Лукас фон Нарбэ, потомок древнего рода, рыцарь-пилот ордена Десницы Господней, по праву признан Первым рыцарем галактической империи Шэн. Его искусство боя сравнимо лишь с его милосердием к мирянам, а про его набожность, справедливость и неукоснительное исполнение всех заповедей ходят легенды.
Он был уверен, что живет в самом лучшем и справедливом государстве. Но однажды перед ним встал выбор между своей совестью и жизнью тысяч людей, между своей правдой и правдой самого лучшего и справедливого государства. Для кого-то выбор был бы очевиден, но если твоя фамилия фон Нарбэ, государству тоже придется выбирать.
Содержание:
ЧАСТЬ I 1
ЧАСТЬ ВТОРАЯ 21
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ 39
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ 64
ЧАСТЬ ПЯТАЯ 78
ЭПИЛОГ 97
Примечания 97
Игнатова Наталья – Бастард фон Нарбэ
ЧАСТЬ I
Ты не знаешь, наверно, такую боль,
чтоб позволить бессмертию быть как есть.
Хоть мгновение просто побыть собой,
забывая понятия "долг" и "честь".
Отпусти же! У Бога беру ключи
от холодных бездушных невидных врат.
Брат мой, ты навсегда молчишь.
Обвинение жизнью – за что, мой брат?..
Все сгорело. Остыли в пыли тела.
Погребен на пепле своих светил.
Это время – ветер. Но есть дела –
рассчитаться хватило бы только сил.
Бог мой! Что есть твоя любовь?
Высотой срывающихся зеркал –
сын мой, знаешь, такую боль
не выносит мир, что ты так искал.
Alyssa Lwuisse
Глава 1
"... исчезает, как прах, уносимый ветром, и как тонкий иней, разносимый бурею, и как дым, рассеиваемый ветром, и проходит, как память об однодневном госте".
Книга Премудрости Соломона (5:14)
Когда крики затихли, Лукас с облегчением вздохнул и закрыл глаза. Слава Богу, для Джереми, надрывно, на одной ноте, кричавшего: "Господи-господи-господи…", всё закончилось. Так же, как для Остина и Найруша, и четверых отцов-церцетариев.
Алые, отчаянно мигающие огоньки на периферийном секторе забрала…
Погасли.
Все.
– Покойтесь с миром, – пробормотал Лукас.
Дыхание паром оседало на холодном гладком пластике. Стены чуть слышно похрустывали. Разгерметизация. Ещё немного и тонкая, повреждённая взрывом скорлупа треснет, не выдержав давления.
Надо выбираться.
Сколько времени прошло? Две минуты… А показалось – не меньше часа. Он снова, без особой надежды, прошёлся по всем каналам – вдруг ответит кто-нибудь из своих? Послушал треск и хрипы в эфире. Выругался и пошёл к внутреннему шлюзу, хрустя ботинками по осколкам стекла на полу.
Четыре минуты назад, когда вздрогнула под ногами палуба, отец Зевако приказал:
– Все наружу! Быстро!
И они бросились к ближайшему выходу на поверхность.
Инстинкт подсказывал – там опаснее всего. Инстинкт человека, за всю жизнь лишь однажды побывавшего на планете. Но на планетах другие правила. Здесь в аварийном режиме не отключалась гравитация, и переборки, шпангоут, верхние палубы – всё, что могло ломаться – ломалось и падало. Вниз. На людей.
Они почти успели. Но когда люк поехал в сторону, здание вздрогнуло снова. Стены заметно просели. И Джереми высказался так, как не подобает выражаться не то, что священнику, а даже каторжнику с Бифраста.
Люк, сдвинувшийся от силы сантиметров на тридцать, заклинило.
– Мёртво, – сообщил Остин, поковырявшись в механизме.
Лукасу тоже захотелось сказать что-нибудь. Но он сдержался. И вместо этого доложил о случившемся отцу Зевако, старшему инспекционной группы ордена Всевидящих Очей.
Отец Зевако выругался покруче Джереми.
– Мы не можем связаться с Управлением, – добавил он уже менее эмоционально, – дуфунг здесь, внутри, неисправен. Возможно, ваши шлемофоны…
Лукас, не дослушав, кивнул, как будто церцетарий мог его видеть и приказал Остину настроиться на волну Управления – так здесь называли администрацию. Шлемофон, конечно, не дуфунг, но в пределах этого несчастного астероида хватит и его.
Должно было хватить.
Однако же, не хватило.
