- Разве может так быть, чтобы нечто было возможно, но неосуществимо на практике?
- А разве нет? Теоретически у меня есть возможность побывать во всём мире Галактики и поздороваться с каждым из живущих там людей. Но на это мне не хватит целой жизни, и, будь я даже бессмертен, всё равно, я ещё не успею пожать руки всем старикам, как на свет народится уйма новых детишек, а кто-то успеет умереть, пока я до него доберусь.
- С вашей математической проработкой будущего - та же история?
Селдон немного растерялся, но довольно быстро собрался с мыслями.
- Очень может быть, что математическая проработка заняла бы немыслимо долгое время, даже если бы в распоряжении учёного был компьютер величиной с Галактику, работающий на гиперпространственных скоростях. К тому времени, когда добьешься ответа на поставленный вопрос, пройдёт достаточно много лет для того, чтобы ответ потерял всякий смысл - жизнь неизбежно внесёт свои поправки.
- Но почему не упростить этот процесс? - резко спросил Клеон.
- Ваше Императорское Величество… - Селдон почувствовал необходимость перейти на официальный тон, поняв, что Император явно не в восторге от его ответов и дружелюбие правителя мало-помалу убывает. - Представьте себе способ, которым физики изучали субатомные частицы. Этих частиц - неисчислимое множество, и каждая движется или колеблется по-своему, непредсказуемо, но оказывается, в этом хаосе существует свой внутренний порядок. Так родилась квантовая механика, способная ответить на правильно поставленные вопросы. Изучая общество, мы помещаем людей на место субатомных частиц, но тут возникает дополнительный фактор - сознание человека. Частицы движутся бессмысленно, а люди - осознанно. Если же учитывать разнообразие поведения и порывов, сложность расчётов возрастает настолько, что никакого времени на них не хватит.
- Ну а у сознания не может быть такой же внутренней упорядоченности, как у бессмысленного движения частиц?
- Не исключено. Проведённые мною расчёты показывают, что порядок лежит в основе абсолютно всего, каким бы беспорядочным тот или иной процесс ни казался на первый взгляд. Но, увы, как отыскать этот внутренний порядок, эти закономерности? Представьте себе: двадцать пять миллионов миров, каждый - со своими особенностями, традициями, культурой, каждый оригинален и не похож на другие, и в каждом - миллиарды людей, каждый из которых мыслит по-своему, и все миры взаимодействуют, и варианты этих взаимодействий поистине неисчислимы! Словом, как бы ни был в теории возможен психоисторический анализ, его практическое осуществление представляется невероятным.
- Вы сказали "психоисторический"? Что это значит?
- Я назвал теоретическую оценку вероятности будущего "психоисторией".
Император спрыгнул со стола, пересек комнату, развернулся, вернулся к столу и остановился перед Селдоном.
- Встаньте! - приказал он.
Селдон вскочил и посмотрел на Императора снизу вверх - ведь тот был немного выше ростом. Селдон нервничал, но старался не отводить взгляд.
После паузы Клеон сказал:
- Эта ваша психоистория… Если бы её удалось осуществить на практике, польза вышла бы немалая, не так ли?
- Просто фантастическая! Знания о том, что ждёт нас в будущем, пускай даже в самом обобщённом виде, стали бы новым, невиданным руководством к действию - такое средство ещё никогда не попадало в руки человечества. Но, конечно же…
Селдон не договорил.
- Ну? - нетерпеливо поторопил Клеон.
- Ну… дело в том, что за исключением ограниченного числа людей, ответственных за принятие решений, результаты психоисторического анализа не должны быть известны никому.
- Никому?! - удивлённо воскликнул Клеон.
- Это совершенно очевидно. Позвольте, я попытаюсь объяснить. Если психоисторический анализ будет осуществлен и результаты его станут достоянием общественности, весь спектр людских эмоций и реакций тут же нарушится. А психоисторический анализ, основанный на эмоциях и реакциях, которые должны бы проявляться без знания о будущем, таким образом становится бессмысленным. Понимаете?
В глазах Императора вспыхнули весёлые искорки, он рассмеялся и воскликнул:
- Великолепно! - и при этом так хлопнул Селдона по плечу, что тот слегка покачнулся. - Да как же вы не понимаете? - продолжал радоваться Клеон. - Неужели не видите? Нет никакой нужды предсказывать будущее. Нужно просто выбрать подходящее будущее - приятное и полезное - и обнародовать предсказание. Тогда всяческие эмоции и реакции, которых вы так боитесь, изменятся таким образом, что предсказанное будущее непременно настанет. Не лучше ли создать радостное будущее, чем предсказывать дурное?
Селдон нахмурился.
- Я вас понял, сир, но это точно так же невозможно.
- Невозможно?
