Пожар полыхал до утра, и в Оплоте никто не спал. Вскоре до них дошел запах дыма, и стали видны языки пламени, пляшущие вдали, как девушки в алых юбках. Все беспокоились, не дойдет ли огонь сюда. Дунк до рези в глазах всматривался в ночь, ожидая появления всадников.
- Беннис, - сказал он, когда бурый рыцарь поднялся к ним со своей жвачкой во рту, - ей нужен ты. Лучше бы ты уехал отсюда.
- Бежать? - заржал тот. - На моем-то одре? Все равно что попробовать улететь верхом на проклятой курице.
- Тогда сдайся. Ну, раскроят тебе нос, и всех дел.
- Мой нос меня устраивает таким, как он есть. Пусть сначала возьмет меня - поглядим, чья краса пострадает. - Беннис сел, поджав ноги, спиной к крепостному зубцу, и достал свой точильный камень. Сир Юстас стоял как раз над ним, и они стали вполголоса совещаться.
- Длинный Дюйм будет ждать нас у дамбы, - говорил старый рыцарь, - а мы вместо этого сожжем ее урожай. Огонь за огонь.
Сир Беннис счел эту мысль удачной, только добавил, что и мельницу бы неплохо поджечь.
- Она в шести лигах от замка с той стороны, Длинному Дюйму не придет в голову там караулить. Спалим мельницу и убьем мельника, это ей дорого станет.
Эг тоже их слышал. Он кашлял, и его белки сверкали во мраке.
- Сир, надо остановить их.
- Как? - спросил Дунк. "Их вдова остановит, вместе со своим Длинным Дюймом". - Это они так, языком треплют, Эг. Чтоб штаны не намочить со страху. А нам до них дела больше нет.
Пришел рассвет, затянутый серой дымкой. Воздух ел глаза. Дунк хотел выехать пораньше, но сомневался, что они далеко уедут после бессонной ночи. Они с Эгом позавтракали вареными яйцами, пока Беннис учил ополченцев. Они люди Осгри, а мы нет, говорил себе Дунк. Он съел четыре яйца, полагая, что с сира Юстаса причитается, Эг съел два. Еду они запили элем.
- Можно поехать на Светлый остров, сир, - предложил мальчик, пока они укладывались. - Если им докучают островитяне, лорду Фармену лишние мечи пригодятся.
Эг подал хорошую мысль.
- А ты там когда-нибудь был?
- Нет, сир, но там, говорят, красиво. Недаром же остров и замок лорда Фармена называются Светлыми.
- Светлый так Светлый, - засмеялся Дунк. С него словно тяжесть свалилась. - Я пойду седлать, - сказал он, когда они увязали его доспехи в узел, перехваченный пеньковой веревкой. - А ты ступай на крышу за нашими одеялами. - Этим утром еще одно столкновение с шахматным львом требовалось ему меньше всего. - Если увидишь сира Юстаса, ничего не говори.
- Хорошо, сир, не буду.
Беннис выстроил всех рекрутов в ряд с копьями и щитами и пытался научить их наступать строем. На Дунка, когда тот шел через двор, он даже не глянул. Он добьется, что их всех поубивают. Горячая Вдова вот-вот будет здесь. Эг выбежал из башни с одеялами и поскакал по деревянным ступенькам. Сир Юстас стоял на балконе, упершись руками в перила. Встретившись глазами с Дунком, он шевельнул усами и отвернулся. Дым густо стоял в воздухе.
Беннис тоже повесил через плечо щит, окованный железом, с бесчисленными слоями старого лака. Эмблемы на нем не было, только выпуклая накладка, напоминавшая Дунку большой зажмуренный глаз. Такой же слепой, как сам Беннис.
- Как ты намерен сражаться с ней? - спросил Дунк. Беннис с красным от кислолиста ртом посмотрел на своих солдат.
- Холм с таким малым количеством копий не удержишь. Будем оборонять башню. Засядем внутри - вход у нее только один, втянем деревянную лестницу, и они нас не достанут.
- Они свою лестницу могут построить. Могут захватить веревки с крючьями и проникнуть к вам через кровлю. Или просто будут стрелять из арбалетов по двери, которую вы обороняете.
Дыни, Бобы и Ячмени прислушивались к их разговору. Недавнюю храбрость с мужиков как ветром сдуло, несмотря на полное безветрие. Сжимая свои заостренные палки, они смотрели то на Дунка с Беннисом, то друг на друга.
- Твое воинство тебе не поможет, - сказал Дунк. - Если ты оставишь их на открытом месте, вдовьи рыцари порубят всех на куски, а в башне от их копий никакого проку.
- Они могут бросать что-нибудь с крыши, - заметил Беннис. - Треб хорошо камни кидает.
- Пару камней он, может, и бросит, пока кто-то из арбалетчиков не снимет его.
- Сир, - возник рядом Эг, - если мы едем, то нам пора - неровен час вдова нагрянет.
Эг, конечно, был прав - из-за промедления они могли оказаться в ловушке, - но Дунк все-таки медлил.
- Распусти их, Беннис.
- Что-о? Распустить наших доблестных воинов? - заржал тот и предостерег мужиков: - Вы себе ничего такого в голову не берите. Я выпущу кишки каждому, кто вздумает убежать.
- А я выпущу кишки тебе. - Дунк вынул меч и сказал крестьянам: - Ступайте домой. Расходитесь по своим деревням и посмотрите, не пострадали ли от пожара ваши дома и посевы.