– Плохо, – коротко резюмировал отец Зевако, выслушав очередную новость, – братья, мы в крайне тяжёлой ситуации: здание повреждено, и вот-вот произойдёт разгерметизация. Скорее всего, в Управлении уже знают о взрыве и идут на помощь, но, боюсь, они опоздают… – он сделал паузу, потом очень спокойно добавил: – аварийный отсек здесь не укомплектован защитными костюмами.
Остин остался на связи с церцетарием, а Джереми и Лукас переключились на внутренний канал:
– Иди, Аристо, – сказал Джереми.
– Понял, – вздохнул Лукас.
И уже протискиваясь в узкую щель, услышал ехидное:
– Всё-таки есть польза с недомерков.
Он едва успел сделать несколько шагов к соседнему корпусу, как земля вздрогнула снова, и двухэтажное здание – пластон и местный строительный камень – обрушилось внутрь, погребая под собой церцетариев, а вместе с ними трех рыцарей-пилотов.
Лукаса сбило с ног, проволокло по земле. Вокруг свистели осколки. Он прижался к камням, молясь о том, чтоб осталась неповреждённой ткань лёгкого скафандра. Тогда ещё не понял, что… да ничего ещё не понял. Мыслей было: переждать, пока закончится свистопляска, вызвать аварийную бригаду, разобрать завал. Следовало поспешить – рыцари в своих скафандрах продержатся долго, а вот церцетарии в одних форменных рясах, могут и душу Богу отдать.
И только услышав по связи крики, а потом вот это, бесконечное: "господи-господи-господи…" Лукас понял, что рухнувшие стены раздавили тех, кто был внутри.
Он снова попытался связаться с Управлением. И снова не услышал ничего, кроме хрипов пустого эфира. Планетотрясение, потом взрыв, рухнуло сразу несколько корпусов, так что же они там, заснули?! Почему молчат?! Бросив напрасные попытки, Лукас побежал в ближайший уцелевший корпус, надеясь найти там людей или, хотя бы, дуфунг.
А нашёл осколки на полу, стены со следами демонтированных коммуникаций и. Система регенерации воздуха, правда, работала. Но больше не было ничего. Да ещё этот хруст. Вот-вот одна из хрупких переборок не выдержит, воздух рванётся наружу, расширяя дыру, и корпус, вполне возможно, обвалится, так же, как соседние.
Он быстро миновал систему шлюзов. Не глядя, прошёл через несколько больших пустых залов. Шёл к ангарам, избегая выходить на поверхность. Сейчас, когда ничего уже не взрывалось, можно было довериться инстинктам: под открытым небом опасно, опасней, чем под крышами из фотоэлементов. В одном из помещений, по размеру больше похожем на раздевалку, увидел спасательную капсулу. Сначала не обратил внимания, не удивился даже, за какой надобностью нужна такая в лабораторном корпусе…
Уже выходя в следующий коридор, понял: двигателей нет.
– Возвращаться глупо, – сказал Лукас сам себе.
И пошёл обратно.
Нельзя сказать, чтобы он не любил странности… Увы, рыцарь-пилот Лукас фон Нарбэ испытывал ко всему загадочному слабость, объяснимую, и всё же с трудом простительную для человека, далёкого от мирской суеты.
Входя в "раздевалку", он понял, что капсулой "капсула" вовсе не была. А шкафчики вдоль стен предназначались отнюдь не для спецодежды: ни к чему одёжным шкафчикам такое количество проводов.
Лукас подошёл ближе и осторожно заглянул внутрь через прозрачный колпак. "На ложементе покоилась очень бледная женщина. Светловолосая, в униформе салатного цвета – кажется такую носили местные биологи. Ее губы и ногти были синеватого оттенка".
Женщине требовалась помощь.
Может быть, здесь проводился какой-то эксперимент, а незнакомка выступала в роли подопытной. А, может быть, она почувствовала себя плохо – кто знает, какая дрянь попала в результате взрыва в систему вентиляции – и забралась в герметичную капсулу, надеясь дождаться спасателей.
Датчики скафандра указывали, что сейчас воздух чист. Рядом с любым из шлюзов в стенных нишах хранились аварийные комплекты. Дуфунгов, полагающихся по правилам техники безопасности, Лукас там не обнаружил, но защитные костюмы были в порядке.
Дрянные. Лёгонькие. Одноразовые. Однако продержаться в таком на поверхности можно было больше часа.
Найти запорный механизм оказалось делом недолгим, и спустя несколько секунд Лукас откинул колпак капсулы.