Элвин проснулся в темноте, поняв, что происходит что-то неладное. Рядом с ним горел чей-то сердечный огонь, и он слышал тихое дыхание крадущегося к нему человека. Запустив "жучка", он определил, что тот тянется к котомке, которую Элвин обхватил рукой.
Кража? Чертовски глупая затея на борту парохода, если у незнакомца именно это на уме. Разве только он превосходный пловец и способен добраться до берега с тяжелым золотым лемехом.
Нож злоумышленника висел на поясе, и тот пока не собирался его доставать. Элвин, учитывая это, произнес как можно тише:
- Если вы ищете что-нибудь съедобное, дверь с той стороны.
Ох, как подскочило при этом сердце у незнакомца! И первым делом он схватился за нож - это движение, как отметил Элвин, было у него хорошо отработано.
Впрочем, он почти сразу взял себя в руки. Элвин догадывался почему - ночь была темная, и незнакомец полагал, что Элвин видит в темноте не лучше его самого.
- Уж очень вы сильно храпели. Я просто хотел перевернуть вас на другой бок.
Элвин знал, что он врет. Когда Пегги давно уже пожаловалась на его храп, Элвин разобрался, отчего люди храпят, и преобразовал свою носоглотку так, чтобы не производить больше подобного шума. Он взял за правило не пользоваться даром ради собственного блага, но счел, что от храпа нужно избавиться ради других - ему-то это спать не мешало.
Однако он не подал виду и сказал:
- Спасибо. Но сплю я чутко, и если попросить меня повернуться, я тут же послушаюсь. Жена всегда так делает.
И тут незнакомец беззастенчиво признался в своих намерениях:
- Знаете, когда человек так прижимает свою котомку к себе, других так и разбирает поглядеть, что у него там такое.
- Когда я не прижимаю ее к себе, других разбирает не меньше, и гак им куда сподручнее подобраться к ней в темноте и познакомиться с ней поближе.
- Больше, полагаю, вы мне ничего не скажете?
- На вежливый вопрос я всегда готов ответить.
- Но поскольку спрашивать, что лежит у вас в котомке, невежливо, вы не станете отвечать.
- Приятно познакомиться с человеком, знающим толк в хороших манерах.
- Хорошие манеры и нож, который не ломается у черенка, - вот что помогает мне жить в этом мире.
- Мне вполне достаточно хороших манер. А нож ваш мне нравился больше в ту пору, когда еще был напильником.
Незнакомец одним прыжком отскочил к двери, выхватив нож.
- Кто ты и что обо мне знаешь?
- Ровно ничего, сэр. Но я кузнец и вижу, когда нож переделывают из напильника. По мне, это скорее меч, а не нож.
- Я ни разу не доставал нож на этом пароходе.
- Рад это слышать. Но когда вы спали, а я вошел, было светло, и я хорошо рассмотрел ножны у вас на поясе. Нож не бывает таким толстым у основания, и пропорции у него в самый раз для напильника.
- С виду это невозможно определить. Вы что-то слышали. Кто-то распустил свой язык.
- Люди всегда говорят, но не обязательно про вас. Просто я хорошо знаю свое дело, а вы, полагаю, знаете свое. Меня зовут Элвин.
- Элвин Смит, э?
- Мне повезло в жизни: я получил имя. Держу пари, что и у вас оно есть.
Незнакомец усмехнулся и спрятал нож.
- Джим Бови.
- Ваша-то фамилия как будто не от ремесла образована.
- Это шотландское слово. Означает "светловолосый".
- Но у вас волосы темные.
- Ну, первый Бови, ручаюсь, был белокурый викинг. Ему понравилась Шотландия, когда он разбойничал там, вот он и остался.
- Его дух, наверно, возродился в ком-то из потомков, и тот переплыл еще одно море.
- Я сам викинг до мозга костей. Вы правильно угадали насчет ножа. Пару лет назад я присутствовал на дуэли - дело было на окраине Натчеза, около кузницы. Оба промахнулись, и все пошло кувырком - люди, знаете, собрались поглядеть на кровь, а тут такое разочарование. Один парень прострелил мне ногу, и я вроде бы выбыл из борьбы, но тут увидел, что майор Норрис Райт связался с парнишкой наполовину меньше его и наполовину моложе. Это меня так взбесило, что я позабыл про рану, а кровь из меня хлестала, как из резаной свиньи. Но я обезумел, схватил кузнечный напильник и вонзил ему прямо в сердце.
- Для этого большая сила нужна.
- А то! Я ведь не промеж ребер его вогнал, а прямо сквозь ребро. Мы, викинги, обретаем силу великанов, когда нас охватывает безумие боя.
- Ваш нож сделан из того самого напильника, верно?
- Один ножовщик в Филадельфии переделал его для меня.
- Обточил, не перековал.
- Точно.
- Этот нож вам приносит удачу.
- Ну, я не умер пока.
- Да, тут без удачи не обойтись, учитывая вашу привычку подкрадываться к спящим и осматривать их багаж.
