Пивоварова. Люблю за чужими романами подглядывать. Дело женское. Занятно.
Жарков. Роман этот закончился трагедией. Вы видели?
Пивоварова. А то нет? Потеряла Людка такого хахаля…
Жарков. Вы знакомы лично с Глебовской?
Пивоварова. Лично? Нет. Видела как-то у нас в кафе.
Жарков. С кем?
Пивоварова. С мужем. Она выпендривалась, мужиков приглядывала. А он сидел злющий-презлющий. Должно быть, предчувствовал, что под суд пойдет.
Жарков. Вы в этом уверены?
Пивоварова. А кого же судить? Все уверены. Посидите у нас, наслушаетесь.
Левашова закрыла магнитофон. Сказала скорее с грустью, чем с насмешкой:
- Я присутствовала на этом допросе и рискнула заметить Жаркову, что такие свидетели не вызывают доверия, он мне в ответ: учитесь, мол, девушка, отличать спорное от бесспорного.
- Вот и я учусь, - вздохнул Бурьян.
11
Запутавшись в сложностях своего первого в этом городе дела, прокурор вызвал к себе Ерикеева из ОБХСС. Тот не заставил себя долго ждать. Доходный дои купца Оловянишникова строился как палаты для обеспеченных, его многокомнатные квартиры-близнецы соединялись друг с другом, разделенные только просторными лестничными клетками, в центре которых подымался такой же просторный лифт. Поднимись с этажа на этаж, сверни направо или налево с площадки с итальянским окном - и попадешь в нужный тебе отдел любого родственного твоему ведомства.
- Интересно, зачем это я тебе понадобился? - спросил Ерикеев, открывая дверь. - Как прокурору или как другу студенческих лет?
- С другом студенческих лет я охотно пойду в "обжорку", а сейчас ты мне нужен по делу.
- Так Глебовский в государственных хищениях никак не повинен.
- Сядь, - сказал Бурьян, - и подумай. Где-то наши с тобой следовательские пути пересекаются.
- Пожалуй, я догадываюсь. На Фролове.
- На Фролове, угадал, - сказал Бурьян. - Чем вызвана его злоба к Глебовскому? Что инженер написал о нем в ваше ведомство? В чем он подозревал его?
- Образно выражаясь, в фабрикации "мертвых душ". А конкретно - в систематических приписках в платежных ведомостях сплавщиков нескольких лишних фамилий. Деньги в заводской бухгалтерии он получал сам, сам же и расплачивался с рабочими. Все это разные люди, набранные Фроловым в окружающих деревнях, по существу шабашники, не числящиеся в штатах завода, работают посезонно от весны до осени, а потом разъезжаются кто куда в зависимости от местожительства или другой работы. Мы нашли этот метод порочным, допускающим возможность злоупотреблений, и директор с нами согласился, сообщив о том, что вопрос о сплавщиках ставился уже на парткоме Глебовским и с будущего сезона наем их будет проводиться под наблюдением отдела кадров завода.
- Что же вы предприняли для проверки Фролова? Ведь он уже работает так от сезона к сезону, - спросил Бурьян.
- Кое-что предприняли, но, боюсь, поздновато. Проверили список сплавщиков по платежным ведомостям и нашли пять "мертвых душ". Эпитет этот, между прочим, придумал Глебовский, и о них я и говорил с ним после его ареста. Но Фролов вывернулся. Мы явились к нему сразу же, но, видимо, он успел подготовиться. Должно быть, уже после заседания парткома. Нам же он показал готовый приказ об увольнении их за систематические прогулы. Вызвал их специально: они еще не успели уехать из общежития. Но тут обнаружилось одно загадочное обстоятельство. В общежитии они прожили всего четыре дня, якобы перебрались сюда из палатки. А о палатке этой, оказывается, знал только Фролов и указать ее нам не смог, сказал, что разобрали за негодностью.
- А что говорят сплавщики? Ведь на реке-то этих видели?
- Мнутся. Кто говорит - видел, кто - нет. А в общежитии пили, мол, крепко. Жилье обмывали.
- Сколько лет заведует сплавконторой Фролов?
- Восьмой год.
- И только сейчас Глебовский обнаружил "мертвые души"?
- А Глебовский пришел на завод только в прошлом году, - сказал Ерикеев и подтянулся: перед ним сидел уже не университетский товарищ, а прокурор города.
- Сколько у нас зарабатывает сплавщик? Не меньше любого бригадира трактористов на лесосеке. И хотя те штатные, заводские, все равно не меньше. А пять-шесть "мертвых душ" за сезон - это не один десяток тысяч. А за восемь лет?.. То-то. А вы прекращаете дело, капитан Ерикеев, потому что вас провел за нос жулик, подсунувший вам пятерых алкашей.
