Айзек Азимов (1920–1992) - один из отцов-основателей Золотого Века американской научной фантастики, ее неоспоримый лидер, удостоенный своими коллегами титула Великий Мастер. Он - неоднократный лауреат самых престижных в мире НФ премий: "Хьюго" и "Небьюла"; его новелла "Приход ночи" была признана "лучшим рассказом всех времен" Ассоциацией американских писателей-фантастов, а трилогия "Основание" в 1966 г. была объявлена "лучшей серией всех времен" Всеамериканской ассоциацией любителей фантастики. Автор почти 500 книг, многие из которых переведены на русский язык, он не нуждается в рекомендациях. Однако в этом сборнике творчество А. Азимова предстает в несколько необычном ракурсе: он выступает как автор детективов. Причем в самом широком спектре - читатель встретит здесь и фантастический, и реалистический, и научный детектив.
Содержание:
Стальные пещеры 1
Стальные пещеры - (Пер. с англ. Ф. Розенталь) 1
Зеркальное отражение - (Пер. с англ. И. Гуровой) 43
Обнаженное солнце - (Пер. с англ. Т. Левич) 46
Ночь, которая умирает 81
Поющий колокольчик - (Пер. с англ. Н. Явно) 81
Ключ - (Пер. с англ. С. Авдеенко) 85
Ночь, которая умирает - (Пер. с англ. С. Васильевой) 89
Примечания 96
Айзек Азимов
Зеркальное отражение:
Стальные пещеры. Ночь, которая умирает
Стальные пещеры
Стальные пещеры
(Пер. с англ. Ф. Розенталь)
Глава I
Разговор с комиссаром полиции
Едва Лайдж Бейли уселся за стол, как почувствовал на себе пристальный взгляд Р. Сэмми. Строгое вытянутое лицо Бейли застыло.
- В чем дело?
- Вы нужны боссу, Лайдж. Немедленно. Велел вам явиться, как только придете.
- Хорошо.
Р. Сэмми не двинулся с места.
- Я сказал, хорошо. Убирайся!
Р. Сэмми круто повернулся и пошел выполнять другие поручения.
"Будто человек не может делать все это!" - возмутился про себя Бейли.
Он стал не торопясь изучать содержимое своего кисета и прикинул, что если будет выкуривать по две трубки в день, то ему удастся дотянуть до выдачи новой порции.
Затем он вышел из-за перегородки - он уже два года имел право на отгороженный угол - и через общую комнату направился к выходу. Его окликнул оператор ртутного запоминающего устройства Симпсон.
- Вас ждет босс, Лайдж.
- Знаю. Р. Сэмми уже приходил.
Испещренная кодом лента струилась из миниатюрного прибора. Он находил и анализировал данные своей памяти в поисках сведений, хранящихся в крохотных ячейках мерцающей внутри ртути.
- Я дал бы Р. Сэмми коленкой под зад, если бы не боялся сломать себе ногу, - сказал Симпсон. - На днях приходил Винс Бэррет.
- Ну и как?
- Хотел бы вернуться на старое место. Говорит, готов на любую работу у нас в управлении. Бедняга в отчаянии, но я ничем не мог его порадовать. Его место занял Р. Сэмми, и все тут. Парнишка нанялся на дрожжевую ферму. А ведь способный был малый и всем нравился.
Бейли пожал плечами и сказал строже, чем хотел на самом деле:
- Нам всем предстоит пройти через это.
Босс по своему положению имеет отдельный кабинет. На матовом дверном стекле вытравлена красивая надпись: "ДЖУЛИУС ЭНДЕБЕРИ Комиссар полиции города Нью-Йорка".
Бейли вошел в кабинет:
- Вы звали меня, комиссар?
Эндерби посмотрел на него. Он носил старомодные очки, так как его глаза не переносили контактных линз. Только привыкнув к очкам, можно было разглядеть черты его заурядного невыразительного лица. По твердому убеждению Бейли, комиссар отвергал контактные линзы только затем, чтобы выделяться среди других, а вовсе не из-за своих чувствительных глаз.
Комиссар был явно чем-то встревожен. Он поправил манжеты рубашки, откинулся на спинку кресла и сказал как-то уж слишком тепло:
- Садитесь, Лайдж. Присядьте, пожалуйста.
Бейли сел и ждал в напряженной позе.
- Как Джесси? Как сын?
- Хорошо, - ответил Бейли невыразительно. - Вполне нормально. А ваши как?
- Хорошо, - отозвался Эндерби. - Тоже нормально.
Начало было неудачным.
"Какое-то у него сегодня странное лицо", - подумал Бейли и вслух сказал:
- Комиссар, могу я просить не посылать за мной Р. Сэмми?
