- И тем не менее мне нужны жилье и работа.
- Человек с вашим чувством юмора должен был бы родиться в союзе Клоунов, - сказал он.
- Я не вижу ничего смешного в том, что я сказал.
- По законам, принятым нашим союзом на последнем заседании, гостиница может не принимать новых постояльцев, если она переполнена. Наша гостиница переполнена. Прощайте, мой друг.
Я был ошеломлен:
- Я не знаю никаких таких законов! Это невероятно! Чтобы союз выставил из гостиницы одного из своих собратьев - когда он уже здесь и у него ломит от усталости ноги! Человек моего возраста, который добрался сюда в Рам из Эгапта, у которого здесь нет знакомых, который голоден…
- Почему вы сначала не прошли у нас проверку?
- Я не имел понятия, что в этом будет необходимость. Да уничтожит Провидение эти ваши новые законы! - закричал я. - Я требую приюта! Выставить того, кто вел Наблюдение еще до того, как ты родился…
- Полегче, брат, полегче…
- Но ведь у вас наверняка найдется для меня угол, где я могу поспать и хоть немного поесть…
И даже когда мои пустые угрозы сменились мольбой, безразличие на его лице сменилось всего лишь пренебрежением.
- У нас нет места. У нас нет пищи. Для нашего союза, знаете ли, наступили тяжелые времена. Поговаривают, что нас и вовсе распустят как непозволительную роскошь, потому что мы только истощаем ресурсы. У нас очень ограниченные возможности. Из-за того, что Раме слишком много Наблюдателей, мы получаем теперь немного и должны признаться, что будем получать еще меньше.
- Но куда же я пойду? Что я буду делать?
- Я советую вам, - сказал он мягко, - просить милости Принца Рама.
3
Когда, уже на улице, я рассказал все Гормону, он просто скорчился от смеха и хохотал так неистово, что борозды на его впалых щеках стали похожи на кровавые полосы.
- Милость Принца Рама! - повторял он. - Милость Принца Рама!..
- Но ведь всегда, когда кто-то попадет в беду, он обращается за помощью к местному правителю, - холодно произнес я.
- Принц Рама не знает жалости, - ответил Гормон. - Принц Рама накормит тебя твоими же конечностями, чтобы ты не испытывал такое сильное чувство голода!
- Может быть, - вмешалась Эвлуэла, - мы попытаемся найти Дом Воздухоплавателей? Там нас накормят.
- Но не Гормона, - сказал я. - А у нас есть друг перед другом обязательства.
- Но мы бы могли вынести ему еду, - сказала она.
- Я предпочитаю сначала посетить двор, - настаивал я. - давайте получим статус. А потом будем решать, как и что нам делать.
Она уступила, и мы отправились к дворцу Принца Рама, массивному зданию, перед которым раскинулась огромная площадь, окруженная колоннами. Он располагался на отдаленном берегу реки, которая разрезала город пополам. На площади к нам стали приставать нищие, некоторые из них не были даже уроженцами Земли. Что-то со свисающими словно веревки завитками и лицом, на котором совсем не было носа, кинулось на меня и вцепилось с требованием милостыни, и не отпускало, пока Гормон не оторвал это от меня. Всего через несколько мгновений, второе существо, не менее странное, у которого кожа была покрыта светящимися лунками, а конечности просто усыпаны глазами, схватило меня за колени и тоже стало требовать милостыню.
- Я только бедный Наблюдатель, - сказал я, показывая на свою тележку, - я и сам пришел сюда за милосердием.
Но существо настаивало монотонным голосом, и в конце концов я, к величайшему неудовольствию Гормона, бросил несколько пищевых таблеток в сумку на его груди. Затем мы протиснулись к дверям, ведущим во дворец. У портика нашим глазам предстала еще более ужасная картина: искалеченный Воздухоплаватель с вывихнутыми конечностями. Одно крыло у него было наполовину сложено и надорвано, а второго не было и вовсе. Воздухоплаватель бросился к Эвлуэле, назвал ее чужим именем и полил ее гетры такими обильными слезами, что мех их слипся и покрылся пятнами.
- Помогите мне получить пристанище, - умолял он. - Они выставили меня, потому что я калека, но если вы попросите за меня…
Эвлуэла объяснила ему, что она не в силах была это сделать, что она сама была здесь чужой. Но покалеченный Воздухоплаватель так вцепился в нее, что Гормону пришлось по возможности осторожно и деликатно приподнять его как связку сухих костей и поставить в сторону. Только мы вступили под свод портика, как перед нами выросла троица ньютеров с кроткими лицами, которые спросили нас, зачем мы пришли, и быстро пропустили к следующему барьеру, где царствовали два худых и морщинистых Указателя. Они хором задали нам тот же вопрос.
- Нам нужна аудиенция, - ответил я. - Мы хотим попросить о милосердии.
