И пусть, после этого, оба военных монстра опрокинулись кверху лапками: их приобретшие самостоятельность, заряженные первичным импульсом, кулаки продолжили плановое, теоретически предписанное добивание. Вы, как сторонний и всезнающий наблюдатель считаете, что, сразу по получению такого урока, нужно было бы направить силу на что-нибудь иное? Извините, начатый и частично пущенный на самотек процесс остановить никак не получается – правда, и попыток нет. А кроме того, микроскоп использовать в качестве молотка как-нибудь можно, но сделать обратную операцию почему-то не выходит.
6. Жара
– Надеюсь, никто из "палубных" не соврал? – лениво спросил Тутор-Рор для поддержания беседы с ближайшим помощником. – Наш родной налично-личный состав весь на борту?
– Уж если я на борту, генерал, то об остальных можете не волноваться, – вяло пошутил броне-полковник Огер-Дуд.
– Не сомневаюсь, – кивнул Тутор-Рор. – Всех девиц на острове осеменил?
– Нет, не получилось, служба сильно отвлекает.
– Сочувствую, Огер, – генерал-канонир подвинул сифон и выстрелил в чашку шипящий холод струи. – Я только не пойму, тебе что, наших экипажных женщин не хватает?
– Вы же знаете мои принципы, генерал, – расплылся в улыбочке полковник. – Интимные отношения с подчиненными мешают нормальному служебному процессу.
– Ой-ой, Огер, только мне не ври, – отмахнулся Тутор-Рор.
– Хорошо, не буду. У расовых наблюдателей небось папка с моим делом пухнет? Но, думаю, теперь у нас долго не будет никаких контактов, кроме как с собственным экипажем, да?
– Правильно думаете, броне-полковник. И по этому же поводу, вы в санитарной части проверились?
– С какой стати, генерал-канонир? – удивился броне-полковник. – На предмет облучения? Все горазд.
– Нет, по венерической части?
– Обижаете, генерал-канонир. Вообще, странно, что вас начали волновать такие вещи.
– Именно по причине раскрытой выше. Теперь нам долго-долго вариться в собственном соку. Так что проверьтесь – это приказ.
– Понял вас, генерал-канонир, – привстал с кресла броне-полковник.
– Сядь, не дуйся, – скривившись, махнул ему командир "боевой горы".
– Хорошо, принял к сведению, – воссел обратно Огер-Дуд. Он ни сколько не обиделся на начальника – они служили вместе достаточно долго. А ведь даже высшему эшелону управления танкового легиона требовалась отдушина для человеческого общения. – Да, вот что, генерал Тутор-Рор: на счет лично-наличного состава. Прибывших на борт "Сони" ученых разместили на палубе "три". Так что в нашем полку прибыло. Пока солдаты втаскивали их багаж, я приказал тихонечко проверить его содержимое. Там все в норме: мизер личного, в основном приборы.
– Думаю, РНК уже дублировал твои начинания, – предположил генерал Тутор.
– Это их дело. Кстати техно-аналитик Брочи-Фуф, узнав о прибытии бывших коллег, сразу помчался к ним.
– Пусть Весельчак отведет душу, – Тутор-Рор снова повернулся к сифону. На борту "Сонного ящера" было жарко – транспортирующее его "корыто" все еще прозябало недалеко от экватора, а поскольку в рабочем режиме держали только один реактор, да и тот для всяких неожиданностей походной судьбы, энергию экономили на охлаждении помещений. – А эти пришлые ребятки – чует мое сердце – еще зададут нам хлопот.
– Все может быт, генерал-канонир. Для чего они нужны там, на войне?
– Я думаю на побережье Эйрарбии, да и не только на побережье, сейчас происходит много чего интересного – для "Мозгового пузыря", имею в виду.
Командир "боевой горы" "Сонный ящер" имел большой жизненный опыт.
7. Тяжести
Технология "боевых гор" или, по обозначению эйрарбаков, "свиноматок", могла появиться только при стечении определенных обстоятельств. Возможно, многие завоеватели прошлого были бы не прочь вытащить тяжелые линкоры на сушу и заставить их шнырять по долинам, в поисках окопавшихся врагов, но им сильно мешали некоторые физические составляющие планетарного существования. Например, гравитация. Даже в случае обычного танка, увеличение высоты корпуса на десять-двадцать сантиметров, ведет к возрастанию общей массы машины на тонны – ведь корпус состоит из брони. И если бы только так, но…
Эта груда брони должна еще иметь подвижность. Так что, пока не появились компактные атомные двигатели, даже танки планеты Гея не выскакивали за отметку пятисот тонн. Конечно, сразу по появлению, гусенично-колесных атомоходов, они были вынуждены шагнуть в массе значительно, так как сам реактор прибавил габаритов и создал новую ситуацию. Теперь конструкторы были вынуждены защищать экипаж, помимо опасностей внешних, еще и от внутренних, которые, что любопытно, присутствовали всегда, а не только в моменты соприкосновения с супостатом.
