3
- Господин главный адмирал ждет вас, ленд Гален.
Референт сложился под прямым углом в почтительном поклоне и распахнул тяжелую створку, украшенную замысловатой резьбой. "Натуральное дерево - надо же! - механически отметил про себя Максим. - А ведь здесь, на островах, дерево, пожалуй, самый ценный товар. Лесов-то почти не осталось, а с материка не навозишься. Да и радиоактивное оно там…"
Он шагнул в кабинет и огляделся. Ничего лишнего - рабочий кабинет крупного военачальника: чаша Мира в углу, разномасштабные карты по стенам. На одной - вся Островная Империя. "Ого, однако же, куда они добрались!.. Оттуда до Базы не больше трехсот миль…" На другой стене - подробнейшая карта побережья от устья Голубой Змеи, которую островитяне очень точно именуют Мертвой рекой, до скал Хонтийского хребта, упирающихся в океан. "Ну да, дальше-то на север делать нечего - полярная пустыня…"
- Читаете карты, надлейтенант Гален? - раздался откуда-то сбоку жесткий властный голос.
Максим повернулся и увидел наконец хозяина кабинета. "М-да, примерно таким я тебя и представлял, - подумал он, разглядывая "главного мерзавца" Адмиралтейства. - Узколицый, сухощавый, подтянутый, точные стремительные движения, острый цепкий взгляд. А как же иначе? В этом "гадюшнике" только такие и имеют шанс на выживание. Небось, не одного конкурента съел за долгие годы?.."
- Карты приучен читать с детства, господин главный адмирал.
- Знаю, знаю твою биографию. Впечатляет. - Палмус Тимасс взял Максима под локоть и подвел к карте материка. - Что ты здесь видишь, надлейтенант?
- Побережье континента, господин главный адмирал. Западное побережье, находящееся под контролем Боевого Легиона Огненосных Творцов.
- Вот именно! Под контролем. Пока… А должно находиться под нашим! Островная Империя - единственная законная наследница старой империи. Огненосные Творцы - жалкая кучка самозванцев, которых от гибели уберегло одно лишь везение!.. Ладно, это ты все прекрасно и без меня знаешь, надлейтенант.
Тимасс вдруг сделал стремительный круг по кабинету, слегка прихрамывая, и вернулся к карте. "Артроз в стадии обострения, - зачем-то отметил про себя Максим. - Или старая травма".
- Так вот, ленд Гален, - перешел вдруг на неофициальный тон адмирал, - чтобы все это, - он обвел рукой карту, - стало нашим, нужна тщательная разведка. Глубокая разведка. В обстановке абсолютной секретности. И я хочу поручить это дело вам!
- Почту за честь, господин…
- Оставьте, ленд! Сейчас я для вас просто Тимасс. Слушайте внимательно. Записей никаких не будет…
Глава 3
1
Максим приоткрыл дверь каюты и выглянул в полутемный коридор. В ночную вахту лампы гасили две из трех. И не из соображений экономии - генератор у субмарины был достаточно мощным, - а по инструкции внутренней безопасности. И вот этого Максим так и не смог понять: при чем тут темнота и безопасность? Вообще-то теперь это правило оказалось ему на руку. Хотя та же инструкция запрещала перемещение по кораблю всех свободных от вахты матросов и младших офицеров, Максим решил рискнуть.
По сути, выбора у него не было. В сложившихся обстоятельствах требовалась немедленная связь с Базой, или со спутником. Встреча с главным адмиралом Тимассом закончилась для надлейтенанта Галена весьма неожиданно. Старый морской волк отчего-то проникся доверием к молодому северянину и без обиняков предложил ему стать личным агентом влияния. Отныне Вилл Гален облекался особыми полномочиями, для чего под кожу плеча ему всадили капсулу с опознавательным маяком. Достаточно было поднести к плечу антенну пеленгатора, как из наушников раздавалась серия коротких и длинных сигналов - радиокод агента. Конечно, светиться лишний раз не стоило. Настоящий агент не должен допускать ситуации, требующей раскрытия инкогнито. Однако в иной критический момент маячок способен был сохранить агенту жизнь.
И вот теперь такой момент для Максима настал. Другого случая сообщить о себе и попросить помощи может не представиться.
Максим перешагнул высокий комингс и ступил на ковровую дорожку, выстилавшую пол коридора. Это они замечательно придумали - ковровые дорожки идеально гасят звук шагов, - только каким образом это соотносится с инструкцией по внутренней безопасности? Максим бросил взгляд на светящийся циферблат наручных часов - скоро вторые склянки, самое подходящее время для шпиона. Он глубоко вдохнул и рванул по коридору длинными кошачьими скачками. Так- поворот, коридор, поворот, по трапу вниз, еще поворот, короткий коридор, направо, стоп!
