В трилогию "Клокочущая пустота" вошли три ранее изданных романа: "Острее шпаги", "Колокол солнца", "Иножитель", где дается широкая панорама событий во Франции XVII века. Главными героями событий являются магистр права, чисел и поэзии, математик Пьер Ферма, знаменитый писатель и вольнодумец Сирано де Бержерак, Рене Декарт, Кампанелла, сыгравшие важную роль в развитии культуры и научной мысли.
Содержание:
Книга первая. ОСТРЕЕ ШПАГИ 1
ПРОЛОГ 1
Часть первая. ЮНОСТИ ПЕРВЫЙ И ЛЕГКИЙ ПОДЪЕМ 2
Часть вторая. ВЕРШИНЫ МАНЯЩАЯ ПРЕЛЕСТЬ 16
Часть третья. ИХ ТЕНЬ ДОСТАНЕТ ОБЛАКА 30
ЭПИЛОГ 44
Книга вторая. КОЛОКОЛ СОЛНЦА 45
ПРОЛОГ 45
Часть первая. ТЯЖЕЛОЕ НАСЛЕДИЕ 46
Часть вторая. ДВЕ ЖИЗНИ 58
Часть третья. КОЛОКОЛ СОЛНЦА 74
ЭПИЛОГ 85
Книга третья. ИНОЖИТЕЛЬ 85
ПРОЛОГ 86
Часть первая. МИССИЯ УМА И СЕРДЦА 87
Часть вторая. ПОЖАР СТРАСТЕЙ 102
Часть третья. ФИЛОСОФ 115
ЭПИЛОГ 129
Примечания 129
Александр Казанцев
КЛОКОЧУЩАЯ ПУСТОТА
Три научно-фантастических романа-гипотезы
Она и плачет и хохочет,
Хоть пустота, а все ж клокочет.
Сирано де Бержерак
Книга первая. ОСТРЕЕ ШПАГИ
Искателей истин судьба нелегка,
Но тень их достанет в веках облака.
Пьер Ферма
ПРОЛОГ
Ни куб на два куба, ни квадрато-квадрат и вообще никакая, кроме квадрата, степень не может быть разложена на сумму двух таких же.
Пьер Ферма
Мы с сыном, капитаном первого ранга, инженером, думали, что едем в купе вдвоем, но, когда в окне вагона замелькали трубы уральских заводов, с верхней полки вдруг спустился человек, назвавшийся Аркадием Николаевичем. Он оказался приятным собеседником, и я ему обязан всем, что дальше расскажу.
- А я думал, что вас нет, - простодушно признался я ему.
Аркадий Николаевич улыбнулся:
- Что ж, считайте меня "мнимой величиной", есть в математике такое понятие . Величина существует, и в то же время она мнимая.
- Как это понять? "Мним"? - спросил мой Олег.
Наш попутчик рассмеялся:
- Вот не слышал такого слова. Впрочем, оно точно выражает суть явления, связанного с "машиной времени".
- Вы допускаете ее? - искренне удивился я.
- В свое время категорически отрицал, ибо она противоречит закону причинности. Не может следствие произойти раньше причины, ребенок появиться раньше матери. Но потом… потом нашел оправдание.
Мой Олег сочетал в себе эмоциональность с дотошностью:
- И допускаете, что можно перенестись в недавнее прошлое, встретиться с собственной бабушкой, когда она была хорошенькой, и жениться на ней, став самому себе дедом?
- Если бы это было возможно для мнима.
- То есть?
- У каждого есть своя "машина времени" - это его ВООБРАЖЕНИЕ. Оно способно перенести и в прошлое, и в будущее, и за тридевять земель. Можно "присутствовать" при исторических событиях, скажем, стоять рядом с сумрачным императором во время битвы при Ватерлоо, но лишь как мнимая величина.
- Как мним? А это здорово! - восхитился Олег. - И Наполеон, скрестив руки на груди, пройдет сквозь меня, как через облачко тумана!..
- Поскольку вы находитесь там как плод собственного воображения.
- Словом, "я тебя вижу, а ты меня нет!"
- Если хотите, то да.
- Но ведь вас-то мы видим, а вы назвали себя мнимой величиной.
- Я просто заметил на столике вашу книжку "Теорема Ферма" и вспомнил о своем недавнем путешествии на триста лет назад, когда я находился рядом с Ферма, как "мним".
- Что? - поразился я, косясь на попутчика.
