Он кивнул и слегка сжал ей ладонь. Врач улыбнулась чуть искреннее. Наверное, она думала, что утешила Эллиса, задела какую-то струнку в его сердце. Пускай. Может, и госпожа Фортуна ему улыбнётся.
* * *
- Что сказал врач? - услышал Эллис от Пегги, едва переступив порог. Он поглядел по сторонам: видимо, она была на кухне и пыталась перекричать телевизор в гостиной. Тот почти всегда работал фоном: по словам Пегги, с ним ей было не так одиноко. Хотя не выключала она его даже тогда, когда Эллис возвращался домой.
- Она сказала, ничего серьёзного. - Он бросил ключи в конфетницу на кофейном столике, которую много лет назад смастерил их сын.
- Она? Разве ты не к Холлу записывался?
"Чёрт!" Он поморщился.
- А-а… Холл на пенсию вышел. Меня другая врач приняла.
- Уже и на пенсию? Он здоров?
- Да… здоров, здоров.
- Ну хорошо. Вот так новость! Он ведь ненамного старше нас, а я всегда думала, что врачи позже на пенсию уходят. Так что, твой кашель её не напугал?
Эллис нашёл пульт и убавил звук. Галдёж яростных спорщиц на экране стих до негромкого бормотания. Каждый раз, что ли, он приходил на одно и то же шоу? Или все передачи, которые Пегги пропускала мимо ушей, друг от друга ничуть не отличались?
- Да нет. Говорит, обычный вирус, - отозвался он.
Гостиная отражала всё, чего они достигли в жизни. Два обитых мохером дивана смотрели на широкий, размером с ванную в их первой квартире, телевизор. Полки над камином были заставлены учебниками Эллиса из МТИ и диссертациями, которые он обтянул натуральной кожей, а на самом верху грудились детективы и триллеры Майкла Коннелли, Тома Клэнси, Джеффри Дивера и прочих - их он глотал как конфетки.
Кроме того всюду были фотографии: на стенах, журнальных столиках, парочка даже балансировала на узком краю телевизора. С каждой улыбался светловолосый мальчуган с веснушками и разным числом зубов. Как монумент, в центре гранитного кофейного столика стоял снимок из парка развлечений "Сидар Пойнт". Он запечатлел их троих, но фотография была расчётливо сложена так, что от Эллиса осталась только левая рука на плече сына.
- Она тебе от этого вируса хоть что-нибудь дала? - спросила Пегги. Она вошла в гостиную в своей "рабочей форме": строгом брючном костюме с ниткой жемчуга на шее. Бросила взгляд на экран - не пропустила ли чего важного? - и снова перевела на Эллиса.
Он подумал было: может, признаться? Хотя бы в том, что его дни сочтены. Ему хотелось узнать, что она скажет? Как поступит? Но вместо этого он ответил:
- Да, выписала рецепт. Я пока не успел зайти в аптеку. - О лекарствах врать не стоило: ещё попросит показать.
- Ну тогда поторопись. А то скоро закроется. - Пегги достала из пиджака пачку ментоловых сигарет и постучала по ней пальцем, но вдруг замерла и снова смерила Эллиса взглядом. - Ага… - разочарованно протянула она, слегка нахмурясь. - Ты никак в гараж собрался?
- Нет, вообще-то, в бар с Уорреном. Зашёл только пальто взять. Холодает.
- Смотри, соберёшься запивать таблетки пивом, прочитай сначала инструкцию.
Эллис тихонько взял со столика в коридоре её ключи, но не вышел с кухни на улицу, а поднялся в спальню и закрыл за собой дверь. Сердце стучало так громко, что казалось, даже Пегги его услышит. Вот он, первый шаг. Не в мечтах, а наяву.
"Господи, я же правда это сделаю!"
Он прокрался в гардеробную, натянул пальто и приступил к раскопкам. Левая половина принадлежала Пегги. Пол занимали горки старых туфель и стопки свадебных снимков. Одному Богу известно, что ещё хранилось у неё в бесчисленных упаковках и контейнерах. Но Эллис точно знал, что искать, и осторожно разобрав башню из обувных коробок, обнаружил заветный сундучок - шкатулку для драгоценностей, которую Пегги запирала на ключ. С ним на одном кольце у неё висела открывашка, раскладная пилочка, кошелёк для мелочи, свисток от насильников, лазерная указка, ламинированная фотография Айзли, серебряная фигурка то ли верблюда, то ли ламы, стальной футбольный мячик и большой пластиковый брелок с её именем. Что самое смешное, "Ниссан" Пегги открывался без ключа и заводился одним нажатием кнопки.
Шкатулка распахнулась, как кассовый аппарат: у неё откинулся верх и ярусами выдвинулись ящички. Внутри хранились воспоминания. Эллис узнал открытку на День матери от шестилетнего Айзли - согнутый пополам лист картона, на котором восковым мелком было выведено "мама". Ещё здесь лежала пачка писем, несколько снимков сына, корешки от билетов на спектакль "Парковка запрещена" - Эллис даже не помнил, чтобы на него ходил, - и бесчисленные стихи. Пегги сочинила их ещё до свадьбы, когда училась играть на гитаре и планировала стать новой Кэрол Кинг.
