- Вы не ошиблись! Но как же громадна масса Земли или объем ее! Если бы кто раскатал земной шар на равной величины шарики и дал бы каждому человеку, не исключая, конечно, ни младенцев, ни женщин, по шарику, то, как вы думаете, какой бы величины был такой шарик? - спросил Ньютон.
- Шарик, без сомнения, изрядный, - ответил один из присутствующих.
- О, это была бы целая планета, - сказал Лаплас, - диаметром в 112/3 километров.
- Ее поверхность, - добавил Ньютон, - равна была бы 380 квадратным километрам…
- Да это целое немецкое княжество, - заметил русский, - и в нем было бы одному довольно просторно!
- Еще есть способ, - продолжал Ньютон, - представить мизерность человека по отношению его к планете: представьте себе, что она и все находящееся на ней уменьшено в одинаковое число раз, например в 10 000 раз; тогда на шаре, диаметром в 1260 метров, увидим пигмея ростом 1/5 миллиметра. И это будет высокорослый обитатель Земли.
- Таким образом, - добавил Гельмгольц, - он потонул бы в море, глубиною в песчинку…
- Атмосфера имела бы высоту 20 метров, а высочайшие горы - только 85 сантиметров. Немного более была бы и глубина океанов.
- Однако это достаточно заметно, - сказал кто-то.
- Возьмите мельче масштаб, - и вы не заметите ни гор, ни океанов, возразил Галилей. - Изобразите Землю шариком толщиною в 121/2 сантиметров, и высочайшие горы, и глубочайшие моря представятся на нем уже неровностями в 1/10 миллиметра, не более. Такая неровность равна толщине писчей бумаги.
- Так что наш земной шар недурно выглажен, - сострил токарь.
- Да! - ответил Ньютон. - Если только от Земли удалиться настолько, чтобы она представилась шариком в 121/2 сантиметров.
Было поздно, и потому положили разойтись до следующего вечера.
7. Вторая лекция
Когда население замка сошлось для своей вечерней беседы, небо было особенно ясно. Несмотря на то, что после солнечного Заката не прошло и часу, небеса сияли звездами; Луны не было: она восходила поздно.
- Смотрите, какое множество звезд! - сказал русский, указывая на небо, отлично видное через хорошо отшлифованные стекла свода.
В хорошую погоду часть потолка раскрывалась, что было и на Этот раз, и волны чистого горного воздуха несли приятную прохладу после жаркого дня.
- Что такое, в сущности, эти звезды? - послышался голос человека, устремившего взоры кверху.
- Поговорим прежде о Солнце и Земле, - сказал Ньютон, - и тогда поймем, что такое звезды. Из предыдущей лекции вы представили себе довольно рельефно громадность Земли. Теперь я постараюсь дать понятие и о размерах Солнца. Солнце есть огненный шар, из которого можно слепить 1 280 000 огненных шариков величиною с Землю.
- Хороши шарики! - заметил один из слушателей.
- Но почему же оно кажется так мало? - спросил другой.
- Потому, что оно страшно далеко от нас, - сказал Галилей. - Его расстояние от Земли составляет 150 миллионов километров.
- И на этом расстоянии оно может так жарить! удивился кто-то.
- Тут нет ничего удивительного, принимая во внимание его размеры, ответил Ньютон. - Его поперечник в 108 раз более поперечника Земли. Так что, если бы изобразили Землю в виде шарика толщиною в 121/2 сантиметров, то Солнце должны бы изобразить шаром с диаметром в 14 метров. Это целый пятиэтажный дом! Несмотря на разницу объемов, Земля и Солнце, в сущности, почти одно и то же…
- Ты, однако, уже слишком… - невольно прервал Галилей.
- Я знаю, - сказал Ньютон, - слушатели меня не совсем поняли.
- Это в самом деле не понятно, - подтвердил один из них. - Солнце есть невообразимо накаленная громадная пылающая масса, а Земля сравнительно крохотный темный и холодный шарик…
- Так-то так, да не совсем! - заметил Ньютон. - В том-то и дело, что этот маленький шарик до сих пор страшно горяч внутри. Было время, когда Земля сияла и горела, как маленькое солнце, и, может быть, наступит другое время, когда Солнце остынет и будет подобно Земле.
- Избави боже, - вздохнули слушатели.
- Земля есть маленькое остывшее солнце, а Солнце есть громадная еще не успевшая остыть благодаря своей громадности Земля.
- Неужели это возможно! - воскликнули слушатели.
- Не только возможно, но и совершенно очевидно, - заявил лектор. Во-первых, Земля и до сих пор не потеряла своей внутренней теплоты, во-вторых, - что такое почва, что такое граниты, на которых располагаются наносные земли? Ведь все это продукты горения металлов, газов и металлоидов. Земля покрыта пеплом и составлена из пепла. Пепел указывает на громадное пожарище, ареною которого была Земля… Горели газы, горели чистейшие металлы и металлоиды.
