* * *
- Что застопорился, Вежливый? Пошли!
- Мы же и так идём. Куда?
- За дровами, Вежливый. Жрать охота, а брикеты я вчера все пожгла, так что костёр разводить нечем.
- Ты как кортанка - не любишь огонь. Почему?
- Кто тебе сказал, что не люблю? Обожаю! А не люблю ходить за дровами, это совсем другое.
- Контрадиксный язык. Воспроизводить легко, запомнить трудно.
- А вроде ничё так выходит, обзавидуешься… Чего тебе трудно-то?
- Странные логические посылки. Абсолютная анархия при подборе интонационной информации на фоне широкого смыслового диапазона…
- Э-э-э… А если по-русски?
- Я плохо говорю? Странно… Эта программа не должна давать сбоев…
- Да не бери в голову! Хорошо ты говоришь. Даже слишком. Особенно, если не врёшь, и действительно выучил за ночь… У вас там все такие супер?..
- Не понимаю… - в голосе - тщательно смодулированная растерянность. - А что в этом плохого?
- Не знаю, - Милка хмыкнула и задрала голову, любуясь зеркальными спиралями в странных глазах. - Неприятно ощущать себя недоразвитой, вот, наверное, и всё. А что такое "контрадикс"?
- То, чего нет. И не может быть никогда. Но в то же время - то, что многие ищут. Бред. Абракадабра. Абсолютное несоответствие. Высший смысл. Трудно объяснить… Если твоё вчерашнее поведение типично, то у вас реакции почти что контрадиксные.
- Не бойся, не типично, - она опять хмыкнула. - Даже для меня, а я тоже не слишком типична. Вчера не в себе была малость, разозлили очень. Да и устала.
Какое-то время он молчал, отводя в сторону тяжёлые ветки и осторожно переставляя длинные ноги. Странное телосложение, так мог бы выглядеть человекообразный кузнечик - длинные хрупкие конечности, укороченное туловище, огромные глаза. Носа практически нет, а вот рот вполне себе человеческий, даже зубы, кажется, есть, или что-то похожее. Уши… вот ушей не видать, волосы эти мерцающие… или это не волосы? Гать он проигнорировал. Подкрутил что-то у коленок - и прошёл прямо по воде, аккуратно так, вздёргивая колени на манер цапли. Выглядело забавно.
- Я тоже устал. Наверное. Впрочем - "устал" - это не совсем то слово, но…
- Плюнь. Помогай лучше…
Какое-то время он смотрел, как Милка отпиливает сухие ветки, и в глазах его снова крутились зеркальные спирали. Потом спросил:
- Это и есть дрова? Но они же растут…
- Конечно, растут, что им ещё делать? Держи вот это - это называется армейский нож, хороший ножик, с обратной стороны пилка… Пили вот это. Это называется ветки. Или хворост. Или дрова. Как хочешь.
- Никак не хочу, - он повертел головой, держа ножик так, словно тот был змеёй. Пожаловался: - Контрадиксный язык… Ветки, хворост, дрова… что общего?
- То, что они деревянные.
- Откуда это видно?
- Вот тресну по маковке - сразу увидишь, откуда. Пили давай!
- Нет, но всё-таки… Откуда видно, когда говоришь?
Милка фыркнула.
- Не зли меня, Вежливый…
- Не понимаю…Зачем ты это говоришь? Ты же на самом деле не злишься. Тебе… весело! Было… Но - почему?
- Вежливый, ты зануда.
- А вот теперь - злишься… на что? Не понимаю. Я просто хотел на наглядном примере показать контрадиксность вашего языка.
- Спасибо, показал… - Милка хмыкнула. - Но займись-ка лучше дровами.
Он пожал плечами, с сожалением разглядывая нож.
- Всё-таки варварство…
- Раз уж попал на отсталую планету - будь ласков, не ерепенься, а соответствуй.
Несколько минут они молча ломали сухостой. Вежливый пилил толстую ветку, и вид при этом имел очень несчастный, но решительный. Милка, несколько раз покосившись на него и покусав смеющиеся губы, наконец сжалилась:
- Они уже не живые. Сухие. Мёртвые, понимаешь? Так что можешь не переживать…
И почувствовала, как неприятно ёкнуло внутри - его волосы снова вспыхнули (показалось даже, что вокруг посыпались искры и заметались испуганно-растерянно в зеркальных фасетках). Днём это выглядело не так эффектно, но всё равно…
Милка отвела взгляд.
- Ладно, для начала хватит. Пошли домой, Вежливый. Да не хватай ты всё сразу, тебе бы самого себя не уронить. Сядут батарейки твоего костюмчика - и что ты тогда делать будешь?
Какое-то время он молча вышагивал рядом - снова по воде, пижон! Потом вдруг спросил:
- Откуда ты знаешь про элементы питания? И вообще - откуда взялось это слово - гравикомпенсатор? У вас не должно ещё быть таких технологий! Значит, и слова быть не должно… а оно есть. Откуда?
- От верблюда. Хорош бы ты был при нашей-то гравитации - и без компенсаторов!