Надо сказать, что у меня склонность к фантазии сочетается со скептицизмом. Мне доводилось встречаться с "марсианином", приходившим ко мне (как я четверть века назад описал в своем рассказе "Марсианин"), чтобы доказать свое неземное происхождение, и со свидетелями приземления из космоса "летающих тарелок", даже с Иисусом Христом, который явился ко мне сообщить об "открытии самого себя". Оказывается, любое желание одного техника по телевизорам из Львова телепатически передавалось окружающим и беспрекословно выполнялось.
Видимо, я был исключением, а потому мне с немалым трудом, но все же удалось убедить его прислать (но уже из Львова) подробное описание его "прозрения". Каюсь, я терзался тем, что упустил, быть может, интересного для науки человека-экстрасенса, наделенного необыкновенными способностями.
Аркадий Николаевич не был телепатом, но, логически мысля, угадал мои опасения:
- Уверяю вас, я совершенно в своем уме. Мне просто потребовалось для теории насыпей, над которой работал, доказательство Великой теоремы Ферма.
- x\n+y\n=z\n - не имеет целочисленных решений при n" 2, - вмешался Олег. - Но этого доказать ученые не смогли в течение трехсот лет, даже создав новую отрасль математики.
- Алгебраическую теорию чисел. Вы правы. Ферма не знал ее, написав на полях "Арифметики" Диофанта: "Ни куб на два куба, ни квадрато-квадрат и вообще (заметьте, "вообще" - обобщение!) никакая, кроме квадрата, степень не может быть разложена (заметьте, "разложена"!) на сумму двух таких же. Я нашел удивительное доказательство этому, однако ширина полей не позволяет здесь его осуществить", - наизусть процитировал Аркадий Николаевич.
- Приведено в этой книжке, - показал я брошюру, захваченную Олегом в дорогу, - но дальше сказано: "Следует со всей решительностью предостеречь читателя искать элементарное доказательство теоремы Ферма. Можно быть уверенным, что это будет лишь ненужная трата труда и времени. Во всяком
случае, ни издательство, ни автор книги "Теорема Ферма" М. М. Постников ни в какую переписку по поводу теоремы Ферма вступать не будут".
- Потому мне и нужен был сам Ферма.
- Зачем?
- Чтобы получить у него его доказательство.
- А было ли оно? - вступил Олег. - Ферма мог найти собственную ошибку, как находили впоследствии ошибки в несчетных доказательствах теоремы, а потому не записал и не опубликовал своего доказательства!
- Ферма вообще почти никогда не публиковал своих доказательств. Он сделал открытие в математике и как бы просил всех принять его вызов и повторить то, что удалось ему сделать.
- Кто же он? Шутник? "Принцесса Турандот от науки" или гордец с непомерным самомнением?
- Нет, нет! Просто скромный автор "математических этюдов", предлагаемых, подобно шахматным, для решения любителям математики.
- И что же? Доказывали его выводы? Решали эти этюды?
- Только Эйлеру в следующем столетии удалось это сделать, исключая Великую теорему, которую доказал только сам Ферма.
- Почему вы в этом уверены?
- Потому что он подсказывал, как это сделать.
- И вы у него это узнали? С помощью спиритического сеанса? - иронизировал Олег.
- Нет, зачем же? С помощью анализа его намеков, изучения других сделанных им открытий и с помощью воображения, которое способно все это объединить, создав образ Ферма.
- Конечно, "бессмертного академика", как это принято во Франции.
- Он даже не слышал о таком звании. Бессмертного, но не по выбору старцев в мантиях или по королевскому указу, а по сделанному им вкладу в науку, ощутимому и в наши дни.
- И у вас, говорите вы, состоялась встреча с ним? - наседал Олег.
- Я вообразил ее. А "беседа" с ним вылилась в чтение его трудов, изданных полвека спустя его сыном Самуэлем, тоже ученым и поэтом, как отец.
- Так! И что же вам сказал "при свидании" Ферма?
- В его отказе публиковать свои доказательства, пожалуй, было больше скромности, чем желания возвыситься над всеми, кому он предлагал найти им найденное. Но вместе с этой его чертой в нем можно увидеть и кое-что поглубже. Например, не без скрытого лукавства пишет он на полях книги Диофанта замечания, неоднократно употребляя частицу "ни". И вовсе не для усиления отрицания, а для того, чтобы подчеркнуть существование единого, общего способа разложения степени на сумму слагаемых той же степени.
- И есть такая формула?
- Конечно, есть! Я отыскал бином Ферма, несправедливо забытый. Отталкиваясь от него, я прошел путем Ферма к доказательству его Великой теоремы.