Удары снаружи прекратились. Баллард не расслабляется. Она стоит, съежившись в этой странной балахонистой одежде, которую носят сухопутные, и смотрит вверх, словно ожидая нового удара. И переводит взгляд на Кларк.
- Лени, ты ведь знаешь, я не люблю напоминать, что я здесь главная, но твое поведение опасно для нас обеих. Мне кажется, жизнь на станции серьезно повлияла на тебя. Я надеюсь, что ты еще можешь вернуться в норму, честно, надеюсь. В противном случае я бы немедленно рекомендовала тебя заменить.
Кларк смотрит в спину уходящей напарнице. "Ты лжешь, - догадывается она. - Ты до смерти перепугана, и вовсе не тем, что изменилась я.
Ты сама изменилась".
Изменения на дне океана Кларк обнаруживает спустя пять часов после события.
"Мы спим, а земля движется, - думает она, разглядывая топографичесую схему на экране, - и в следующий раз, а может быть, через раз что-нибудь сдвинется прямо под нами.
Интересно, успею я что-нибудь почувствовать?"
Она оборачивается на звук за спиной. Баллард стоит в кают-компании. Она чуть покачивается. Ее лицо выглядит как-то неестественно из-за уродливых концентрических кругов в глазах и темных впадин вокруг. Ничем не прикрытые глаза кажутся Кларк чужеродными.
- Подвижки на дне, - сообщает Кларк. - Образовался новый выступ в двухстах метрах к западу.
- Странно. Я ничего не почувствовала.
- Это было пять часов назад. Ты спала.
Баллард резко вскидывает голову. Кларк разглядывает ее осунувшееся лицо с резкими морщинами. "А если подумать, - соображает она, - пожалуй что не спала".
- Я… я бы проснулась, - говорит Баллард. Она протискивается мимо Кларк и разглядывает экран.
- Высота два метра, длина двенадцать, - читает показания датчиков Кларк.
Баллард не откликается. Она нажимает клавиши команд; топографическая схема растворяется, сменяясь колонкой цифр.
- Я так и думала, - говорит она. - За последние сорок два часа серьезной сейсмической активности не наблюдалось.
- Сонар не врет, - возражает Кларк.
- Как и сейсмограф, - отвечает Баллард.
Короткая пауза. Для подобных случаев разработана стандартная процедура, и обеим известно, в чем она состоит.
- Надо проверить, - говорит Кларк. Баллард кивает:
- Минутку, я только переоденусь.
Они прозвали эту штуку "каракатицей": это реактивный цилиндр примерно полуметровой длины с прожектором спереди и с чем-то вроде дышла сзади. Кларк плывет ниже станции и выше морского дна, придерживая его одной рукой. В другой у нее зажат сонарный пистолет. Она указывает дулом в темноту: ультразвуковые импульсы обшаривают ночь, помогая ей ориентироваться.
- Туда, - она указывает рукой.
Баллард верхом на дышле собственной "каракатицы" протискивается в шлюз. Машина быстро уносит ее вперед. Кларк, выждав немного, следует за ней. Последней движется третья "каракатица", нагруженная нейлоновым мешком с набором датчиков. Баллард несется чуть ли не на полной скорости. Налобный фонарь вместе с прожектором "каракатицы" лучами маяков пронзает толщу воды. Кларк, не включая своего освещения, догоняет напарницу на полпути к цели. Несколько метров они бок о бок плывут над илистым дном.
- Ты свет не зажгла, - говорит Баллард.
- Он нам не нужен. Сонар работает и в темноте.
- Тебе просто нравится нарушать правила!
- Здешние рыбы бросаются на все, что светится…
- Включи фонарь. Это приказ.
Кларк не отзывается. Она наблюдает за движущимися рядом с ней огнями. "Каракатица" дает ровный сильный луч. Налобный фонарь при каждом повороте головы описывает в воде неровную дугу.
- Я тебе сказала, - начинает Баллард, - включи… Господи!
Это всего на мгновение мелькает в луче ее фонаря. Баллард тут же отворачивает лицо, и видение скрывается во мраке. И возникает снова, освещенное ровным сильным светом "каракатицы".
Глубина ухмыляется им, ощерив зубы.
Края пасти уходят за пределы луча. Заостренные зубы в ладонь длиной никак не назовешь хрупкими.
Баллард, придушенно вскрикнув, ныряет в ил. Бентосная слизь вскипает вокруг нее мутным облаком; она скрывается в вихре трупиков планктонной живности.
Кларк замирает и продолжает наблюдать. Она не сводит взгляда с угрожающей ухмылки. Тело у нее словно током заряжено, никогда она не ощущала себя так отчетливо. Каждый нерв горит огнем и одновременно объят холодом. Она в ужасе.
И в то же время каким-то образом полностью владеет собой. Пока покинутая "каракатица" Баллард замедляет ход и останавливается, Кларк размышляет над этим парадоксом. Прожектор замирает в каких-нибудь метрах от бесконечного ряда зубов. Кларк дивится ясности собственной мысли, между тем как третья "каракатица" с грузом датчиков, снизив скорость, останавливается рядом с первой.