В ход пошли внутри-танковые свинцовыми экраны. Правда, слава Рыжей Матери, сам экипаж не распух в числе, реакторы были сложными, но относительно надежными системами. Разумеется, общее количество техников в танковых легионах возросло (на уровне армий появились отдельные роты физиков-механиков), но все же их не надо было катать с собой во время боя, разместив в удобном кресле. Кое-кто из танковых асов даже радовался. Может, общий радиационный фон боевых машин и возрос, не теперь они не таскали внутри себя жидкое горючее, способное полыхнуть от зажигательного снаряда.
Однако даже мощи мирно (не для взрывов) используемого атома не хватало. Для появления на арене "боевых гор" требовалось нечто предельно серьезное. Ведь тот же гравитационный казус, в случае сухопутных кораблей, теперь вел к еще более стремительному возрастанию веса. Прибавление каждого метра вверх, при горизонтальных размерах в сотни, тянуло за собой тысячи, и даже десятки тысяч тонн. Нужно ли было такое излишество в принципе? Оказывается, да!
"Боевые горы" стали ответом на введение в повседневность боя ядерного огня. Ведь теперь ни десять-двадцать сантиметров стального листа, ни покатость башни, не давали шансов уцелеть даже в километре от эпицентра. В самом эпицентре не выжил бы и верх эволюционной лестницы "гор" – шестисотметровый "Сонный ящер", но его многослойная толстая "шкура" давала шанс устоять в сотнях метров от места подрыва боеприпасов тактического уровня.
Кроме всего, было еще одно обстоятельство, которое способствовало рождению "гор", вначале, конечно, в головах и в ватманах, а уже потом – в реальности. Военные монополии обоих враждующих континентов обожали крупнокалиберную артиллерию. Ракетные технологии были не то что задвинуты "под сукно", однако занимали узкую область, распространиться вширь им искусственно не позволили, причем в обеих империях. Казус имел объяснение – человеческий фактор. Впрочем, как и все происходящее в обществе. Само безграничное накопление оружия, являясь бессмысленной и опасной тратой ресурсов для человечества Геи в целом, происходило безостановочно. Перераспределение этих ресурсов в конкретную, освоенную и накатанную область, было гораздо более вероятной вещью, чем освоение нового технологического направления. Но главное, монополии из цикла в цикл производящие и совершенствующие мега-калибры не собирались допускать кризис в отлаженной технологической цепи.
Однако в условиях войны любая артиллерийская система должна иметь подвижность, иначе она становится ненужной составляющей ландшафта. Пушки могущие запустить в стратосферу восьмидесятитонную болванку должны были иметь соответствующий лафет, и понятно, самоходный.
Когда на свете появился прирученный, скрученный плазмой, термоядерный огонь, время для "гор-свиноматок" пришло.
8. Вирусы
А уж подобрать для них подходящие экипажи было делом нехитрым. Нужно просто покопаться в россыпях живых винтиков, коих в каждой уважающей себя империи завались, осмотреть их внимательно, на предмет отсутствия трещин, убедиться в правильную ли сторону наверчена резьба, и пускать их в дело. Командир "боевой горы" "Сонный ящер" генерал-канонир Тутор-Рор был одним из таким, закаленных судьбой и жизнью винтиков.
Когда у него появилась та, зашлифованная в нужную сторону нарезка мозгов? Чем она была отдраена? Наверное, ненавистью, в последствие, по получению образования, исчезнувшей, или точнее, преобразившейся в нечто другое? Ненавистью родившейся во Вторую Атомную, в самом её начале, когда обе стороны больше пугали верховные штабы друг друга, чем реально жали на кнопки открывания бомболюков. Иногда пугания перерастали в нечто вполне осязаемое правительствами – в десять – пятьдесят тысяч трупов.
Именно так тогда и случилось: по всем нормативам, худенький мальчик Тутор, которому было еще очень далеко до присвоения мужской приставки "Рор", должен был стать одним из сорока с чем-то тысяч убитых. Кого мог конкретно интересовать какой-то мальчишка? Ответ: он лично – никого. Даже учитывая, что каждый мальчик браш, в будущем, – мужчина браш, а следовательно – воин браш. Но и в этом случае, опять же – никого. Разве что знать наверняка, что в грядущем он – удачливый командир "боевой горы", по эйрарбакски – "свиноматки"? Но для такого знания нужно действительно иметь провидческий дар. Однако если воздерживаться, хоть руки и чешутся, от выпуска мегатонных чудищ, кого легче поразить – вкопанную в бетон и запаянную в броню армию, или не умеющее обороняться население? Понятно, второе. Тем более ракет и бомб не применяем. Первых у Эйрарбии никогда не было, а вторые бросают с летательных аппаратов – с ними тоже худо. И тогда производим совмещение научных и военных целей в одном эксперименте. Подопытные – люди. Но ведь это браши, а, кроме того, на ком прикажете испытывать оружие созданное против человека? На мыше-квакушках что ли?