Максим замер перед дверью с почти земной пиктограммой - антенна и расходящиеся от нее сферические волны - и выдохнул. Две палубы за десять с половиной секунд. Немного ныла толчковая нога, наверное, опять мышцу потянул. Максим приложил ладони к двери, настроился и закрыл глаза. Да, внутри явственно ощущалось присутствие живого существа, - значит, субмарина уже близко от цели. Радиус действия ее радиостанции не превышал сотни миль. Точнее, теоретически можно было связаться и за тысячу миль, но фильтры не справлялись с помехами. Дальше сотни уровень белого шума оказывался мощнее модулированного сигнала. Но Максиму больше и не требовалось. Спутник, по расчетам, как раз должен был висеть над океаном где-то в пределах этого расстояния.
Однако присутствие в радиорубке дежурного связиста несколько осложняло дело. Максим все еще обдумывал ситуацию, как вдруг почувствовал движение за дверью. Он мгновенно скользнул назад и вжался в нишу с пожарным гидрантом. Через секунду дверь радиорубки распахнулась, и в коридор, запнувшись о комингс, вывалился заспанный верзила с нашивками лейтенанта. Он широко зевнул, рискуя вывихнуть челюсть, и, протирая кулаками глаза, побрел по коридору в противоположную сторону. Там, за поворотом располагался гальюн.
Шанс представился: минуты две-три в запасе есть. Максим метнулся в рубку и прикрыл за собой дверь. Как он и ожидал, аппаратура оказалась не слишком сложной. Секунд пятнадцать он потратил на то, чтобы разобраться в настройках передатчика. Для эффективной связи со спутником (о связи с Базой и речи быть не могло) требовалось перейти на диапазон СВЧ. К счастью, такой был предусмотрен конструкцией радиостанции, хотя обычно передача велась на средних волнах. То ли сам прибор был очень древним, то ли техники такими дальновидными - разбираться и гадать было некогда. Максим выключил регистрирующий фонограф и лихорадочно закрутил верньер полосы настройки. Секунды превратились в тягучий сироп, который мерно капал в колодец без дна, отсчитывая оставшиеся мгновения. Наконец из динамика донеслась знакомая трель позывных орбитального спутника, ослабленная шумом помех. Максим придвинул поближе микрофон, перебросил тумблер в положение "передача" и включил наручные часы в режим таймера - требовалось уложиться в сорок две секунды, иначе не успеть потом замести следы своего пребывания.
Ему хватило тридцати трех секунд. Уже успокоившись, Максим вернул аппаратуре все прежние настройки, включил фонограф и установил на место микрофон. Потом покинул рубку, успев перейти на палубу выше до появления верзилы-связиста из гальюна. Обратный путь до своей каюты Максим совершил в том же темпе, разделся и улегся на жесткую койку, приказав себе спать до самой побудки.
Все прошло гладко, беспокоиться было нечего, но маленький червячок сомнения, этакий желчный скептик, продолжал тихонько бубнить в самом дальнем углу сознания: "Что-то тут не так… слишком все просто… будь начеку…" Уже засыпая, Максим вспомнил вдруг одно из следствий закона Чизхолма, знаменитого психолога прошлого: "Если ваши дела идут хорошо, это означает, что вы просто не владеете всей информацией".
В ходовой рубке субмарины, освещаемой только лампами приборной панели да экраном радара, находились двое. Один, типичный централ с длинным лошадиным лицом, сидел в кресле вахтенного офицера и лениво листал замусоленный журнал с фривольными картинками. Второй, круглолицый южанин, с нашивками первого помощника, пристроился рядом, на месте штурмана и, осторожно косясь на картинки в журнале, тихо говорил:
- Осмелюсь доложить, господин секретный советник, что около двух часов ночи регистрирующий фонограф узла связи был отключен в течение двух минут.
- Ну и что? - флегматично поинтересовался централ. - Мало ли технических причин, по которым связист может ненадолго выключить регистрирующую аппаратуру?
- Не мало, но… не изволите ли прослушать вот это.
Южанин повернулся к пульту управления и нажал какую-то кнопку. Из динамика над пультом раздались шипение, свисты, потом длинная переливчатая трель, похожая на птичью, и наконец странный модулированный вой.
- Что это за дрянь вы мне подсовываете? - поморщился контрразведчик, но журнал листать перестал.
- А это, с вашего позволения, передача.
- Какая еще передача?! Что вы несете?
- Это запись радиопередачи, которая была осуществлена неизвестным лицом в течение времени, когда был отключен регистрирующий фонограф, - четко, по-уставному отрапортовал первый помощник.
- Но почему вой?!
- Передача велась в диапазоне, который не используется в настоящее время ни армией, ни флотом. Это сверхвысокие частоты, господин секретный советник.
- А-а… - Вид у централа сделался обалделый. - А кому тогда предназначалась передача?
- Этого установить не удалось. Радар ничего не показал, направление луча тоже не зафиксировано.
- Кто дежурил в узле связи? - Контрразведчик уже овладел собой, в глазах появился недобрый огонек.
- Лейтенант Сирисс, господин…
- Отставить! Гольбум, подготовьте-ка малый натурализатор. И утром, по прибытии на базу, прогоните через него всех свободных от ночной вахты, плюс лейтенанта Сирисса. Есть вопросы?