Креш казался мягким и обыкновенным, пока не заглянешь в его глаза. И тогда он становился пугающим. Он столько видел. И столького достиг. Все, через что прошло Человечество после окончания Длительной Зимы, было пережито потому, что этот путь был установлен Крешем.
- Нилли, я не ожидал тебя здесь встретить, - улыбнулся он.
- За мной прислал Хазефен Муери. Он решил, что я до сих пор помню язык джиков. Разумеется, все стерлось, кроме нескольких слов.
- Этого следовало ожидать, - кивнул он. - Прошло два года, ведь так?
- Три, папа. Даже почти четыре.
- Почти четыре. Ну конечно же. - Он снисходительно хихикнул над своей собственной рассеянностью. - Кто может винить тебя за подобную забывчивость? Подобный кошмар…
Она отвела глаза. Он никогда не понимал правды, связанной с ее пребыванием среди джиков. И никто не понимал. И возможно, не поймет никогда. Кроме этого молчаливого пришельца, находившегося здесь, но она не могла найти с ним общего языка.
Сойдя с трона, Хазефен Муери подвел пришельца к Крешу.
- Его обнаружили около полудня в долине Эмакис, когда он ехал верхом на твари. Он издает звуки, присущие джикам, правда произносит несколько слов на нашем языке. Нилли Аруилана утверждает, что на его груди и запястье - амулеты джиков.
- Похоже, он слишком изможден, - сказал Креш. - Это ходячий скелет.
- Папа, ты помнишь, как выглядела я, когда вернулась от джиков? - спросила Нилли Аруилана. - Джики едят очень мало. Они предпочитают скудость и в пище, и во всем. Все время, проведенное с ними, я голодала.
- Это было видно, когда ты вернулась, - подтвердил Креш. - Я помню. Ладно, может, нам удастся каким-нибудь образом побеседовать с этим юношей. А потом его следует накормить. Да, Хазефен Муери? Ему надо что-то дать, чтобы нарастить мясо на эти кости. Но сначала давайте посмотрим, что можно сделать.
- Вы будете использовать Чудодейственный камень? - спросил Хазефен Муери.
- Да, Чудодейственный камень. Барак Дайир. - Креш вытащил из кармана кушака поношенный вельветовый кошелек и потянул за его завязки. На его ладонь выпал кусочек отполированного камня, напоминавший срез наконечника копья. Он был испещрен пурпурными и коричневыми крапинками, а по краям украшен сложными тонкими линиями. - Никто не должен подходить ко мне, - сказал он.
Нилли Аруилану затрясло. Она видела Чудодейственный камень пять или шесть раз в жизни, да и то, когда ей было не так уж много лет. Это была самая счастливая находка человечества. Никто, даже Креш, не знал, что это такое. Одни говорили, что это кусок звезды. Другие - что эта вещь старше, чем Великий Мир, и принадлежала людям, являясь орудием из того отдаленного неизвестного мира, который существовал до того, как на Земле стал править народ с темно-синими глазами. Единственное, что знали наверняка, - это то, что Креш научился с помощью камня творить чудеса.
Теперь Креш взял камень изгибом осязательного органа. Выражение его лица стало отрешенным и странным. Он призывал внутренние силы, концентрируя их с помощью странного механизма, называвшегося Барак Дайир.
Пришелец стоял не двигаясь и не мигая и пристально смотрел на Креша. Это были необычные глаза - ясные, бледно-зеленые, словно вода на отмелях залива Доинно, правда более холодные. Казалось, что пришелец тоже усиленно концентрировался; и снова на его лице появилась та странная полу-улыбка.
Глаза Креша были закрыты. Отсутствовали даже какие-либо явные признаки дыхания. Он погрузился в чары, полностью предоставив свой разум силе Барак Дайира. Но после вхождения он, похоже, возвращался. В зале было очень тихо.
- Его зовут Кандалимон, - сказал Креш.
- Кандалимон, - мрачно повторил Хазефен Муери, словно имя имело какое-то огромное значение.
- По крайней мере, он так считает. Он в этом полностью не уверен. У джиков у него не было имени. Но его память сохранила имя Кандалимон, как и древние места в разрушенном городе. Он помнит, что родился там, семнадцать лет назад.
- Сходи в Дом Накабы, - прошептал бейлифу Хазефен Муери. - Узнай, есть какие-либо записи о потерянном ребенке по имени Кандалимон.
- Нет, - покачал головой Креш, - пусть останется. Я потом сам позабочусь об этом. - Он повернулся к пришельцу: - Мы должны научить тебя собственному имени. В этом городе имя есть у каждого, и оно принадлежит только ему одному, - и, указывая на юношу, он произнес высоким чистым голосом: - Кандалимон.
- Кандалимон, - кивая и тыча себя в грудь, повторил пришелец, при этом он так улыбнулся, что это уже действительно походило на настоящую улыбку.
Креш коснулся своей собственной груди:
- Креш.
- Креш, - произнес юноша. - Креш.
Он посмотрел на Нилли Аруилану.
- Он хочет узнать и твое имя, - пояснил Креш. - Назови себя.
