- Слушай внимательно, - сказал Лайен. - Я приступаю ко второму этапу допроса. Я рассуждаю, думаю, выдвигаю гипотезы. Предположим, муженек не знает, куда сбежал тот, кого я ищу, предположим, об этом известно одной только женушке.
Рот женщины слегка приоткрылся.
- Он ведь мой брат… пожалуйста…
- Ага! Значит, ты знаешь! - обрадовался Лайен и принялся расхаживать туда-сюда перед костром. - Да, ты знаешь! Попробуем еще разок сначала. Слушай меня внимательно. При помощи вот этого жезла я сейчас превращу ноги твоего муженька в кашу и перебью ему хребет так, что он вылезет у него из брюха, если ты не заговоришь.
Он взялся за дело.
- Молчи… - прохрипел мужчина, корчась от боли.
Женщина бранилась, рыдала, умоляла.
- Я расскажу, я расскажу тебе все! - крикнула она наконец. - Деллар отправился в Эфред!
Лайен ослабил пытку.
- В Эфред. Вот как. В землю Стены. - Он поджал губы. - Возможно, это и так. Но мне что-то не верится. Ты должна повторить все то же самое еще раз, только под воздействием языкоразвязывателя.
С этими словами он вытащил из костра головню и пристроил ее между лодыжек женщины, а сам вновь занялся мужчиной. Пленница молчала.
- Говори, женщина! - тяжело дыша, рявкнул Лайен. - Я уже весь взмок.
Женщина молчала. Глаза ее были широко раскрыты, остекленевший взгляд устремлен куда-то кверху.
- Она мертва! - закричал ее муж. - Мертва! Моя жена умерла! А-а! Ты, Лайен, дьявол, ты - подлец! - вопил он. - Будь ты проклят! Во имя Тхиала, во имя Краана…
Голос у него сорвался.
Т’сейс стало не по себе. Женщина мертва. Разве убийство не дурно? Так сказал Пандельюм. Если эта женщина была хорошей - не зря ведь Лайен назвал ее милой, - тогда он сам плохой. Конечно, они оба из плоти и крови. Но все равно, замучить живое существо до смерти - гнусно.
Т’сейс, не ведая страха, вышла из своего укрытия и приблизилась к костру. Лайен вскинул глаза и шарахнулся. Но та, что напугала его, оказалась стройной девушкой, пылкой и красивой. Он пустился в пляс и запел.
- Приветствую, приветствую! - Он с отвращением взглянул на распростертые на земле тела. - Неприятное зрелище, мы не станем на них смотреть.
Он откинул плащ за плечи, окинул ее масляным взглядом блестящих карих глаз и двинулся к ней, как расфуфыренный петушок.
- Ты прелестна, милая, а я… я - мужчина хоть куда, вот увидишь.
Т’сейс положила руку на рукоять меча, и тот сам собой выскочил из ножен. Лайен шарахнулся, встревоженный блеском стали и недобрым огоньком, загоревшимся в глубинах искаженного сознания.
- Что такое? Ну-ну, - захлопотал он. - Убери свой клинок. Он острый и твердый. Ты должна убрать его. Я - человек добрый, но не терплю, когда мне перечат.
Т’сейс остановилась над распростертыми телами. Отчаянный взгляд мужчины был прикован к ней. Женщина смотрела в темное небо. Лайен бросился вперед, намереваясь схватить ее, пока внимание занято другим. Меч взвился точно по собственной воле, метнулся вперед, пронзил проворное тело.
Лайен-странник упал на колени и залился кровью. Т’сейс вытащила свой меч, обтерла кровь о ярко-зеленый плащ и с трудом спрятала его в ножны. Клинок жаждал колоть, пронзать, убивать. Мучитель упал замертво. Т’сейс с отвращением едва скользнула взглядом по поверженному мучителю.
- Освободи меня… - послышался голос за спиной.
Т’сейс поразмыслила, потом перерезала путы. Мужчина на нетвердых ногах бросился к жене, принялся ее гладить, сорвал веревки, заглянул в устремленные ввысь глаза. Ответа не было. Он вскочил, обезумев, и ночь огласил отчаянный вой. Мужчина подхватил безвольное тело на руки и побрел в темноту, шатаясь, оступаясь, бранясь…
Т’сейс поежилась. Она перевела взгляд с распростертого на земле Лайена на темный лес, куда не досягал свет от костра. Медленно, то и дело оглядываясь назад, она покинула древние развалины и луг. Истекающий кровью Лайен остался лежать у догорающего костра.
Огонек померк и скрылся во тьме. Т’сейс ощупью пробиралась меж вековых стволов, и ее поврежденный рассудок многократно сгущал тьму. На Эмбелионе не было ночей, только переливчатые сумерки. Поэтому Т’сейс продолжала углубляться во вздыхающий лес, настороженная и собранная, но не подозревающая о напастях, которые могли встретиться ей на пути, - о деоданах, пельгране, о рыщущих эрбах (помеси зверя, человека и демона), о джиддах, прыгающих на свою жертву с расстояния в двадцать футов.