- Ну, как минимум, непрактично. Не понимаете? Если нельзя взять отсчёт от людских эмоций, то нельзя сделать и обратного. Нельзя вести отсчёт от будущего и определять, какие именно эмоции и реакции людей к такому будущему приведут.
Клеон расстроился окончательно. Брезгливо поджав губы, он спросил:
- Ну а ваш доклад - или как там он у вас называется, что от него толку?
- Это чистая математика. Математиков он заинтересовал, но я… у меня и в мыслях не было, что у моих выкладок может быть практическое применение.
- Просто омерзительно! - сердито буркнул Клеон.
Селдон растерянно пожал плечами. Больше всего на свете он сейчас сожалел о том, что выступил с докладом. Что с ним станется теперь, если Императору взбредёт в голову, что его одурачили?
А вид у Клеона был такой, что, похоже, всё к тому и шло.
- И всё-таки, - недовольно продолжал Император, - что, если бы вы всё же сделали предсказание будущего, с математическим подтверждением или без оного, - такой прогноз, который помог бы государственным деятелям в управлении этими самыми людскими реакциями?
- Почему я? Зачем вам я? Государственные деятели вполне могут справиться с таким прогнозом сами, без моей скромной помощи.
- У государственных деятелей так не получится. Они то и дело выступают со всяческими заявлениями. Им мало кто верит.
- А мне-то с какой стати должны поверить?
- Вы - математик. Вы рассчитаете будущее, а не проинтуи… - нет, такого слова, кажется, не существует, но вы меня поняли, конечно.
- Но я не сумею сделать этого!
- А кто об этом узнает? - тихо спросил Клеон, с прищуром глядя на Селдона.
Оба молчали. Селдон понял, что угодил в западню. Получив от Императора столь недвусмысленный приказ, имел ли он право и возможность отказаться? Откажется - угодит в тюрьму, а то и на плаху. Будет суд, конечно, но на справедливость уповать нечего.
Он глубоко вздохнул и сказал:
- Ничего не выйдет.
- Почему же?
- Если бы меня попросили предсказать нечто туманное, в самых общих чертах, нечто такое, что могло бы произойти уже после жизни нынешнего поколения, а может быть, и после жизни следующего, я мог бы сделать это, но, с другой стороны, кому какое будет дело до этого предсказания? Разве озаботит хоть кого-то несметное богатство и высочайшее наслаждение, если они отдалены на сто, на двести лет? Чтобы добиться результатов, - продолжал Селдон, - мне пришлось бы предсказывать вещи более насущного, злободневного характера, более приближенные к нашему времени. Люди способны ответить только на такого рода предсказания. Но раньше или позже, а скорее всего - раньше, нечто из предсказанного мной не сбудется, и тогда конец моей карьере прорицателя. Никто мне больше не поверит. Да и ваша популярность пошатнется. Но самое худшее - никто и никогда не отважится поверить в психоисторию как в науку, никто не станет поддерживать, даже если в будущем математикам удастся приблизить её достижения к реальности.
Клеон опустился в кресло и с усмешкой уставился на Селдона.
- И это всё, на что вы, математики, способны? На то, чтобы доказывать, что то-то и то-то невозможно?
Селдон ответил тихо и обреченно:
- Но ведь это вы, сир, требуете невозможного.
- Дайте-ка, голубчик, я вас испытаю. Допустим, я бы у вас спросил, не паду ли я в один прекрасный день жертвой покушения. Что бы вы мне ответили с помощью вашей математики?
- Моя математическая система не дала бы ответа на столь конкретный вопрос даже в том случае, если бы психоистория работала на все сто. Вся квантовая механика в мире не способна предсказать поведение одного отдельного электрона - в её силах лишь предугадать усредненное поведение множества электронов.
- Вы лучше знаете свою математику, чем я. Ну, давайте, выдайте мне научную догадку. Так убьют меня или нет?
Селдон тихо проговорил:
- Это ловушка, сир. Либо скажите мне, какого ответа вы от меня хотите, и я вам дам его, либо позвольте говорить свободно, но обещайте, что я останусь цел.
- Говорите, что хотите.
- Вы даёте мне честное слово?
- Хотите получить подтверждение в письменном виде? - съехидничал Клеон.
- Нет-нет, что вы… Вполне довольно вашего устного заверения, - промямлил Селдон с упавшим сердцем. Он отлично понимал, что честному слову - грош цена.
- Считайте, что я дал вам честное слово.
- Ну что ж… тогда я могу сказать вам следующее: за четыре последних века более половины Императоров пали жертвой террора. Из чего я могу сделать заключение, что вероятность вашей гибели составляет приблизительно один к двум.
- Любой дурак мог бы дать такой ответ, - презрительно хмыкнул Клеон. - Тут математик не нужен.
- А я вам как раз и твержу всё время, что моя математика совершенно не годится для решения практических вопросов.