Прямо на него в группе "верхних" шел Борис Новоселов. Одетый так же, как айтсы, выбритый, чистенький, уверенный в себе и со всегдашним чуть ироническим выражением лица.
Он подошел к Алексею вплотную, повернул к мостовой, едва не задев Алексея плечом, и сел в стоявшую тут же открытую повозку-автомобиль. Три айтса стали усаживаться рядом с ним.
Алексей смотрел на Новоселова, и у него было такое чувство, будто все это происходит во сне. Даже звуки и шум улицы выключились, и сделалось тихо.
В этой тишине, напоминающей немое кино, Борис встал в автомобиле, соскочил на мостовую, обошел кузов, еще раз равнодушно и даже с какой-то холодной брезгливостью посмотрел на Алексея и сел в автомобиль-повозку с другой стороны.
Она тотчас тронулась и уехала.
Алексей сглотнул и откашлялся. Ничего себе - встретился со своими друзьями-космонавтами! Вернее, с одним из них.
Лицо его покрылось испариной, холодная капелька скатилась по лбу на бровь. Он вытер ее ладонью. Улица вокруг возвращалась в нормальное состояние: заговорили и загалдели айтсы, застрекотали прожекторы, зашаркали подошвы.
Алексей глубоко вздохнул. Вот, значит, куда ирония завела, в конце концов, Бориса!.. Перешел на сторону "верхних", на сторону угнетателей… Все плохое, что он помнил о своем товарище, разом пришло ему на ум: и нетерпимость Новоселова к ошибкам и слабостям своих друзей, и его всегдашняя уверенность в своей правоте, и то, как раздражительно он разговаривал с Алексеем во время последнего рокового полета.
На секунду он даже ощутил облегчение при мысли о том, что Толфорза не видела этой сцены. Но он не успел додумать своей мысли до конца. Резкий удар по плечу заставил его вздрогнуть.
- Эй!
Алексей обернулся.
- Это он! - раздался голос.
Перед космонавтом стоял айтс-Студент. Тот, который в прошлый раз привел его в большой дом, где он видел ракеты и их собственный звездный корабль.
И девушка-айтс, тоненькая и стройная как стрелка, была тут же.
Она подтвердила:
- Да, конечно, это он.
Еще несколько "верхних" - все молодые, рослые - смотрели на Алексея. Один, держа в руке знакомый огнеметный баллончик, зашел ему за спину.
Попался!.. И в Углублении никто не будет знать, как его схватили и где спрятали.
Он шагнул было в сторону. Тотчас два айтса преградили ему путь.
Студент властно и крепко взял его под руку.
- Идем.
Он зашагал в толпе айтсов. Девушка-стрелка хихикала, то прижимаясь к нему, то толкая его на других. Айтсы-мужчины переговаривались на каком-то - уже третьем или четвертом по счету - незнакомом ему языке.
Куда они его ведут?
Шумная улица сменилась другой, потише. Они свернули и с этой в пустынный, безлюдный, но так же ярко освещенный переулок. Остановились перед невысоким зданием. Один из верхних повозился с ключом у двери, отпер, вошел, и тотчас все темные окна в доме осветились.
Студент подтолкнул Алексея.
Какие-то странные ветвистые выросты торчали из пола в прихожей - не то вешалки для одежды, не то местная модернистская скульптура.
Алексея ввели в комнату с одним окном, забранным редкой металлической решеткой. Стол, заваленный всякой непонятной мелочью, стоял у стены. По полу были разбросаны серые кубы - может быть, для того, чтобы сидеть.
Девушка-стрелка толкнула один из кубов ногой. Он открылся. Девушка достала оттуда плоский продолговатый сосуд и вышла из комнаты. Несколько айтсов с гоготанием последовали за ней.
С космонавтом остался только Студент.
Он прошелся по комнате.
- Ну? И что теперь?
Это Алексей и сам хотел бы узнать. На тюрьму комната, во всяком случае, не походила - даже с решеткой в окне. Сквозь приоткрытую дверь доносились крики и смех.
Студент подошел к столу.
- Хотите все забыть? Есть состав, который помогает.
Он взял плоский сосуд - такой же, что унесла девушка. Вынул из ящика стола два белых стаканчика.
- Хотите?
Алексей покачал головой, неуверенно осматриваясь. Несложно было бы убежать. Броситься, например, на этого айтса, скрутить его, выскользнуть в прихожую, а оттуда на улицу. Он оценивающе взглянул на Студента: удастся ли с ним без шума справиться?
Тот, как бы угадав его мысли, погрозил пальцем.
- Но-но, только без таких взглядов! Вот имейте в виду. - Он выдвинул другой ящик, взял огнеметный баллончик и положил возле себя на край стола. - Итак, состав для забвенья. Одна порция - и вы забываете настоящее. Вторая - вы забываете прошлое. Еще одна - и для вас перестает существовать будущее. А это-то и есть самое приятное, не правда ли? По-настоящему мы больше всего боимся будущего и как раз о нем не хотели бы думать.
Он наполнил оба белых стаканчика.
- Попробуете?.. Нет? Как хотите.
Поднял стаканчик, потом задумчиво поставил его на место.
