- Религия - опиум для народа, - решительно заявила Нюра. - Предлагаю переименовать нашу планету.
Все было выпучили на нее глаза, так необыкновенно было ее предложение. Но через минуту Сергеев сказал:
- А ведь Нюра права! И в этом ничего не будет обидного для памяти астронома Пиацци, который открыл эту планету: ведь право первых путешественников, попавших сюда, не меньше в этом отношении, чем право астронома, впервые увидевщего планету в телескоп. Но какое же мы дадим ей название, чтобы оно действительно имело живой смысл, а не было мертвым в роде мифологического имени?
Нюрой овладел экстаз. Она вскочила на стол и громко заговорила:
- Товарищи! Мы - первые люди, совершившие межпланетный перелет. И мы - представители молодежи той страны, которая борется за всемирный коммунизм. Предлагаю назвать эту планету - планетой Ким.
Раздались бешеные аплодисменты.
- Товарищи, - тихо сказал Сергеев. - Кто против этого предложения?
Молчание.
- Кто - за?
Все руки поднялись кверху, затем снова опустились для дружных аплодисментов.
- Итак, - резюмировал Тер-Степанов под рукоплескания и веселые восклицания товарищей, - отныне астероид Церера называется планетой Ким!
XI. Одиннадцать Робинзонов
- Все-таки, - обратился Тер-Степанов к Сергееву, - ты не сказал нам, почему ты так уверен, что это именно Церера?
- Бывшая Церера, - поправила Нюра.
- Ладно, бывшая. Почему же?
- Да вот, - Сергеев протянул ему книгу, которую он все еще держал раскрытой, - взгляни сам в таблицу. Полученная величина диаметра поразительно точно подходит к указанной в таблице величине диаметра Цере… планеты Ким. Длина радиуса получилась 382 километра, стало-быть, диаметр вдвое больше, 764 километра. А в таблице - 770. Разница ничтожная. Насколько мне известно, это не подходит ни к какому другому из членов солнечной системы. Да еще Солнце, как мы днем заметили, кажется настолько же удаленным, как это известно относительно Цереры.
- Бывшей, - вставила Нюра.
- Бывшей, - машинально повторил Сергеев, занятый своими мыслями. - Впрочем, правда, - продолжал он, - например, и другой из астероидов - Паллада - почти настолько же удален от Солнца. Но найденная нами величина диаметра не подходит ни к какому другому астероиду и ни к какой другой планете солнечной системы.
- А что, интересно, - проговорил Костров, который все еще был возбужден и взволнован больше всех, - какой вид имеет эта планета ночью?
- Вот что, товарищи, - сказал Тер-Степанов, - пробирайтесь к окнам, а я потом выключу свет и тоже приду туда. А то вы тут в темноте, пожалуй, и не проберетесь.
- Только смотри, свою шишку не ушиби, - насмеялась Тамара.
Пробраться к окнам было нелегкой задачей, так как надо было итти по круглой стене каюты, служившей теперь полом. К тому же, благодаря значительно ослабленной силе тяжести, приходилось сдерживать свои движения. Если же кто, забывшись, не рассчитывал движения, то его шаг превращался в огромный прыжок, и он натыкался на какую-нибудь вещь или на кого-нибудь из товарищей.
Когда все пробрались к окнам, Тер-Степанов выключил свет и ощупью пошел туда, к сужению конуса. Это удалось ему без особых приключений. У окон было тесно. Кто - то слегка отодвинулся, уступая ему дорогу, и он услышал мягкий, слегка пришепетывающий голос Тамары:
- Смотри!
Он прильнул к стеклу рядом с ней так близко, что чувствовал на щеке ее горячее дыхание и чуть щекочущее прикосновение ее всегда немного растрепанных волос. Привыкнув отдавать себе отчет во всех своих ощущениях, он отметил про себя, что это прикосновение было ему приятно и как-то волновало его.
Однако его сильно интересовала картина звездного неба, видимого с этой планеты.
Он увидел в небе, столь же черном, как и днем, множество звезд различных величин. Небо планеты Ким было усыпано ими гораздо гуще, чем земное. Семен узнал созвездия, виденные им с Земли. Не было Луны, как на Земле в новолуние, да и откуда было взяться Луне? Звезды не мерцали - это становилось привычным. Млечный Путь пересекал небо и имел точно такую же форму, как с Земли, но был видим гораздо отчетливее, чем на Земле в самую ясную безлунную ночь. Среди звезд одна выделялась особенной яркостью и величиной. Она была гораздо крупнее самых ярких звезд, видимых с Земли, и сияла ровным металлическим блеском. Очевидно, и другие путешественники обратили внимание на эту звезду, так как Семен услышал из противоположного угла голос Нюры:
- Это не иначе, как Юпитер!
- Нюра положительно делает успехи в астрономии, - сказал откуда-то Сергеев голосом, в котором слышалась ласковая улыбка. - Ну, конечно же, это и есть Юпитер.
