- Что?! - изумилась медичка.
- У этих сук динамика продаж рассчитана, - объяснил Лакки. - Не реже, чем раз в год человек должен покупать новый браслетник и новый планшет. А иначе невыгодно. Но если их хрень станет ломаться чаще, то они прогорят. Так что делают всё равно с запасом прочности - и ставят внутрь детонатор. Постоянную рекламу и моду на новинки оплачивать дороже. Понимаешь?
- Ой.
- "Ой", - передразнил Лакки, уткнувшись в коварный механизм. - Всё равно это гниль. Может, ещё год протянет. Месяц точно… если б они это дело программировали, то любой ребёнок бы мог поменять прошивку. Поэтому - железка. Железку не всякий полезет мацать.
- Спасибо, - Айфиджениа встала. Места в отсеке было немного, отойти она смогла только к диагност-камере. Постояла, пальцем протёрла тёмные пуговки индикаторов. - Джек, но ты всё-таки расскажи мне…
Борткомпьютер приветствовал капитана "Миннесоты".
Карреру кивнул первому пилоту, сел. Откинулся на подголовник.
До сеанса галактической связи оставалось шестнадцать часов. Карреру подумал, что успеет ещё и выспаться, и перепроверить рапорт.
Он был чудовищно ответственным человеком. Ответственность теснила, как атмосферное давление, отовсюду, неотступно, и другой в его роли давно превратился бы в законченного невротика. Но не Карреру: тот ею жил. Спокойный, полный пожилой человек, устойчивый душевно и телесно, он и смахивал на какое-то большое млекопитающее - слон, морж, бегемот. Простота и приземлённость, которые лет сто назад назвали бы деревенскими.
В глазах Карреру стояла застарелая усталость.
Дизайн рубки рассчитывали психологи. В ней должно было сгореть слишком много нервов, и потому цвет стен менялся от глубокого, бархатного серого к лиловато-зелёному; чёрные и серебристые рейки складывали контур. Человека, не слишком зацикленного на собственном внутреннем мире, дизайн должен был успокаивать и умиротворять. На Ано, во всяком случае, действовало, и он мысленно помянул проектировщика добрым словом.
Чёрно-серебряная, на мониторе просияла звёздная карта. Капитан покосился вправо и обозрел точёный профиль Маунг Кхина, золотистый на фоне хвойного цвета панели. Вид азиата, безмятежного, как храмовый истукан, успокаивал. Тип людей, к которому принадлежал Маунг, всегда вызывал у капитана симпатию. Ано носом чуял, что Кхин сделан из титана, что он не подведёт, не выдаст, выдержит, что на него можно даже переложить часть собственной ответственности - высшая степень доверия.
Профессионал.
Мастер своего дела.
- Ориентировочно через полчаса мы должны принять сводку от группы "Шторм". - Голос первого звучал приглушённо. - Разрешите вызвать пилота О’Доннелла?
Карреру мысленно поморщился. Второй пилот, на горе втянувшийся в затяжной конфликт с морковкой вообще и сержантом Лэнгсоном в частности, добавил ему головной боли.
"Миллениум Фалкон" из набора игрушек ко второму римейку "Звёздных войн".
Курам на смех.
- Нет необходимости, - как можно ровнее ответил Карреру. - Пилот О’Доннелл явится через пять минут.
Капитану не нравились пилотские суеверия. Человек довоенной закалки, он не разделял их, к тому же был религиозен в старом, уже почти смешном смысле этого слова. Он бы с удовольствием выбросил игрушку, которая болталась над капитанским экраном, - его, в сущности, личным пространством! - и только взгляд Маунг Маунг Кхина не дал ему в своё время это сделать. Потом Карреру сдался.
Приметы, амулеты, талисманы… капитан мог не любить Кхина, но в здравомыслии отказать ему не мог. Что там, узкоглазый был хладнокровен до полной отмороженности.
И он тоже верил в пластмассовую игрушку.
Карреру больше беспокоил кошмарный Лакки. От всего его взвода проблем было меньше, чем от одного психа-сержанта. Ано читывал истории о таких людях: они появляются из войны и в ней живут, опасные для врага, друга и себя самих… увы, старые байки не предлагали решений. Кроме единственного. Рано или поздно бешеные гибли.
Но до этого надо было ещё дожить самому.
Кхин молча опустил ресницы. Сухие тёмные руки взлетели над пультом, как над клавишами рояля. Или плашками вибрафона. Дочь Ано играла на вибрафоне, потому он знал, с чем сравнивает. Минимум прикосновений. Только палочек нет, а так похоже…
Прикосновение. Экраны ожили, начали мерцать, выбрасывая в деловитую тишь рубки показатели, карты, схемы, отчёты сенсоров. Интенсивность освещения снизилась. Звуковой сигнал - включение дополнительного голосового интерфейса - прозвенел мелодично до сладости во рту. Вибрафон. Иренэ Карреру, музыкантша, любимица-гордость, записала для отца подборку звуковых файлов. Ано почувствовал тепло и немного успокоился. Какая-то часть его существа любила такие моменты - за красоту, за действенность, которая сменяла тупое ожидание. Весь остальной Карреру их ненавидел. Тупое ожидание сменялось ожиданием нервозным, дикой надсадой, вызванной попытками заглянуть в будущее и увидеть, не случится ли в нём какой-нибудь пакости.
