Я говорил, что дело кончится хреново! - сказал Гут Хлодрик, обращаясь к карлику Цаю ван Дау, отпрыску древнейшего императорского рода Умаганги и сыну жестокого звездного пирата. - Он никогда не слушался меня. Все русские упрямые и глупые люди!
- Его надо вытаскивать, - мрачно и коротко ответил Цай.
- Конечно, долг платежом красен, так ведь они говорят?
Гуг Хлодрик поднял спаренный сигмамет и тройным огненно-синим залпом обратил в пар титановую копию роденовского "мыслителя". Копия весила не менее двух тонн, и потому обратившись в ничто, она раскалила воздух в центровом зале бункера так, что по лицу у Гута потекли крупные капли пота.
- Брось эти свои штучки! - процедил карлик Цай и расстегнул ворот комбинезона.
- Понаставили, понимаешь, повсюду болванов, - начал оправдываться Гуг, - сидят, понимаешь, думают все.
А пора уже за дело браться! - Потом похлопал по пластиковому ложу сигмамета и довольно промычал: - А ружьишко у меня справное, новенькое, хоть сейчас на охоту.
- Тут нельзя переть рогом! - изрек Цай. Он никогда не был романтиком.
- А я бы попер! Ты не представляешь, как мне осточертела эта канитель! Уж лучше сдохнуть, но с музыкой - собрать всех, и разом! лихо! без оглядки!
Гуг в сердцах опустил свой тяжеленный кулак на инкрустированный мраморный шахматный столик- тот раскололся надвое, качнулся на гнутых бронзовых ножках и завалился сломленным и безвольным уродцем.
Вошедший в зал Дил Бронкс чуть не споткнулся о загубленную антикварную вещь. Он был рассеян и задумчив. Без обычной, широкоротой и белозубой улыбки Дил выглядел на сто лет, хотя ему не было еще и пятидесяти.
- Развлекаетесь? - вяло спросил он.
- Ага, - ответил Гуг Хлодрик. - Мы тут развлекаемся, а Ванюша в клетке сидит.
- В психушке он сидит, - поправил Дил. - Это судьба. Он всю жизнь рвался в психушку. Вот и попал, может, теперь успокоится. А нам надо разбегаться в разные стороны и ложиться на дно, пока не прихватили. Это судьба!
От нее никуда не денешься!
- Вот ты как запел?! - возмутился Гуг. - А если бы ты попал к ним в лапы, а мы бы тут сопли распускали, а?
Не нравится?!
Дил Бронкс умолк и сея прямо на паркетный пол, скрестил под собой ноги. Он не хотел ни с кем спорить, ему хотелось уйти в себя, замкнуться, отрешиться ото всего. И зачем он только покинул свою красавицу-станцию, прекрасный Дубль-Биг-4?!
Пол, стены и потолок были обиты серым синтоконом, в меру упругим, но жестким. Ни окон, ни дверей не было, вообще ничего не было в этой тесной и унылой камере - даже санблок не возвышался над полом и был покрыт таким же серым слоем.
Иван сквозь расползающееся марево в глазах осматривал свою новую обитель. Взгляду не на чем было остановиться. Нет, это не камера. Это палата в психиатрической лечебнице. Причем, палата для буйнопомешанных!
Вот так Значит, он таковой и есть. Значит, он представляет угрозу для общества. Для этого общества. И с ним, конечно, не станут церемониться.
- Ублюдки! - вырвалось из горла невольно.
Он вспомнил, как его волокли по цилиндрическому коридору, как вместе со стулом, к которому он будто примерз, швырнули в лифтовую камеру. Потом опрокинули, выволокли, потом бросили на белый высокий стол - он был уже без стула, но тело не повиновалось ему - потом вкололи прямо сквозь ткань комбинезона какую-то дрянь, вкололи в плечо, а судорогой свело все тело, аж хребет затрещал! Потом поплыли зеленые круги, замельтешила черная вьюга, удушье сдавило горло… И все.
- Негодяи!
Он сам пришел в эту палату-камеру. Вот так! Никто его не звал сюда, наоборот, его все отговаривали, а он пришел. Великая Россия! Царство Добра и Справедливости в необъятной Вселенной! Обитель Православия и Матерь-земля Богородицы! Океан Пречистого Духа в смрадном и беспроглядном омуте Мироздания! Почему же отвергаешь ты сыновей своих?! Почему бросаешь их в заточение? Их, стремящихся к тебе и пекущихся о тебе?!