- Не думайте, что я беспечный. Я изнервничавшийся. Мы все такие. (В соседнем помещении включили какой-то музыкальный аппарат. Визгливо смеялась девушка-айтс.) Наша экономика на грани катастрофы. То есть она уже развалилась. Продукция Углубления даже нам самим не нужна. Работы продолжаются в силу привычки, а также затем, чтоб была возможность уйти под землю. Близится конец нашей цивилизации. Она была жестокой, что и говорить. Но никто не виноват в этом. Я, например, не чувствую себя виноватым. Преступление совершилось очень давно, когда я еще не существовал, и айтсы пришли в эту пустыню. Но даже и в те отдаленные времена оно не было преступлением - оно лишь постепенно делалось им… Способны вы это понять? (Он, прищурив глаза, вгляделся в Алексея.) Может ли Юэса это понять и каковы вообще намерения этого нависающего над нами мира? Скажите.
Алексей откашлялся.
- Вы хотите, чтоб я вам это сказал?
- Да.
- Но почему я?
- А вы-то откуда?
- Я…
Алексей замялся. Что ответить?.. Во всяком случае, сделалось ясно, что и на Юэсе обитают существа, похожие на людей. От этого сразу стало легче.
Он осторожно начал:
- Ну, видите ли, все будет зависеть от…
Студент махнул рукой.
- Знаю. Это мы уже слышали: "Все будет зависеть от многих обстоятельств". Никто во Вселенной не хочет понять нашего положения. И никто даже не может. Для этого нужно родиться в нашем мире, а не свалиться сюда из космоса, как вы, например. Для нас остранение уже стало частью натуры, чем-то бессознательным, чем-то вроде инстинкта. Заметьте, что, когда я говорю об этом, мне даже приходится отвлекаться от собственной личности и становиться как бы в стороне от самого себя. (Алексей уже перестал что-нибудь понимать. И в то же время это был удивительно "человеческий" разговор… В соседней комнате запели какую-то песню.) Когда я говорю о возможностях другого отношения к проблеме, я вынужден обращаться не к своему чувству, а к разуму, к чисто логическим категориям… - Он взял со стола стаканчик. - Ладно. Итак, первая порция… - Запрокинув голову, влил содержимое белого стаканчика в рот. На лице у него появилось новое выражение - успокоенности. - Уже начинает действовать. - Это было сказано шепотом и для себя.
Он глубоко вздохнул, поднял голову, посмотрел на космонавта удивленным взглядом, потом нахмурил брови, как бы пытаясь сообразить, кто перед ним.
- Ах, да! Это вы. Мы говорили о прошлом. Во времена моего детства никто не считал его таким уж суровым. Например, у меня была жительница-мамка. - Его глаза потеплели, выражение лица сделалось нежным. - И вообще, в доме было много жителей-слуг. Конечно, все они проходили через очистительные обряды и операции. (Алексей узнал песню, которую пели в соседней комнате. Это была песня жителей. И мелодия, которая лилась из музыкального ящика, тоже была позаимствована у маленьких людей.) Одним словом, это было почти равноправие. Даже нельзя сказать, что мы лишили жителей чего-то. Они ведь не знали никакой другой жизни и были вполне довольны своим положением… Пока не появилась Юэса.
Он быстро налил в стаканчик новую порцию. Пьяноватый, тягучий запах распространялся по комнате. Айтс выпил, поднял палец.
- Знаете что… - Его рот искривился вдруг в какой-то жестокой усмешке. - Еще два - три поколения назад "верхние" время от времени запросто выезжали в пустыню поохотиться на жителей. А теперь мы сами боимся их и не в силах совладать со своим страхом. - Он бросил взгляд по направлению к окну и резко повернулся. - Кто там стоит?
Космонавт посмотрел сквозь прутья решетки. На противоположной стороне улицы одна, прижавшись к стене дома, стояла Толфорза.
Все дальнейшее совершилось в течение трех - четырех секунд.
Алексей шагнул к окну. Студент, сильно шатнувшись, бросился за спину космонавта в глубину комнаты. Что-то щелкнуло там. Снопик огня блеснул у самого уха Алексея, оглушительно - космонавту показалось, что у него лопнули барабанные перепонки, - грянул выстрел. На улице Толфорза резко дернулась, будто ее толкнуло что-то, отделилась от стены, приложила руки к груди и тихонько опустилась на тротуар.
Еще не позволяя себе поверить в случившееся, Алексей повернулся к айтсу. У того на лице расплывалась дурацкая удовлетворенная улыбка.
- Что ты сделал, скот?!
Алексей вскочил на подоконник, схватился за прутья, судорожно потряс их. Они не поддавались.
Спрыгнув на пол, он отшвырнул Студента в сторону, метнулся в дверь, выбежал на улицу.
Девушка лежала лицом вниз. Алексей перевернул ее на спину, приложил ухо к груди. Дыхания не было. Он схватился за пульс. Ничего. Приподнял девушку, и странно тяжелым показалось ее тело.
Теплое и липкое текло у него по пальцам.
Несколько секунд Алексей тупо смотрел на свою ладонь, потом огляделся.