Улыбка на лице Бови погасла.
- Что ж поделать, если я такой любопытный.
- Понимаю. У меня тот же порок.
- Теперь ваша очередь.
- Очередь? И что же я должен сделать?
- Рассказать вашу историю.
- Мою? У меня при себе только свежевальный ножик, но он сослужил мне хорошую службу в диких краях.
- Вы же знаете, я не об этом спрашиваю.
- Ну а я рассказываю об этом.
- Я вам рассказал про свой нож, а вы расскажите про свою котомку.
- Про нож вы всем рассказываете, чтобы не так часто пускать его в ход. А я про котомку не рассказываю никому.
- Этим вы только любопытство разжигаете в людях. А кое у кого могут возникнуть и подозрения.
- Время от времени такое случается. - Элвин свесил ноги с койки и встал. Он уже прикинул на глаз габариты Бови и знал, что сам он дюйма на четыре выше, что руки у него длиннее и плечи шире - недаром же он кузнец. - Но моя милая улыбка рассеивает все подозрения.
- Да, детина ты будь здоров! - засмеялся Бови. - И никого не боишься.
- Я много кого боюсь. Особенно людей, которые вгоняют напильники сквозь ребро прямо в сердце.
- Странное дело, - задумчиво сказал Бови. - Меня в жизни многие боялись - но чем больше они боялись, тем реже признавались, что боятся. Ты первый, кто прямо сразу так и сказал. Это что же выходит - ты боишься меня больше всех? Или совсем не боишься?
- Я вам вот что скажу: держитесь подальше от моей котомки, и нам не придется это выяснять.
Бови засмеялся опять, но его мимика больше напоминала оскал дикой кошки.
- Нравишься ты мне, Элвин Смит.
- Приятно слышать.
- Я знаю человека, которому как раз такие ребята требуются.
Стало быть, этот Бови входит в компанию Тревиса, подумал Элвин.
- Если вы про мистера Тревиса, то мы с ним уже условились, что он пойдет своей дорогой, а я своей.
- Вон оно что, - сказал Бови.
- Вы к нему только в Фивах присоединились?
- Про нож я тебе рассказал, но про свои планы не стану рассказывать.
- Ну, а я из своих секрета не делаю. Я планирую снова лечь спать и попытаться досмотреть сон, который вы прервали, вознамерившись прекратить мой храп.
- Хорошая мысль, - одобрил Бови. - А поскольку я ночью совсем не спал из-за твоего храпа, то займусь тем же самым, пока солнышко не взойдет.
Элвин лег и прижал котомку к себе. К Бови он повернулся спиной, но, конечно, оставил в нем своего "жучка" и мог следить за каждым его движением. Тот долго стоял, глядя на Элвина, и Элвин по биению его сердца и бурной циркуляции крови видел, что тот неспокоен. Что им владело - гнев или страх? Трудно об этом судить, когда лица не видно, да и тогда нелегко. Но его сердечный огонь дал Элвину понять, что Бови принимает какое-то решение.
Не скоро ему удастся уснуть, коли он так взбудоражен. С этой мыслью Элвин проник в Бови и стал успокаивать его.
умеряя его сердцебиение и выравнивая дыхание. Многие думают, что тело всегда откликается на эмоции, но Элвин знал, что бывает и наоборот. Тело ведет, а эмоции подчиняются.
Через пару минут Бови начал зевать, а там и уснул вскоре - не сняв ножа и держа руку поблизости от него.
Интересные, однако, друзья у этого Тревиса.
Артура Стюарта переполняла самоуверенность. Но если ты это чувствуешь и компенсируешь нахальство повышенной осторожностью, ничего дурного с тобой произойти не должно, так ведь? Разве только когда твоя заносчивость преувеличивает в тебе сознание собственной безопасности.
У миз Пегги это называлось "рассуждать вкруговую". Такие рассуждения не приводят никуда - или приводят куда угодно. Думая о миз Пегги, Артур всегда чувствовал себя виноватым из-за того, как он говорит. Да только что пользы говорить правильно? Мулат, навострившийся говорить как джентльмен, - да на него будут смотреть, как на дрессированную обезьяну. Как на собаку, которая ходит на задних лапах. Джентльменом он от этого все равно не станет.
Потому-то он и ведет себя так нахально - вечно ему хочется что-то доказать. Но только не Элвину.
Нет, Элвину в первую очередь, Потому что тот обращается с ним как с мальчишкой, хотя Артур взрослый мужчина. Как с сыном, хотя Артур ничей.
Все эти мысли тоже ни к чему, когда тебе необходимо вынести вонючую кадку, провозившись с этим как можно дольше - надо же выяснить, кто из рабов говорит по-английски или по-испански.
- Quien me compreende? - прошептал Артур. ("Кто меня понимает?")
- Todos te compreendemos, pero calle la boca, - ответил ему третий с краю. ("Мы все тебя понимаем, только рот закрой".) - Los blancos piensan que hay solo uno que hable un poco de ingles.