- Вы знаете мое мнение на этот счет, Лайдж. Но раз он есть, должен же я его как-то использовать.
- С ним неприятно иметь дело, комиссар. Пришел сегодня, передал вашу просьбу и стоит как истукан. Так и будет стоять, пока не отошлешь.
- О, это моя вина, Лайдж. Я велел ему позвать вас, но забыл точно указать, что делать дальше.
Бейли вздохнул. Мелкие морщинки у его темно-карих глаз стали более отчетливыми.
- Ну, ладно. Так вы хотели меня видеть?
- Да, Лайдж, - сказал комиссар, - и по весьма важному делу.
Он встал, подошел к стене позади стола, нажал какую-то кнопку, - и тотчас же часть стены стала прозрачной. Бейли зажмурился от неожиданно хлынувшего потока сероватого света.
Комиссар улыбнулся.
- Это сделано по моему заказу в прошлом году. Я вам, кажется, еще не показывал. Подойдите поближе, Лайдж. В старые времена во всех комнатах были подобные штуки. Их называли окнами. Бы слышали об этом?
Бейли прекрасно знал об этом, так как читал не один исторический роман.
- Разумеется, - сказал он.
- Подойдите сюда.
Бейли слегка поежился, но все-таки подошел. Было даже что-то неприличное в том, что уединенность комнаты выставлялась напоказ внешнему миру. Комиссар временами доводил до крайности свое увлечение медиевистикой.
"Эти очки, например", - подумал Бейли.
- Так вот в чем дело! Вот почему у него такое странное лицо!
- Простите за любопытство, комиссар, - сказал Бейли, - но у вас, кажется, новая оправа?
Комиссар взглянул на него с удивлением, снял очки, посмотрел на них, потом снова на Бейли. Сейчас его круглое лицо казалось еще более круглым, а подбородок более заметным. И взгляд у него стал беспомощным, потому что все расплывалось перед его глазами.
- Да, новая, - подтвердил он. Он снова надел очки и добавил со злостью: - Старые я разбил три дня назад. Дел было по горло, так что новые получил только сегодня утром. Лайдж, эти три дня были сущим адом.
- Из-за очков?
- Да. И по другим причинам. Но об этом потом.
Он повернулся к окну. Бейли последовал его примеру и был слегка поражен, обнаружив, что снаружи идет дождь. С минуту он молча наблюдал, как сверху лились потоки воды, в то время как комиссар горделиво взирал на это явление природы, будто в этом была его личная заслуга.
- За этот месяц я третий раз смотрю, как идет дождь. Интересное зрелище, верно?
Бейли был вынужден согласиться, что зрелище действительно интересное. В свои сорок два года он почти не видел дождя да и вообще никакого другого явления природы.
- По-моему, неразумно, что вода вот так, без всякой пользы поливает город, - заметил он. - Ее место в резервуарах.
- Лайдж, - ответил ему комиссар, - вы модернист. Вот в чем беда. В медиевальные века люди жили на открытом воздухе, и не только на фермах. Даже в городах. Даже в Нью-Йорке. Когда шел дождь, им это не казалось неразумным. Они радовались этому, потому что жили близко к природе. Это и здоровее, и лучше. Все наши беды оттого, что мы оторваны от природы. Почитайте-ка на досуге об угольном веке.
Бейли довелось читать и об этом. Он слышал, как многие сетовали по поводу изобретения атомного реактора. Человек всегда чем-то недоволен. В угольном веке люди жаловались на паровую машину. А герой одной из пьес Шекспира возмущался тем, что кто-то изобрел порох Лет через тысячу кому-нибудь не понравится создание позитронного мозга. К черту все это!
- Слушайте, Джулиус… - сказал он мрачно. (На работе он предпочитал держаться с комиссаром официально, даже если тот то и дело звал его по приятельски Лайджем. Сейчас что-то подсказало ему поступить иначе.) - Слушайте, Джулиус, вы говорите здесь о чем угодно, только не о том, зачем вы меня вызвали. Меня это беспокоит. В чем все-таки дело?
- Я дойду до этого, Лайдж, - ответил комиссар. - Не подгоняйте меня. У нас неприятности, Лайдж!
- Еще бы! Здесь иначе и быть не может. Опять что-нибудь с роботами?
- В каком-то смысле, да, Лайдж. Я вот стою здесь и думаю, что еще выпадет на долю нашей старушке Земле… Я сделал это окно не только чтобы иногда полюбоваться небом, а чтобы видеть город. Смотрю я на него и думаю, каким-то он будет через сотню-другую лет?