Излучая хмурые мысли, вошёл О’Доннелл.
- Бортовой компьютер готов к работе, - сказала под потолком искусственная женщина, голосом, подогнанным под голос Иренэ; так по-домашнему, будто сообщала, что готов обед. - Целостность hardware и software - девяносто девять и пять десятых процента. Данные о местоположении устарели приблизительно на двадцать минут.
- Внеплановую запускал? - сухо спросил Кхин.
- Рефлекторно, - неохотно ответил О’Доннелл, пристально изучая схему палуб ракетоносца.
- Начинаю тестирование систем жизнеобеспечения.
- Ресурс вырабатывается, Патрик.
- С одного раза не выработается.
Маунг Маунг обернулся ко второму пилоту, смерил цепенящим своим взглядом. "Жарко здесь, - думал Карреру. - Зачем температуру подняли?"
- Системы жизнеобеспечения работают нормально.
Небесное тело номер пятьдесят восемь дробь восемь, Кей-эль-джей, покинуло зону сканирования. Истекали минуты, боевая группа "Шторм" ждала возвращения "Миннесоты", скромной сестры милосердия, засвидетельствовавшей смерть. Эвакуация предполагалась, выступала поводом рейса, но ни Карреру, ни сам командующий флотом не думали, что найдётся кого эвакуировать после двадцати восьми условных часов присутствия ррит. В колонии на момент захвата оставалось семьдесят шесть человек, и тот единственный, которого "Миннесота" несла сейчас подальше от планеты-могилы, получался довольно высоким процентом выживших. Даже если рассматривать его как полчеловека; что-то осилит там медицина…
Квартет лесных кукушек подал нежные голоса, и Иренэ сказала:
- Связь установлена. Принимаю информацию. Дефект канала, внимание, зарегистрирован дефект канала…
Маунг Маунг сложил ладони и поднёс их к губам. Карреру тщетно пытался не смотреть на стриженый затылок, но в глазах плыло, и первый пилот казался единственным островком уверенности в мире сумбура и хаоса.
"Он откуда? чёрт. Я знал, я забыл. Корея, Малайзия, Вьетнам? нет, не то…"
- Сводка принята, капитан.
- Доложите обстановку.
- Группа ушла по направлению к DFP-55/0. Со связью перебои. Уровень опасности оценивается как высокий, судя по всему, имело место столкновение с противником. Нам необходима корректировка курса. Срочно.
У Карреру упало сердце. Потянуло вперёд и вниз.
"Я так и знал. Так и знал. Это всё предчувствие. Он тут ни при чём. Это предчувствие…"
- Подготовить двигатели к запуску, - он не узнал собственного голоса. "На подбор", - явилась и завертелась между ушами дурацкая мысль: Карреру смотрел, как руки двух пилотов мечутся над пультами - узкие темнокожие кисти азиата и широкие, как лопаты, белые - ирландца… Галстук душил, неприятно проскальзывая во взмокших пальцах.
- Начинаю тестирование ходовой части.
- Начать сканирование прилегающей зоны, - холодно велел Кхин.
- Третий раз подряд?! - слишком громко уточнил Карреру.
Встретил непроглядно-тёмный взгляд первого пилота и, сжав губы, коротко кивнул.
- Ты заходи почаще, - сказала она под конец, прислонившись к вогнутому косяку. Улыбалась, чуть приподняв брови.
- Надоем, - хмыкнул Лакки.
- Если надоешь - я скажу.
- Ладно.
"Можно подумать, я в своей жизни не видела трупов. Изуродованных. Сколько угодно, - сердито говорила Ифе. - Джек, я врач!" - и Лакки забирала тоска. Ну как можно - ей? Когда там и без судмедэкспертов ясно всё было, как день, и страшно, как война…
А в их мире нет понятия зверства. Они не зверствовали, гордые ррит.
Они развлекались.
Отрубить руки и ноги. Ещё живой, хлещущий кровью мешок - швырнуть. Взяв за голову. На дальность. Соревнуясь. Это замечательно весело, это даже, наверное, спортивно. И, должно быть, это научно, - выяснять расположение и функции внутренних органов, потроша живой экземпляр…
…женщину. Толстую, лет пятидесяти. Лица не тронули, и в смертном покое оно почему-то стало таким, как при жизни, точно добрая усталая тётка не умирала в непредставимых муках…
А когда кровь алая - всё вообще понарошку. У них, у людей, она чёрная. Если быть пунктуальным, иззелёна-тёмно-коричневая.
На коже х’манка рритская кровь пачкается, как одуванчиковый сок.
Лакки это знал практически.
Гордился.
Он шёл по тому же коридору, от рубки, лазарета и офицерских кают к родной койке. Айфиджениа мало что сумела из него вытянуть, в конце концов он подумал, что утомил и разозлил её, и тогда решительно попрощался. Лакки отлично знал, до какой степени он не ангел и какие чувства у окружающих вызывает. Обычно это смешило, но мысль, что он может замучить Птицу, вызывала ужас. Джек крайне редко испытывал ужас.