку разволновался, когда начались эти непонятные взрывы. Связи-то не было!
- Что нам могло сделаться в нейтридных скафандрах? - пренебрежительно сказал Клим. - Зато какое представление! Балет-феерия!
Он оглядел стол, пошевеливая пальцами, и вздохнул.
- Бутерброды и ещё раз бутерброды. И это все, на что хватило твоей инженерной фантазии?
- Это не бутерброды, это сандвичи, - скромно поправил Кронин с некоторой таинственностью, - а потом мне тоже пришлось поработать.
- Ладно, не оправдывайся, - рот Клима был забит бутербродом, а потому говорил он не совсем внятно, - скажи лучше, что ты думаешь об этой странной связи гриба и гномов?
- Об этом я пока не думал, но могу сообщить, что на Земле, в Южной Америке, есть муравьи-листорезы, которые специально выращивают грибы на подземных плантациях.
- Именно это и я имел в виду. Забыл, как называются эти муравьи.
- Есть два больших рода листорезов, - флегматично помог ему инженер, - ата и акромирмекс. Мини-особи почти невидимы простым глазом, а солдаты - больше сантиметра в длину.
- Откуда у тебя такие познания? - искренне удивился штурман.
- Видишь ли, мой старший брат патологически терпеть не мог рептилий и вместе с тем питал столь же патологическую страсть к насекомым, особенно общественным. Книги, фильмы, коллекции, даже муравейники с настоящими живыми муравьями - все можно было найти в его комнате. Некоторые из этих тварей пребольно кусались. Ну и, чтобы обезопасить себя, я волей-неволей должен был взяться за их изучение.
- Ну как не сказать спасибо твоему брату? Что ты ещё знаешь об этих акромирмексах?
- Что ещё? - инженер погладил подбородок. - Гнёзда их имеют до сорока-пятидесяти этажей и уходят в глубь земли на добрый десяток метров. Входы в муравейник сантиметров до десяти диаметром, а грибные плантации больше метра в поперечнике.
Алексей улыбнулся - с таким интересом слушал штурман его рассказ.
- Я вижу, ты полагаешь, что грибы-гиганты разводят в подземелье те самые гномики, одного из которых ты держал в своих руках.
- Да, - сейчас же согласился Клим и тут же поправился: - Вообще-то, не совсем да. Скорее всего гномики - это эфемерная половая форма подземных животных, которые разводят грибы. Вроде пчелиных трутней.
Он помолчал, глядя вдаль, и продолжал, все больше и больше увлекаясь:
- Гномики треть метра ростом, раз в двадцать крупнее самого большого муравья. Укрупним соответственно гнездо твоих акромирмексов. И тогда глубина жилища гномиков будет измеряться десятками метров, грибные ниши, где располагаются плантации, превратятся в настоящие залы. А входы - что твои ворота, по два метра высотой! В такой вход запросто можно затащить человека.
- Ты полагаешь, что Жан и Майя прожили в таком гномомуравейнике добрых четыре года? - усомнился Кронин.
- А почему бы и нет? - строптиво спросил Клим.
- Четыре года держать человека в плену? Для этого нужно иметь разум, по крайней мере, не менее мощный, чем у человека!
- А аборигены-лилипутики? Разве они не могут командовать в подземельях?
Алексей с мягкой улыбкой покачал головой:
- Нет, Клим, не могут. Этот абориген и не абориген вовсе. Это самый обыкновенный земной ребёнок трехлетнего возраста.