- И самая вода океанов, - вставил Галилей, - есть только продукт гигантского горения водорода в кислороде. Всюду пепел: камни - пепел, вода пепел, горы - пепел. Остатки не сгоревшего - ничтожны. Они, положим, есть, но скрыты в глубине Земли, недоступны нам; человек старается извлечь из наследованного им пепла сгоревшее наследство. Добывает золото, серебро, железо, алюминий и многое другое на свою потребу. Но как ничтожно то, что он извлекает!
Что же касается Солнца, - продолжал Ньютон, - то оно прогорит еще очень долго, однако уже и теперь на нем появляются громадные окалины, величиною с земной шар, и многие ученые думают, что и Солнцу когда-нибудь наступит конец
- Но это ужасно! Когда же это наступит?
Смерть Солнца придет не ранее как через несколько десятков миллионов лет…
- А! - успокоились в толпе, - значит, ни нам, ни нашим детям бояться не приходится…
Совсем стемнело, атмосфера была чиста, и бесчисленное множество звезд было рассыпано сверху,
- Эти звезды, которые вы видите, - сказал Ньютон, - суть солнца.
- Но солнца громадные, пылающие, ни в чем не уступающие тому светилу, от которого зависит вся органическая жизнь нашей Земли.
- А я-то думал, что Солнце только одно, - наивно сказал один слесарь.
- Если бы вы потрудились сосчитать звезды, то не насчитали бы более 5 тысяч солнц.
- Почему же, когда в темную ночь вглядываешься в небо, число звезд представляется бесконечным? - спросили слушатели.
- Какой-то инстинкт указывает человеку на бесчисленность Звезд, который отчасти и оправдывается, - сказал русский.
- Действительно, - продолжал Ньютон, - чем лучше мы возьмем трубы для осмотра звезд, тем больше их насчитаем. В самые лучшие телескопы насчитывают до 200 миллионов звезд…
- 200 миллионов солнц! - повторили в толпе, - Такое множество!
- Чтобы составить себе ясное понятие об этом числе, вообразим, что вместо каждой звезды, которую мы видим невооруженными глазами, поставлено 40 000 солнц, т. е. в восемь раз больше, чем мы можем прямо насчитать на обоих половинах неба.
- На клочок небесного свода, занимаемый Луною, - сказал Лаплас, - придется тогда насадить 10 000 звезд, из которых каждая есть отдаленное солнце.
- Поглядите, - сказал один из машинистов, - какая яркая красная звезда, вот, должно быть, гигантское солнце!
- Да это Марс! - заметил Галилей. - Ничтожная планета, подобная Земле. Это одно из крохотных остывших солнц; их принято называть планетами. Она и светит не сама собою, как огонь, а только благодаря дню, который царит там и подарен ей нашим Солнцем. Ее свет кажется сильнее звездного, благодаря крайне близкому расстоянию ее от Земли: какие-нибудь 70 миллионов километров, отделяющих ее от нас, есть ничто в междузвездных пространствах.
- И много таких планет между настоящими солнцами? - спросил один из сидящих у стен.
- Простыми глазами их можно видеть на обеих половинах неба семь штук. В телескопы же более 600. Крупнейшие семь называются планетами, другие планетоидами.
- Неужели их так мало? - удивился кто-то. - При таком множестве солнц это немного странно.
- Вы забыли их малую величину я темноту, - сказал Галилей - И вот причина, почему мы насчитываем их так мало. Видны только планеты ближайшие, принадлежащие к системе нашего Солнца и двигающиеся вокруг него вместе с Землей, которая составляет восьмую крупную планету Солнца. Если у нашего Солнца более 600 планет, то, без сомнения, и у других солнц должны быть также планеты; но как могут быть видны они, когда и самые эти солнца вследствие страшной своей удаленности представляются едва мерцающими звездочками! Огромное же большинство их совсем не видно.
- Так как, - сказал Галилей, - у каждого солнца в среднем не менее 600 планет, - потому что наше Солнце ничем не лучше других - то общее число всех планет составит не менее 80 миллиардов.
- Итак, - заметил Лаплас, - каждый человек мог бы получить в подарок 16 планет, между которыми некоторые больше Земли.
- Но кто поручится нам, что мы нашими слабыми глазами и нашими ничтожными приборами видим се звезды, действительно существующие? Если мы видим 200 миллионов солнц и догадываемся о существовании 80 миллиардов планет, то каково же число невидимых нами солнц и их планет?
Население замка употребляло для своих сношений французский язык. Сначала но поводу общего языка было немало недоразумений, но наконец решено было принять тот, который окажется кратчайшим и простейшим. Таким, по исследовании, оказался французский. Затем выкинуты были непроизносимые буквы и принят был фонeтичecкий способ письма, т. е. все писалось точно так, как произносилось.
8. Два опыта с ракетой в пределах атмосферы
Лекции были на некоторое время прерваны, потому что наши ученые приятели слишком увлеклись проектом русского.