- А мы его и не прекращали, ваше превосходительство, - Ерикеев все-таки не забывал о студенческой дружбе, - расследование продолжается. Мы не трогаем Фролова. Пока. Пятеро алкашей стоили ему пять сотенных, а сколько он нажил на них, уже известно. Известна и цена "мертвых душ" за прошлые годы. Остались неподсчитанными лишь первые два сезона, но как только найдем всех "живых", подсчитаем и "мертвых". Жди, Андрюшенька, это действительно десятки тысяч. И скоро чичиковская эпопея в ее современном варианте, пожалуй, ляжет к тебе на стол, изложенная на языке профессиональных юристов.
- Что значит "скоро", Миша? Если бы ты знал, как мне это нужно.
- Я и знаю. Потерпи недельку. Канцелярская работа, бухгалтерская. А подсчитывать некому, людей у меня не больше, чем у тебя.
- А пока это тормозит дело Глебовского. Может быть, будущее дело Фролова раскроет нам и тайну убийства Маркарьяна. Я ведь не из-за Кострова пересматриваю обвинение Глебовского в этом убийстве. Не выслуживаюсь перед начальством, как думает Соловцов.
- Соловцов мыслит теми же категориями, что и Вагин. Римское право: кому выгодно. Но убийство Маркарьяна, оказывается, выгоднее Фролову, чем бывшему главному инженеру. Мотив сильнее. Однако будущее дело Фролова само по себе еще не снимает обвинения с Глебовского. Вся твоя трудность в том, что Фролов, как показывают обстоятельства убийства, сам не мог быть убийцей. Алиби его неопровержимо.
- Но убийство можно инсценировать. Фроловское хитроумие и крупная сумма денег легко это позволят, - сказал Бурьян.
- Так ищи пока фактического убийцу. Мотив у тебя уже есть. Полдела сделано.
- Я и найду, если мне не будут мешать, - заключил Бурьян.
Но ему мешали. Едва ушел Ерикеев, как позвонил из области Вагин:
- Что у тебя с делом Глебовского?
- Дело пересматривается.
- Тянешь. Непристойно медленно тянешь.
- С разрешения Кострова.
- Костров не один в обкоме. Есть бюро.
- Ты же не будешь ссориться с Костровым. Тем более, что твой нажим не принципиален.
- Допустим, - смягчился Вагин. - Значит, виновным Глебовского ты не считаешь, если затянул дело.
- Не так уже затянул. Всего неделя. К тому же выяснились любопытные обстоятельства. Следствие Жаркова целиком ошибочно.
- Интересно. Может быть, расскажешь?
- Это не телефонный разговор.
Вагин закончил недовольно:
- Ладно. Расскажешь потом. Поторопись.
Осложнения продолжались. Уже на следующее утро прокурора вызвал к себе секретарь горкома Кривенко. Принял он его сразу, ждать не заставил, но встреча началась сухо и неблагоприятно.
- Мною получено коллективное письмо рабочих Свияжского комбината о деле бывшего главного инженера Глебовского. Семьдесят подписей. Ознакомьтесь.
Секретарь протянул письмо Бурьяну. Тот прочел:
"Дело по обвинению бывшего главного инженера завода Глебовского в убийстве директора заводского Дома культуры тов. Маркарьяна, рассмотренное и законченное следствием, а также уже утвержденное бывшим прокурором города, а ныне областным прокурором тов. Вагиным, до сих пор не передается в суд и когда будет передано, новый прокурор тов. Бурьян не сообщает, хотя весь город об этом гудит и волнуется. Преступление возмутительное и требующее немедленного судебного разбирательства. Очень просим вас разобраться в этой канители и призвать тов. Бурьяна к порядку, чтобы он работал, а не бездействовал, откладывая со дня на день судебный процесс".
Бурьян молча вернул письмо секретарю горкома.
- По-моему, вы должны говорить, а не я, - сказал тот.
Бурьян отлично понимал, из какого источника поступают жалобы к Вагину и это письмо секретарю горкома, какими мотивами они продиктованы и кто лично в этом заинтересован. Подумав немного, он ответил:
- Дело, именуемое в письме законченным и утвержденным, не закончено и не утверждено. Бывший следователь тяжело заболел и не написал заключения, а нынешний прокурор области ничего не утверждал, предоставив мне самому решить вопрос о передаче дела Глебовского в суд. Ну, я и решил.
- Потянуть время?
- Поскольку это не юридический термин, я на него не отвечу. А решил я пересмотреть дело. Следствие продолжается. Глебовский еще не обвинен, и я думаю, что обвинен он не будет.
- А если мы обсудим это письмо на бюро горкома? Что вы скажете?
- На бюро?
- Допустим.
- То же самое, что сказал и вам. Я прокурор, пока еще с работы не снят и несу всю ответственность за следствие. А оно еще не закончено.
Глаза Кривенко чуть потеплели.
- Вы правы, конечно, и оказались гораздо решительнее и проницательнее, чем я думал, - сказал он.
- Могу ли я вас спросить: почему?
- Вы ни разу не сослались на Кострова и на его разговор с вами, и понимаю, что вы оправдываете Глебовского не из карьерных соображений. Письмо я передаю вам. Ознакомьтесь и отвечайте.