Целая и невредимая, в конце концов Т’сейс добралась до опушки. Земля становилась все выше и выше, деревья поредели, перед ней раскинулся бескрайний темный простор. То была пустошь Модавна Мур, историческое место, земля, по которой ступало множество людей, впитавшая в себя немало крови. Во время одной знаменитой резни Голикан Кодек Завоеватель согнал сюда население двух крупных городов, Г’Васана и Баутику, со всех сторон окружил их на пятачке диаметром в три мили конницей из недочеловеков. Они постепенно теснили их все больше, больше и больше, пока не получился исполинский живой курган в полтысячи футов высотой, пирамида исходящей криком плоти. Легенда гласила, что Голикан Кодек провел десять минут в задумчивости у подножия этого памятника, затем развернулся и пустил своего скакуна обратно в страну Лайденур, откуда он был родом.
Призраки прошлого поблекли и растворились, и Модавна Мур казалась не такой гнетущей, как лес. Там и сям из земли торчали похожие на кляксы кусты. В слабых фиолетовых отблесках заката на горизонте вырисовывалась скалистая гряда. Т’сейс зашагала вперед, радуясь, что над головой открытое небо. Через несколько минут она вышла на древнюю дорогу, вымощенную каменными плитами, раскрошившимися и расколотыми. Рядом тянулась канава, заросшая мерцающими звездоцветами. С пустоши со вздохом повеял ветерок, принес с собой влажную дымку. Усталая Т’сейс шагала по пустынной дороге, и только ветер равнодушно трепал ее плащ. Тишь, безлюдье, ничто не предвещало неприятностей.
Торопливые шаги, мечущиеся тени - и Т’сейс оказалась в чьих-то жестких и цепких руках. Она попыталась выхватить свой меч, но не смогла и рукой шевельнуть. Один из нападавших высек огонь, зажег факел и принялся осматривать добычу. Т’сейс увидела троих заросших бородами, покрытых шрамами бродяг в серых комбинезонах, заляпанных грязью.
- Ух ты, какая красотка! - с плотоядной ухмылкой сказал один.
- Поищу, не найдется ли у нее серебра, - вякнул другой и принялся сладострастно шарить рунами по телу Т’сейс.
Он наткнулся на мешочек с драгоценными камнями и высыпал их на ладонь, точно струйку стоцветного огня.
- Вы гляньте! Сокровище принцев!
- Или колдунов! - заметил третий.
Все трое, охваченные внезапной нерешительностью, ослабили хватку. Но до своего меча Т’сейс дотянуться по-прежнему не могла.
- Кто ты, ночная дева, - не без почтения осведомился один, - если осмеливаешься в одиночку ходить по Модавне, да еще и с такими камнями? Ты ведьма?
У Т’сейс не хватило ни ума, ни опыта что-нибудь выдумать.
- Я не ведьма! Отпустите меня, вонючие животные!
- Не ведьма? Тогда кто же ты такая? Откуда будешь?
- Я Т’сейс с Эмбелиона! - воскликнула она гневно. - Меня сотворил Пандельюм, и я ищу на Земле любовь и красоту. А теперь уберите руки, я пойду своей дорогой!
- Ого! - фыркнул первый бродяга. - Любовь и красоту она ищет! Что ж, отчасти ты нашла искомое, девушка: красотой мы, конечно, отнюдь не блещем - Тегмен весь в шрамах, а у Ласарда недостает зубов и уха, - зато мы знаем толк в любви - верно, ребята? Будет тебе любовь, сколько захочешь! Эй, ребята!
И, не обращая внимания на полные ужаса крики Т’сейс, бродяги потащили ее через пустошь к каменной лачуге.
Они вошли, один развел огонь, а двое других тем временем отобрали у Т’сейс меч и швырнули его в угол. После заперли дверь на большой железный ключ и отпустили пленницу. Она бросилась к своему оружию, но удар повалил ее на грязный пол.
- Может, это тебя немного успокоит, дьяволица! - охнул Тегмен. - Не понимаешь своего счастья! - Они вновь принялись дразнить ее. - Может, мы и не красавцы, но любовью тебя обеспечим досыта.
Т’сейс съежилась в уголке.
- Я не знаю, что такое любовь, - выдохнула она. - Но вашей любви мне в любом случае не нужно!
- Что мы слышим? - захохотали они. - Ты до сих пор невинна?
И они принялись во всех подробностях расписывать ошеломленной Т’сейс свои гнусные представления о любви.
Разъяренная Т’сейс выскочила из своего угла и с кулаками накинулась на обидчиков. В конце концов ее швырнули обратно в угол, избитую до полусмерти.
Мужчины притащили пузатый бочонок хмельного меда, чтобы подкрепиться перед утехами, после принялись тянуть жребий, кто первый насладится пленницей. Был объявлен исход, но завязалась перебранка: двое проигравших утверждали, что победитель смошенничал. Слово за слово, и на глазах у изумленной Т’сейс они сцепились, точно буйволы во время гона, осыпая друг друга бранью и ударами. Т’сейс подобралась к своему мечу, и тот, едва почувствовав прикосновение хозяйки, взмыл в воздух точно птица. И сам бросился в бой, таща Т’сейс за собой. Разбойники хрипло закричали, сверкнула сталь - туда-сюда, быстрее молнии, - и все трое замертво распростерлись на земляном полу. Т’сейс отыскала ключ, отперла дверь и опрометью кинулась в ночь.