Проснувшись, Габриэль обнаружил, что вместо куда-то исчезнувшего хозяина в мансарде находятся двое добрых молодцев, играющих на заставленном водкой столе в "шестьдесят шесть". Увидев, что Алекс проснулся, гости поспешили представиться:
- Поручик Голицын! - щелкнул каблуками первый.
- Корнет Оболенский! - в таком же тоне отрекомендовался второй.
- Г-гаврюшин! - брякнул Алекс, вскакивая, и подумав, добавил: Юнкер!
Голицын и Оболенский заржали и налили Алексу рюмку. Теперь они пили втроем.
- Скажи, Шура, - проникновенно говорил Голицын Алексу, обнимая нового приятеля, - хочешь реставрировать в России монархию?
- И деньжат подзаработать? - в тон ему добавлял Оболенский, подливая Габриэлю в опустевшую рюмку.
- Сделаем тебя губернатором Новомосковска, - шептал Голицын.
- И женим на племяннице великого князя Кирилла…
- А сейчас получишь сто франков…
- И два ящика "Смирновской"…
- Идет, чуваки! - охотно согласился легкий душой Габриэль. - Че делать-то надо?
Поручик с корнетом переглянулись, и Голицын стал излагать суть дела.
9. "ЛЯ ВОДКА"
Между тем Фухе, успокоив братьев Риччи, пообещав не помогать конкурентам и посоветовав сматываться из Парижа подальше да побыстрее, выпил чашку кофе и, поймав такси, велел ехать в "Ля Водка".
- На рус-экзотику потянуло? - полюбопытствовал шофер, оказавшийся бывшим русским офицером.
- Как есть потянуло, - согласился Фред. - А что - классный кабак?
- По высшему разряду! - присвистнул таксист. - А девочки там - все княгини да графини! - он снова присвистнул. - Икорка из Астрахани, контрабандная! - Шофер свистнул в третий раз. - Да вот только не ездили бы вы туда, господин хороший!
- Что так? - крайне удивился Фред.
- Опасно стало. Горгулов со своей бандой почти каждый день шумит. Сволочь он, Сенька! - и шофер даже сплюнул от злости.
Фухе предпочел смолчать, и они благополучно прибыли к ресторану. "Ля Водка" светилась неоном, вход представлял собой огромную бутыль "Смирновской", этикетка которой служила дверью. Фухе приладил поудобнее браунинг и направился в сторону этикетки.
Следует отметить, что в первый же день после получения министерского аванса Фред приобрел шикарный костюм и соответствующие туфли, да вдобавок еще и трость с накладкой из слоновой кости. Его вид стал вполне герцогским, что привело в полный восторг бородача-швейцара, поспешившего распахнуть двери.
В зале Фухе был усажен метрдотелем за столик, к которому тут же подлетел официант. Фред заказал наиболее экзотически звучавшие блюда и, конечно, бутылку "ля водка рюс", о которой был столь наслышан от Габриэля.
- А скажите-ка, - любезный, спросил он у официанта, - не прикатил ли сюда друг мой самый наилучший?
- Это кто-с? - решил уточнить официант, расставляя приборы.
- Семен Горгулов, - внушительно ответил Фред и поправил галстук-бабочку. Официант с уважением посмотрел на клиента:
- Ждем-с! Скоро будут-с! - сообщил он и улетел за заказом.
Фухе стал осматривать зал - он был полон только наполовину, но гости все прибывали. За одним из столиков Фред заметил знакомую фигуру. Он присмотрелся и узнал Конга - тот сидел, одетый во фрак, с огромной бородищей, еще длиннее и пышнее, чем у швейцара. Фред поднял в знак приветствия вилку. Конг подмигнул ему и кивнул в сторону туалета.
Фухе встал и неторопливо направился в указанное место. Вскоре там показался Конг.
- Ты зачем бороду приклеил? - первым делом спросил его Фухе.
- Для разнообразия, - пояснил Конг, - чтоб не примелькаться. По-моему, мне идет. Ну, что у тебя?
Фухе вкратце рассказал о встрече с братьями Риччи.
- Ай да Мари! - цокнул языком Аксель. - Оказалась умнее, чем мы думали. А эти ребята зря поехали в Париж. Болваны, вздумали шутить с Кустопсиди! Счастье их, если сумеют рвануть вовремя.
- Горгулов скоро будет здесь.
- Знаю. Постарайся узнать у Алекса, что они от него хотят. Но держись осторожнее! - и Конг исчез.
Фред тоже направился в зал и отдал дань принесенным яствам. А вокруг уже вовсю гудел наполнившийся народом зал. На сцену выскочил толстячок и неестественным голосом стал выкрикивать название номера. Вслед за ним на сцене оказался высокий, в сажень, мужчина, запевший мурлыкающим баритоном:
Матросы мне пели про остров,
Где растет голубой тюльпан…
Спев, он удалился, а ему на смену вбежал табун девиц (по уверению таксиста, сплошь княгини да графини) и принялся отплясывать канкан.