Ухмылка даже не дрогнула в двойном луче. Тогда Кларк поднимает свой сонар и стреляет. "Мы на месте, - соображает она, считывая показания. - Тот самый выступ".
Она подплывает поближе. Улыбка, загадочная и завораживающая, все так же висит в пустоте. Теперь ей видны обломки кости у корней зубов, лохмотья разложившегося мяса, висящие на деснах.
Она разворачивается и отступает. Облачко над дном почти улеглось.
- Баллард, - окликает она своим синтетическим голосом. Нет ответа.
Кларк вслепую шарит рукой в иле, пока не нащупывает что-то теплое и дрожащее. Дно взрывается ей в лицо.
Баллард кометой взлетает из илистой подстилки, волоча за собой грязный хвост. Из мути показывается рука, сжимающая блестящий на свету предмет. Кларк видит нож, но увернуться уже не успевает: лезвие вспарывает "кожу", и ребра обжигает огнем. Баллард замахивается второй раз. Теперь Кларк успевает перехватить руку с ножом, выворачивает и отталкивает ее от себя. Баллард кувырком отлетает в сторону.
- Это же я! - орет Кларк.
"Кожа" превращает ее голос в звонкую вибрацию. Баллард упрямо поднимается: белые невидящие глаза, нож в руке.
Кларк вскидывает ладони.
- Все в порядке. Там ничего нет. Оно мертвое!
Баллард останавливается, уставившись на Кларк. Медленно поворачивается к "каракатицам", освещающим зубастую улыбку. И напрягается всем телом.
- Что-то вроде кита, - говорит Кларк. - Давно мертвый.
- А… кит! - произносит Баллард. Ее бьет дрожь. "Тут нечего стыдиться", - почти готова сказать Кларк.
Но не говорит. Она только протягивает руку и легонько трогает Баллард за плечо. "Так ли это делается?" - сомневается она.
Баллард дергается как ужаленная.
"Наверно, не так".
- Э, Жаннет… - начинает Кларк.
Баллард машет дрожащей рукой, прерывая ее.
- Все в порядке. Я хочу… Наверно, нам теперь лучше вернуться, правда?
- Конечно, - говорит Кларк, но она этого не думает. Она с удовольствием осталась бы здесь на весь день.
Баллард опять в библиотеке. Она оборачивается на шаги Кларк и как бы невзначай прикрывает ладонью светящуюся клавиатуру: экран гаснет прежде, чем Кларк успевает разобрать хотя бы слово.
- Это был клюворыл, - сообщает Баллард. - Очень редкое животное. И они не погружаются на такие глубины.
Кларк слушает без особого интереса.
- Должно быть, он погиб и сгнил ближе к поверхности, а потом уже затонул, - чуть повышает голос Баллард. Украдкой она посматривает на что-то в дальнем конце помещения. - Хотела бы я знать, какова вероятность подобного события?
- Что?
- Я имею в виду, чтобы в целом океане такое большое животное свалилось с неба в нескольких сотнях метров от нас. Думаю, это маловероятно.
- Да… наверное, - Кларк тянется к клавишам и освещает экран. Половина его заполнена мягко мерцающим текстом. На второй медленно поворачивается изображение сложной молекулы.
- Что это у тебя? - спрашивает Кларк.
Баллард снова бросает опасливый взгляд в дальний конец кают-компании.
- Просто старая статья по биопсихологии. Нашлась в файлах. Я ее просматривала. Когда-то интересовалась этими вопросами.
Кларк смотрит на нее.
- Угу.
Наклонившись ближе, рассматривает изображение. Сплошная биохимия. Она не понимает ни слова, кроме подписи под схемой.
Она читает вслух:
- "Истинное счастье".
- Ага… Трициклоиды с четырьмя боковыми цепочками, - Баллард указывает на экран. - Когда ты счастлива, по-настоящему счастлива, это от них.
- Давно это обнаружили?
- Не знаю. Статья очень старая.
Кларк разглядывает вращающуюся модель. Почему-то вид молекулы тревожит ее. Плавает тут над этим глупым заголовком и внушает ей что-то, чего ей вовсе не хочется знать.
"Ты прочитана, - твердит она. - Ты - просто механизм. Химия и электрические импульсы. Все, что тебя составляет, каждая мечта, любое действие - все это сводится к какому-нибудь разряду или… как там она сказала… трициклоиду с боковыми цепочками".
- Вранье это, - бормочет она. "А то бы они умели нас починить, когда мы ломаемся".
- Прости? - переспрашивает Баллард.
- Они считают нас просто… мягкими компьютерами. С лицами.
Баллард закрывает файл.
- Так и есть, - говорит она. - А иные и лица теряют.
Кларк замечает подколку, но не обижается. Она выпрямляется и отходит к трапу.
- Ты куда собралась? Опять наружу? - интересуется Баллард.
- Моя смена еще не кончилась. Я хотела прочистить вторую трубу.
- Поздновато уже начинать, Лени, - возражает Баллард. - До конца дня ты и половины работы не сделаешь.