- Но тогда он слишком маленьким кажется, - удивился Семен: - Ведь мы здесь к нему гораздо ближе, чем на Земле. Ведь между Землей и Юпитером находится еще Марс.
- И все-таки, - возразил Сергеев, - Юпитер здесь всего раза в полтора ближе, чем от Земли. Он и кажется приблизительно втрое ярче.
Семен отошел от окна и снова, в глубокой темноте, добрался до выключателя и открыл свет. Все собрались около него.
- Ну, - сказал Семен, - теперь надо подумать, как мы будем устраиваться на этой планете…
- Она имеет имя, - подсказала Нюра.
- Совершенно верно. На планете Ким.
- А надолго ли мы здесь устроимся? - спросил Федя.
В самом деле, это был наиболее животрепещущий вопрос. Судьба спасла их от неминуемой, казалось, гибели. Что же им делать теперь?
- Я думаю, - сказал Веткин, - что первой и единственной нашей задачей должно быть стремление попасть на Землю.
- А как это сделать? - задумчиво произнес Сергеев.
- Да что и говорить, задачка не из простых, - заметил Семен. - В самом деле, что нам надо, чтобы попасть на Землю? Во-первых, наш корабль. Насколько я успел заметить, он не поврежден. Во-вторых, горючее… С этим хуже. Проще говоря, у нас его почти вовсе не осталось. Правда, у нас есть годовой запас кислорода и водорода для воздуха и воды. Но его не хватит на обратный полет, так как может понадобиться много газов для преодоления притяжения планет, если нам придется пролетать поблизости от них. И ведь пить и дышать нам необходимо во все время полета, а я совершенно не предвижу, сколько он может продлиться. Так что надо искать способ добыть газы…
- А как их добыть? - спросила Тамара, остановившись около него. Впрочем, все разговаривали стоя, так как не чувствовали потребности в сидении.
- Этим придется заняться, - сказал Семен. - Мы исследуем почву нашей планеты, будем искать соединений, из которых можно было бы добывать кислород и водород, необходимые для движения ракеты. Если же таких веществ не окажется…
Он замолчал.
- Тогда, - продолжал за него Веткин, - нам навсегда придется оставаться здесь.
- Совершенно верно, - грустно сказал Семен. - Но и в этом случае нам не придется сидеть, сложа руки. На год-то у нас хватит и воды, и воздуха, и питательных таблеток. Столько времени мы, стало-быть, во всяком случае, сможем прожить. Так что, надо будет устраиваться, и хлопот будет полон рот. Ну, а кроме того, все время будем искать возможности добывать еще кислород, азот и водород. Кто знает: авось нам повезет и на этот раз. Ведь думали же мы, что погибнем сразу.
- Ты же думал, - заметила Нюра.
- Не будем спорить, - примирительно сказал Семен. - Дела нам предстоит так много, что не знаешь, чем заняться в первую очередь. Вряд ли, во всяком случае, нам придется здесь прожить меньше года - даже если мы найдем здесь все, что надо. Ведь нам придется организовать целое химическое производство.
- А где мы будем жить? - спросила Тамара.
- Может-быть, - Семен задумался, - мы найдем материал, из которого можно будет построить более просторное жилище, чем эта каюта. Надо будет тщательно исследовать планету.
- На планете теперь ночь, - заметил Сергеев.
- Абсолютная истина, - подтвердил Семен. - Кроме того, лошади едят сено и овес, а Волга впадает в Каспийское море. Могу сообщить еще одну истину: ночь сменится днем.
- Когда? - задала вопрос Нюра.
- А чорт его знает! Увидим. Теперь же, чтобы не терять времени, я предлагаю выяснить точно наличность наших запасов и проверить машины.
Тамара и Нюра, Надя, Лиза и Сеня Петров занялись припасами и машинами. Сергеев принялся внимательно осматривать свой телескоп, чтобы определить, не пострадал ли он от толчка. Тер-Степанов, с помощью остальных товарищей, занялся распаковыванием водолазных костюмов и проверкой их механизмов. Работа кипела, время шло незаметно. Так прошло около часу. Вдруг, с быстротой театрального эффекта, ночь превратилась в день. Довольно тусклый дневной свет полился в окна, в одно из них блеснуло Солнце.
- Что за фокусы! - возмутился Веткин. - Сколько же продолжалась эта дурацкая ночь?
Тер-Степанов взглянул на стенные часы:
- Ровно три часа. Ну, товарищи, надевайте водолазные костюмы, кому какой по росту. Федя, возьми банки для проб почвы, будем делать анализы. Воздушные резервуары у всех костюмов в порядке. Быстрее, товарищи, так как, конечно, и дни здесь столь же коротки.
И одиннадцать Робинзонов, в неуклюжих и громоздких костюмах, гуськом выйдя из герметической двери, вступили на почву малой планеты, сделавшейся их невольным обиталищем.