Фухе осушал рюмку за рюмкой охлажденную "Смирновскую" и продолжал изучать зал. Он заметил, что Конг примкнул к соседней компании, в которой верховодили длинный кавказец в черкесске с серебряными газырями вместе с толстым усатым и очкастым полковником, на мундире которого звенели георгиевский и анненский кресты. Вместе с ними гуляла полдюжина девиц, вероятно тоже княгинь да графинь, глушивших по-переменно то водку, то шампанское, а то и водку с шампанским разом. Вскоре Конг уже пил с полковником на брудершафт, а девицы цепляли ему на фрак ленты серпантина.
Через полчаса Фухе заметил у входа в зал какое-то оживление. Швейцар, появившийся откуда-то сбоку, взял под козырек, официанты вытянулись в струнку, а метрдотель изогнулся в дугу, угодливо улыбаясь.
В зал вошли несколько дюжих молодцов в черных рубашках и стали вдоль прохода. За ними в зал ввалились двое ребят в военной форме, волочившие под руки еле державшегося на ногах Габриэля Алекса. А уже вслед за ними вошел и здоровенный дылда, которого Фухе видел на улице Гош-Матье, Семен Горгулов.
10. УБИТЬ ПРЕЗИДЕНТА!
С приходом Горгулова и его компании веселье вспыхнуло с новой силой. К Горгулову тут же набежала толпа девиц (вероятно, все тех же княгинь и графинь), и от горгуловского стола пошли греметь крики, вопли, обрывки тостов вперемешку с женскии писком и визгом. Но Фред видел, что к этому столу не так уж легко подойти: чернорубашечники сели вокруг, и добраться до Алекса было сложно.
Вероятно, это понимал и Конг, потому что он выразительно подмигнул из-за своего стола Фреду, а затем начал шептать что-то на ухо сидевшему рядом полковнику. Тот согласно кивнул и махнул рукой оркестру. Оркестр смолк.
- Господа! - произнес полковник, вставая и поднимая повыше бокал. Господа! Предлагаю всем выпить за здоровье местоблюстителя престола и будущего императора всероссийского великого князя Николая Николаевича! Ура!
- Ура! - закричали посетители, вскакивая и поднимая рюмки и фужеры. Фухе, не желая оставаться в стороне, тоже встал и осушил свою рюмку. В то же время он заметил, что Горгулов и его компания не сдвинулись с места. Заметил это и полковник.
- Господа! - на этот раз грозно обратился он к горгуловцам, - я предлагаю вам выпить за здоровье…
- Да здравствует его императорское величество Кирилл Владимирович! вдруг, вскочив с места, заорал один из офицеров, сидевших рядом с Горгуловым. Это был поручик Голицын.
- Долой вшивых ракалий-николаевцев! - поддержал его корнет Оболенский.
Фухе понял, что присутствует при столкновении представителей двух главных группировок русских монархистов - николаевцев и кирилловцев.
- Узурпаторы! Зар-р-рэжу! - возопил вспыльчивый кавказец и метнул бутылку прямиком в Горгулова, очевидно, хорошо зная главного в этой компании. Бутылка, пущенная умелой рукой, пролетела в каком-то сантиметре от горгуловского уха.
Все словно ждали этого момента - публика, мгновенно разделившись на две неравные части, вступила в отчаянную схватку. Численный перевес николаевцев поначалу не очень им способствовал, ибо компания Горгулова держалась сплоченно и дралась умело.
- Круши очкатых! - вопил поручик Голицын, намекая на очки полковника.
- Бей чернозадых! - поддерживал его Оболенский, имея в виду кавказца.
Крики эти донеслись до николаевцев и раззадорили их - в сторону горгуловцев полетела целая стая тарелок, бутылок и даже один стул. Залп не пропал даром: тарелка угодила прямо в лоб поручку Голицыну, а стул вонзил свои ноги в живот Оболенскому. Глядя на понесенные потери, в битву вступил сам Горгулов.
Тем временем Фухе, давно ждавший растерянности в рядах горгуловцев, как можно незаметнее прокрался, уклоняясь от летящей посуды, к их столу и, подхватив под мышки мирно дремавшего Алекса, устремился со своей добычей на улицу.
Привести Алекса в чувство было не так легко. Он и в прежнее время был способен проспать как убитый целый день от двух стаканов водки, а уж горгуловское возлияние подействовало на него и вовсе тяжело. Но Фухе, хорошо знавший Алекса, вскоре заставил его немного очухаться.
- А? Что? - пролепетал Габриэль. - Это ты, Фуше, то есть, прости, Фу-фухе!
И он полез к Фухе с поцелуями. Тот от них уклонился и стал слушать.
- Ух, Фред, как мы гуляли! Пивко! Водочка! А я женюсь! - сообщил он неожиданно. - На племяннице этого… как его… князя Кирилла!
- А еще что? - стал подбадривать его Фухе, чуя, что запахло жареным.
- А еще мне папашкины склады воротят в Новомосковске! удовлетворенно вел далее Алекс. - И орден дадут Андрея Самозванного, то есть Второзванного…
- А аванс какой?
- Аванс? - удивился Габриэль. - Так вот гудю, то есть гужу третий день. Считай, сотню пропил!
"Бедняга! - подумал Фухе. - Надули его. Мне хоть пять тысяч выдали!"