Конечно, были в шкатулке и драгоценности: старые клипсы и новые серьги-гвоздики, крохотные пуссеты и огромные, как ёлочные игрушки, подвески, два жемчужных ожерелья, колье с медальоном под слоновую кость и множество колец. Большинство - простая бижутерия, за исключением четырёх украшений.
Два кольца - на их помолвку и свадьбу - Эллис трогать не собирался. Его интересовала только пара бриллиантовых серёжек, доставшихся в наследство от бабушки. Они лежали на самом дне, похороненные под грузом памяти.
Внизу послышались шаги Пегги. Они пересекли гостиную и направились к лестнице. Эллис замер. Представил, как она подойдёт и повернёт ручку.
"Зачем ты закрыл дверь? Эллис, что ты там делаешь?"
А что он ответит?
"Зачем ты взял мои ключи?"
Он прислушался. Пегги остановилась.
"Да что она там делает? Просто в прихожей мнётся? А, чёрт с ним!"
Эллис схватил всё в охапку, сунул в карман пальто и запустил руку в шкатулку, пытаясь нащупать серёжки.
Он услышал, как Пегги начала подниматься по лестнице, и поспешно схватил украшения со дна сундучка. Закрыл гардеробную и побежал наперегонки с женой к двери. Открыл за секунду до того, как Пегги взялась за ручку.
- Ты ещё здесь? - спросила она.
Он улыбнулся.
- Как раз ухожу.
С колотящимся сердцем он спустился вниз. Осторожно положил ключ с побрякушками на столик возле вешалки и вышел из дома. На крыльце Эллис опустил руку в карман брюк и тяжело вздохнул: вместе с бабушкиными серьгами он случайно прихватил и кольца Пегги. "Ну ничего, - решил он, - оставлю на кухне, когда вернусь". Хотя, очевидно, для неё они уже ничего не значили. Пегги носила их восемнадцать лет, пока не пошла на курсы для риелторов. В какой-то статье она прочла, что женщины без обручальных колец заключают больше сделок, причём неважно, замужем они на самом деле или нет. Эллис не стал возражать. Не стал с ней спорить. Потому что знал правду. Пегги сняла кольца и начала работать риелтором тем самым летом, когда Айзли повесился в гараже на ремне отца.
* * *
Бар Брэди на Восьмой миле был совсем неприметным заведением, зажатым между видеопрокатом и китайским ресторанчиком. В отличие от соседей - винных лавочек и автомастерских - у него не было решёток на окнах. Как и самих окон. Только стальная крашеная дверь на тугой пружине одиноко белела посреди кирпичной стены.
Эллис остановился перед ней и закашлялся. Холодная погода его никогда не щадила. Хотя на улице ещё далеко не мороз. В ноябре Детройт всегда заволакивала сырость с Великих озёр, но то была лишь прелюдия к шести месяцам лютой стужи. А лёгкие Эллиса уже жаловались на перемены в воздухе. В последнее время они, правда, жаловались на всё подряд. Когда терзающий, рвущий, режущий кашель наконец прошёл, Эллис чувствовал себя так, словно его избили. Выждав, пока свист в груди не затих, он открыл дверь.
Внутри бар был не лучше, чем снаружи: просто дешёвая дыра, пропахшая жареным маслом и едким табачным дымом - и это несмотря на то, что штат много лет назад запретил курение в общественных местах. Ботинки липли к полу, столы качались, подвешенный в углу телевизор беззвучно крутил нарезку последних матчей, а из притаившихся динамиков доносились старые песни Джонни Кэша. За неимением окон свет давали только телевизор да несколько старомодных ламп под потолком, отчего бар казался пещерой, полной пляшущих теней.
За стойкой сутуло сидел Уоррен Экард и глядел вверх на экран. Опершись локтями на стойку, он рассеянно покачивал недопитой бутылкой "Бада" и отбивал ногой ритм "Folsom Prison Blues" Кэша. Надпись на его футболке гласила: "Я люблю свою страну. Но ненавижу государство". Даже размер XXL был ему маловат, и футболка не могла спрятать бледную складку жира над джинсами. Мысленно Эллис поблагодарил его за то, что пояс не съехал ещё ниже.
- Привет, Уоррен, - хлопнул он друга по спине и сел на соседний табурет.
- Ну-ну, полегче! - повернулся тот с ухмылкой и наигранно поднял брови. - Ну я не я, если это не мистер Роджерс. Рад тебя видеть, старина. Как делишки?
Уоррен протянул ему руку, и ладонь Эллиса утонула в его широкой пятерне. Точнее… После несчастного случая прошёл уже не один десяток лет, но взгляд Эллиса всё равно метнулся к обрубкам мизинца и безымянного пальца.
- Кто наш юный друг за стойкой? - спросил он, пытаясь привлечь внимание бармена - парня в чёрной футболке, с зубочисткой в зубах.
- Фредди, - ответил Уоррен. - Он итальянец. Так что, смотри, без шуток про макаронников, а то пойдём на корм "рибам".
- А Марти где?
Уоррен пожал плечами.
- Наверное, выходной взял. Или уволился. Пёс его знает.
- Фредди? - позвал Эллис юношу. Тот ковырялся во рту зубочисткой, привалившись к стойке спиной и выставив локти. - Не дашь мне бутылочку "Бада"?
Фредди кивнул и откупорил высокую коричневую бутылку. Шлёпнул на стойку перед Эллисом квадратную салфетку, поставил на неё покрытую испариной бутылку и вернулся к прежнему занятию.