Никто не шелохнулся. Бурый рыцарь смотрел на Дунка, пережевывая кислолист.
- Ступайте, - повторил Дунк, словно кто-то из богов внушил ему это слово. Только не Воин. Может, у дураков есть свой бог? - ПРОЧЬ! - рявкнул он во весь голос. - Копья и щиты возьмите с собой, только уходите, иначе до завтра вам не дожить. Вы что ж, не хотите снова обнять ваших жен и детей? По домам! Оглохли вы все, что ли?
Нет, они не оглохли. Во дворе поднялась суматоха. Большой Робб в спешке наступил на курицу, Пейт споткнулся о собственное копье, чуть не вспоров живот Уиллу Бобу. Наконец все они разбежались - Бобы в одну сторону, Дыни в другую, Ячмени в третью. Сир Юстас кричал на них сверху, но они не обращали внимания. На этот раз их уж точно глухота одолела.
Когда старый рыцарь вышел из башни и слез по ступенькам, посреди кур остались только Беннис, Дунк и Эг.
- Вернитесь, - закричал сир Юстас вслед своему улепетывающему войску. - Я не разрешал вам уходить. Я не разрешал!
- Бесполезно, милорд, - сказал Беннис. - Они не вернутся.
Осгри повернулся к Дунку с трясущимися от ярости усами.
- Вы не имели никакого права их отпускать. Я решительно запретил им уходить, а вам - отпускать их!
- Мы не слыхали, милорд. - Эг снял шляпу, чтобы разогнать дым. - Очень уж куры раскудахтались.
Старик хлопнулся на нижнюю ступеньку Оплота.
- Что предложила вам эта женщина за меня? Сколько золота она вам дала за измену, чтобы вы разогнали моих людей и оставили меня одного?
- Вы не один, милорд. - Дунк убрал меч. - Я спал ночью под вашим кровом, а утром ел яйца, которые снесли ваши куры. Я перед вами в долгу и не стану убегать, поджав хвост. Мой меч пока еще здесь. - Он дотронулся до рукояти.
- Один-единственный. - Старик медленно поднялся на ноги. - Что может один меч против этой женщины?
- Для начала попробуем не пустить ее на вашу землю. - Дунк очень хотел бы чувствовать себя так же уверенно, как говорил.
Усы старого рыцаря трепетали при каждом вздохе.
- Да, - сказал он. - Лучше действовать смело, чем отсиживаться за каменными стенами. Лучше умереть львом, чем кроликом. Мы были хранителями Северных Марок тысячу лет. Пойду надену доспехи.
Он заковылял наверх, а Эг сказал, глядя на Дунка:
- Не знал, что у вас есть хвост, сир.
- В ухо хочешь?
- Нет, сир. Вам тоже понадобятся доспехи?
- Да. И еще кое-что.
Они подумывали о том, чтобы взять с собой сира Бенниса, но в конце концов сир Юстас приказал ему оставаться и держать Оплот. Его меч принес бы мало пользы против численно превосходящего врага, а его вид мог разгорячить вдову еще больше.
Бенниса долго уговаривать не пришлось. Дунк помог ему выбить железные шпеньки, закреплявшие на месте верхний пролет. Беннис взобрался по ним, отвязал древние веревки и стал тянуть. Деревянная лестница со скрипом поползла вверх, оставив десятифутовый прогал между каменными ступенями и единственной дверью башни. Сэм и его жена уже были внутри, кур предоставили собственным заботам.
- Если мы не вернемся к ночи… - крикнул напоследок сир Юстас, сидя на своем сером.
- То я поеду в Хайгарден, милорд, и расскажу лорду Тиреллу, как эта женщина сожгла ваш лес и убила вас самих.
Дунк спустился с холма вслед за Эгом и Мейстером. Старый рыцарь, побрякивая доспехами, замыкал процессию. Ветер, поднявшийся впервые за много дней, трепал его плащ.
На месте Уотова леса дымилось пожарище. Огонь к этому времени догорел сам собой, но среди моря пепла и тлеющих углей еще потрескивали его островки. Одни обгоревшие стволы торчали в небо, как черные копья, другие рухнули кронами к западу с тускло-красной тлеющей сердцевиной. Кое-где стоял клубами плотный горячий дым. На сира Юстаса напал кашель, и Дунк боялся, как бы старику не пришлось повернуть назад, но приступ миновал.
Им встретилась туша красного оленя и еще один трупик, похоже, барсучий. Выжили здесь только мухи - они способны пережить что угодно.
- Вот таким, наверно, было Огненное Поле, - сказал сир Юстас. - Оттуда, двести лет назад, начались наши беды. Там пал последний из зеленых королей, а с ним и весь цвет Простора. Отец рассказывал, что от драконова огня у них мечи в руках плавились. Потом эти клинки собрали и сделали из них Железный Трон. Хайгарден перешел от королей к управителям, а Осгри захирели и из хранителей Северных Марок сделались рыцарями-землевладельцами, вассалами Рованов.
Дунку нечего было на это сказать, и некоторое время они ехали молча. Потом сир Юстас кашлянул и спросил:
- Сир Дункан, вы помните историю, которую я вам рассказал?
- Возможно, и помню, сир - которую?
- О Маленьком Льве.
- Да, помню. Он был младшим из пяти сыновей.