Нилли Аруилана кивнула. Но к ее ужасу голос куда-то пропал. Из ее горла вырвались только кашель и натянутое ломанное фырканье, которые вполне могли сойти за джикскйе звуки. Смутившаяся и растерянная, она закрыла рот рукой.
- Скажи ему свое имя, - снова попросил Креш.
Нилли Аруилана молча взялась пальцами за горло и покачала головой.
Похоже, Креш понял. Он кивнул Кандалимону и указал на нее.
- Нилли Аруилана, - проговорил он таким же чистым голосом, как и до этого.
- Нилли… Аруилана, - старательно повторил Кандалимон, не сводя с нее пристального взгляда. Похоже, ему было трудно воспроизводить гласные звуки. - Нилли… Аруилана…
Словно ошпаренная его взглядом, она отвернулась.
Креш взял Барак Дайир и, прикрыв глаза, снова погрузился в состояние транса. Кандалимон, словно статуя, стоял перед ним. В зале установилась полная тишина.
Вскоре Креш вернулся и спустя некоторое время сказал:
- Какой у него странный образ мышления! Он жил с джиками с четырех лет. И обитал в великом главном Гнезде, Гнезде всех Гнезд, которое находится далеко на севере.
В Гнезде всех Гнезд! Рядом с самой Королевой всех Королев! И тут Нилли Аруилана почувствовала приступ ненависти.
- Папа, а ты не знаешь, зачем он сюда прибыл? - вновь обретя свой голос, мягко проговорила она.
- Королева хочет заключить с нами договор, - каким-то приглушенным голосом отозвался Креш.
- Договор? - переспросил Хазефен Муери.
- Да, договор. Договор о вечном мире.
Хазефен Муери был ошеломлен.
- И каковы условия? Вы узнали?
- Они хотят установить границу через весь континент, где-то севернее города Джиссо. Все находящееся с северной стороны будет считаться принадлежащим джикам, а южные территории останутся за людьми. Представителям другой расы будет запрещено проникать на чужую территорию.
- Договор, - задумавшись, снова повторил Хазефен Муери. - Королева хочет заключить с нами договор! Я не могу поверить в это.
- Я тоже, - сказал Креш. - Это слишком замечательно, чтобы походить на правду, да? Устойчивые и твердые границы. И соглашение о нарушителях. Все просто и откровенно. Одним махом положить конец страху перед войной, который преследует нас на протяжении всей жизни.
- Если им можно доверять.
- Да, если им можно доверять.
- А вы не знаете, в город Джиссо они тоже послали эмиссара? - спросил Хазефен Муери.
- Да. Получается так, что они послали их в каждый из семи городов.
- Я бы хотел посмотреть на лицо короля Саламана, - расхохотался Хазефен Муери. - Мир пришел из ниоткуда! Долгосрочный мир с мощным врагом-насе-комым! Что же будет с его священной войной по истреблению, которую он так страстно мечтал развязать против джиков в течение последних десяти или двадцати лет?
- Неужели ты считаешь, что Саламан когда-нибудь говорил серьезно о войне с джиками? - спросила Нилли Аруилана.
- Что? - посмотрел на нее Хазефен Муери.
- Ведь это все политика, правда? Так что он смог строить свою великую стену все выше и выше. Он продолжает утверждать, что джики собираются напасть на его город, но, между прочим, последний раз, когда они это сделали, был до того, как родилось большинство из нас. Это было, когда там правил Харруэл, а Джиссо еще только начинал строиться.
- Она права, - обратился к Крешу Хазефен Муери. - Несмотря на все тревоги Саламана, в течение нескольких лет между джиками и людьми не возникало каких-либо враждебных столкновений. У них свои земли, а у нас - свои, и ничего, кроме резких приграничных стычек, не было. Если весь договор направлен на то, чтобы ратифицировать status quo, то что бы это могло означать? Может, это какая-нибудь ловушка?
- Есть другие условия, кроме названных мной, - тихо произнес Креш.
- Что вы имеете ввиду?
- Полагаю, что об этом лучше будет поговорить в Президиуме, - сказал Креш. - А пока у нас есть утомленный пришелец. Хазефен Муери, размести где-нибудь юношу. Надо подыскать ему что-нибудь, чего бы он поел. И о киновари тоже следует позаботиться. Он очень переживает о своем звере.
Хазефен Муери сделал знак одному из своих бейлифов. И тот неуклюже выступил вперед.
- Нет, - возразила Нилли Аруилана. У нее снова осип голос, но она постаралась, чтобы ее услышали. - Не ты. - Она протянула руку пришельцу. - Я позабочусь о его питании. Я знаю лучше всех, какие блюда он предпочитает. Не забывайте, что я побывала в Гнезде сама. - И она вызывающе оглядела зал: - Согласны? Возражения есть?
Никто не ответил.
- Пошли, - сказала она Кандалимону. - Я позабочусь о тебе.
А про себя подумала: "Должным образом. Как я могу позволить это кому-нибудь другому? Что они понимают? Мы оба из Гнезда".