- У вас были наши?! - он остановился.
- Может и были. Может даже и сейчас есть, пару лет назад ходили разные слухи, но потом быстренько всё засекретили… Ты шагай, шагай.
- Но если всё засекретили… если только слухи… с чего ты тогда взяла, что у нас гравитация ниже?
- А чего тут знать-то? Достаточно разок на тебя посмотреть.
- Не понял.
- Рост, Вежливый! Не смог бы ты вырасти до своих трёх с лишним при нашем-то тяготении.
- Почему?
- Это и ежу понятно.
- Кто такой… впрочем, не важно. Вы проводили эксперименты?
- Не нуди.
- Тогда как же ты можешь утверждать!..
- Но ведь я права. Так чего же ты злишься?
- У вас и логика какая-то… контрадиксная! Технологий нет, а слова для их обозначения - пожалуйста! Бред…
- Бред, конечно. Кто бы спорил, а я не стану. Осторожно, Вежливый, тут ручей и бывает скользко.
* * *
- Бросай их сюда, - она скинула палки рядом с чёрным пятном вчерашнего костра. Секунду поколебавшись, он сделал то же самое.
- Этого хватит?
Милка с сомнением оглядела довольно солидную кучу. Вообще-то, он неплохо напилил, и брёвнышки аккуратные… Но запас карман не тянет.
- Нет… Давай ещё разок сходим.
Милка села на покрытый инеем корень, прислонилась спиной к шершавому стволу. Ночью подмораживало, кочки затвердели, но ствол был весенний, тёплый. И тепло это сквозь ветровку и свитер грело спину.
- Слушай, Вежливый, а что это за штучку ты на столе поставил? Жжётся!
- Темпоризатор. Греть будет. У вас всегда так холодно?
- Скажи спасибо, что не зима, у нас тут до минус шестидесяти бывает!
- Зима?.. А, ну да, сезоны… наклонная ось… Возможно, этим и объясняется ваша контрадиксность. Низкая температура ведёт к замедлению темпов развития.
- Ага. То-то я смотрю - папуасы такие развитые!
- Кто такие - папуасы?
- Ну, это те, которые в Африке живут. И голыми по пальмам скачут. Потому что тепло. И сезонов нет. Ничто, так сказать, развитию не мешает.
- Ты обиделась?
Милка поморщилась. Ну и вот как с ним разговаривать?
Запрокинула голову, прижавшись затылком к стволу. Перевела тему:
- Сможешь достать вон ту? Вроде тоже сухая…
- У меня хорошие… батарейки.
Ей показалось, что теперь уже он обиделся. Но ему-то - на что? Она же вроде ничего такого вслух не выдала… или этот зараза ещё и мысли читает?
Руки у него длинные. Очень длинные. Когда он, аккуратно положив на землю пару подобранных коряг, неторопливо выпрямился и во всю длину вытянул эти самые руки вверх, то дотянулся не до той нижней ветки, с которой начала бы восхождение Милка. И даже не до парной развилки, в которой она бы остановилась передохнуть.
Выше дотянулся.
Гораздо выше…
Ему даже лезть не особо пришлось - одного раза подтянуться хватило.
Осторожно перехватываясь руками и тщательно следя за наличием непременно трёх точек опоры, он сдвинулся к развилке. Уселся, обхватив ствол невероятно длинными ногами. А ведь плавность-то эта, похоже, от осторожности. Опасается он высоты. Очень опасается. Но - полез, и виду не подаст. Одно слово - пижон!
- Ну и долго ты там обезьяну изображать собираешься?
Он фыркнул. Склонил голову к плечу. Сощурился. Сказал задумчиво:
- Какая ты отсюда крохотная… Почти кортанка.
- А кортаны-то чем тебе не угодили?
- Кому же приятно, когда в твоих мозгах… - он передёрнулся. Замолчал. Мигнул высеребрившимися глазами, склонив голову уже к другому плечу. Спросил после короткой паузы:
- Опять эта ваша - контрадиксная логика?
- Женская, Вежливый! Просто женская. Не ломай голову, и покруче тебя академики так ничего и не поняли. Лучше ветку пили.
Какое-то время Милка с удовольствием наблюдала, как он пилит. Приятно смотреть на чужую работу. Потом на землю упала толстая коряга, а следом спрыгнул и Вежливый.
Впрочем, не на землю.
Рядом.
Пробив тонкий слюдяной ледок и уйдя в воду почти по колено…
И вот тут Милка впервые услышала, как звучит его язык - выругался он явно не по-русски.
- Компенсатор не сработал? - осведомилась ехидно, когда он выбрался на глинистый берег. Вежливый не ответил, хмуро разглядывая высокие серебристые сапоги, на левом чёрной змеиной пастью дышал длинный разрез - от пятки через щиколотку. Вежливый прошипел коротко, то ли снова ругнулся, то ли просто воздух сквозь зубы втянул, покрутил какую-то блестящую фигнюшку у правой коленки, левую тронул чуть - и тут же отдёрнул пальцы. И зашагал к острову, не оглядываясь. Над водой.