- Это можно будет сделать только через четыре дня, в день аудиенции, - ответил тот из них, что был справа. - Мы занесем ваши имена в списки.
- Но нам негде спать! - взорвалась Эвлуэла. - Мы голодны! Мы…
Я остановил ее. А Гормон тем временем рылся в своей сумке. В его руках что-то сверкнуло - монеты из золота, вечного металла, монеты, на которых были вычеканены бородатые лица с крючковатыми носами. Он нашел их, когда копался в руинах. Он кинул одну монету тому Указателю, который отказал нам. Тот поймал монету в воздухе, потер ее сияющую поверхность большим пальцем, и она вдруг исчезла в складках его одежды. Второй Указатель выжидательно смотрел на нас. Гормон кинул монету и ему.
- Может быть, - сказал я, - можно назначить специальную аудиенцию, вне этого порядка.
- Ну что ж, это не исключено, - сказал один из Указателей. - Проходите.
И вот мы уже вступили в центральный неф дворца и стояли под сводами в огромном гулком пространстве, глядя вдоль центрального прохода вглубь, на скрытый ширмами полукруглый тронный зал.
Здесь было еще больше просителей - были и те, кто имел на это право, обладая наследственной концессией, были и толпы Пилигримов, Информаторов, Летописцев, Музыкантов, Писателей и Указателей. Был слышен гул молитвы: стоял ароматный запах фимиама; я ощущал вибрацию подземных гонгов. Гормон сказал мне, что в прошедших циклах это здание было храмом древних религий, которые исповедовали учение Христия. У меня еще раз возникло подозрение, что Гормон - Летописец, который скрывается под видом Мутанта. А здание действительно сохранило какой-то священный дух, хотя сейчас в нем заседало светское правительство. Но что же нам нужно сделать, чтобы встретиться с Принцем? Слева от себя я увидел маленькую богато украшенную часовенку, в которую протянулась цепочка процветающих на вид Торговцев и Землевладельцев. Заглянув вглубь, я увидел три черепа, закрепленных у приспособлений для опроса, - это было входное устройство резервуара памяти, а возле них стоял дородный Секретарь. Бросив на ходу Гормону и Эвлуэле, чтобы они подождали меня, я встал в конец очереди.
Она двигалась очень медленно, и прошло около часа, прежде чем я подошел к приспособлениям для опроса. Черепа безмолвно светились, а внутри этой герметически закрытой емкости булькали и пузырились питательные жидкости, которые поддерживали деятельность умершего, но все же дееспособного мозга, миллиарды хромосомных ячеек которого служили теперь незаменимыми мнемоническими устройствами. Секретарь, казалось, был изумлен, когда заметил в этой очереди Наблюдателя, но перед тем, как он успел выгнать меня, я выпалил:
- Я пришел как чужестранец просить милосердия Принца. Мне и моим спутникам негде спать. Меня выгнал мой собственный союз. Что мне делать? Как я могу получить аудиенцию?
- Приходите снова через четыре дня.
- Но мне пришлось ночевать у дорог гораздо дольше. Сейчас мне необходим хороший отдых.
- Городская гостиница…
- Но я член союза! - запротестовал я. - Городская гостиница не примет меня, пока существует гостиница моего союза, а мой союз отказывает мне из-за того, что существуют какие-то новые правила - вы понимаете, в каком я безвыходном положении?
Усталым и безразличным голосом Секретарь произнес:
- Вы можете оставить просьбу о специальной аудиенции. Вам откажут, но обратиться с такой просьбой вы имеете право.
- Где?
- Здесь. Изложите причины.
Стоя перед черепами, я назвал свое имя и профессию, а также назвал имена и статус моих спутников и объяснил, в чем состояла моя просьба. Вся эта информация была принята и передана в различные отделы мозга, установленного где-то в центре города, и когда процедура была окончена, Секретарь сказал мне:
- Если ваша просьба будет принята, вас уведомят.
- А где мне остановиться на это время?
- Я думаю, где-нибудь неподалеку от дворца.
Я все понял. Мне разрешили присоединиться к легиону несчастных, забивших площадь. Сколько из них просили особой благосклонности Принца и все еще были там, уже месяцы или годы, ожидая, когда же их удостоят Великой Чести? Сколько времени спали они на камнях, выпрашивали крохи еды и жили глупой надеждой?
Но я уже исчерпал все свои доводы. Я вернулся к Гормону и Эвлуэле и рассказал им обо всем, что произошло, и предложил попробовать найти хоть какое-нибудь пристанище. Гормона, который был бессоюзным, примут в любой убогой городской гостинице, которые открыли специально для таких, как он. Эвлуэла, может быть, устроится в доме для Воздухоплавателей. И только мне придется спать на улице - уже в который раз. И все же я надеялся, что нам не придется расстаться. Я уже воспринимал нас троих как семью, хотя для Наблюдателя такие мысли могли показаться и странными.