Нет, он шел не в камеру эту, не в пыточные палаты, он шел с чистым сердцем и открытой душою к тому, кому Народ вверил власть над собою и над всею Великой Россией. И вот итог- горький и страшный! Если черные силы дьявола и здесь взяли верх, и здесь одержали свою гибельную победу, то где ж тот клок земли, на котором еще можно стоять, за который еще можно ухватиться руками, держать его, прижимая к сердцу, не вьщавая врагу лютому?! Горе горькое! Страх Божий! Все разрушающие, все уничтожающие выродки-дегенераты пробрались и сюда. Они властвуют здесь! Теперь у Ивана не было ни малейших сомнений. Это они! Это слуги сатанинские, имя которым легион! И Правитель - один из них. Как же так получилось - ведь все было тихо, спокойно, как всегда. Никто не вторгался в пределы России, никто не свергал огнем и мечом законной власти… Вырождение!
Долгий и скрытый процесс перерождения властных структур, переходящий в полное и чудовищное, но потаенное нутряное вырождение! Неужели это стало возможным сейчас?! Неужели это случилось?! Четьфе с половиной века власть в России была светла и неколебима, прочна и народна… казалось, это навсегда, не будет больше темных лет и затравленных поколений. И вот- снова они у кормил, снова выродки-дегенераты!
Иван был готов биться головой о стены, об пол. Он готов был бесноваться не хуже буйнопомешанного, рвать зубами серый синтокон, грызть, царапать, орать, в кровь кусать губы… Но он не делал этого. Он лежал на спине, широко раскинув руки и уставившись в серый потолок.
Он собирал сгустки ярости, безумия, ненависти к врагам своим и выбрасывал их в пространство, очищая душу свою. Нет, они не сломят его, не смогут, он сильнее их!
Сильнее при всей своей наивности, при всей доверчивости и чистоте. Он не станет таким же, он не будет уподобляться выродкам.
Но что же творится с Россией?! Почему опять это случилось?! Так было давным-давно, в конце двадцатого века, когда внутри могучей и великой державы вызрели черви-паразиты, источавшие Ее, изъедавшие. Они проникли во все поры исполинского тела, они проползли в сердце, в вены, артерии, они поразили нервную систему и захватили мозг. Разрушители Державы стали ее правителями. И принялись за свое чудовищное дело. Они заняли все высшие посты - и они убивали Ее; расчленяли, резали по живому, вырезая Народ, Нацию. И благославлял этих выродков-дегенератов на их кровавые преступления тот, кого называли в суесловии земном "патриархом". Этот благообразный на вид "пастырь" обнимал и целовал убийц, расстреливавших Народ, он освящал их злодеяния своим присутствием… А сам планомерно и неостановимо уничтожал Русскую Православную Церковь, расчленяя и Ее на куски и отбрасывая их, отрекаясь от них, наводняя живое тело Церкви людьми чужими, злобными, иноверящими, но скрывающимися под православными масками, изъедающими Православие изнутри. Этот "пастырь" коленопреклоненно пресмыкался пред иудеями и католиками, масонами и язычниками, взывая к ним и зовя их на духовную власть в убиваемую Державу. За все предыдущее тысячелетие Христианства на Руси не было еретика и ереси более страшных и дьяволоугодных, чем выродившийся в архипастыря и губивший паству, чем все содеянное им во славу и пользу врагов отечества. Власть выродков-разрушителей была долгой и лютой - вволю понатешились они над поверженным Русским исполином, вволю напились крови его. Но пришел конец этой сатанинской власти, и вместе с правителями-иудами на все времена был предан анафеме, вековечному проклятию лжепастырь. И воздалось им по делам их за черные, самые страшные во всю историю человечества преступления. И судимы они были, и наказаны за лютость свою и неправду.
Это было давно. Очень давно. Черная зараза измены, предательства, вырождения была выведена с земли Святорусской. Казалось, навсегда… АН, нет! Иван лежал и смотрел в серый потолок. Прав был Гут, простота хуже воровства! Он сам пришел к этому иуде! Сам пал в его черные лапы! А ведь мог выверить все, узнать наверняка… нет, не жажда знания в нем возобладала. А вера - слепая вера, что на Руси не может ныне быть зло на престоле - не может, и все тут! Пробрались! И сюда пробрались! Он искал зло в Системе, на Харханах, в Пристанище трижды проклятом… но самое страшное зло ждало его здесь. Нет, оно не ждало, оно действовало - оборона разрушена, службы безопасности разогнаны, армии и флотилии у черта на куличках, народ ничего не знает, народ вновь одурманивается… как и тогда. Проклятье! История повторяется, это какое-то чертово колесо, дьявольская спираль! Но тогда, в двадцатом, еще оставались бойцы, еще были в силе воины русские - их было мало, совсем мало, сотни, тысячи - но они были! А сейчас, в двадцать пятом?! Сейчас все убаюканы, все пребывают во снах райских… Сейчас - он один в поле воин! И поле это - Вселенная.